На смену трассе пришли пейзажи родного города, но…
…Тот ли это был город? Микай притормозил и осмотрелся.
Да быть того не может. С одной стороны, структура улиц, старинные здания, вроде бы как, были прежними и знакомыми.
Но, с другой стороны, некоторые из них здесь больше не стояли, в то время как другие – разительно изменились. Вокруг возникла масса каких-то модных новостроек. Да и вообще всё было каким-то другим, непривычным и странным. Даже пескоходы вокруг ездили какие-то не те.
– Эй, дедуля! А ну-ка уступи дорогу!
– Эй, ну чего встал!
– И где он только откопал такое старьё? На антикварной выставке – не иначе.
– Любите ретро, да?
Объезжавшие водители осматривали заурядный драндулет с таким же изумлением и недоумением, с каким Микай смотрел вслед их причудливым транспортным средствам.
Это ж надо до такого додуматься – должно быть, новомодные пескоходы самой последней модели. Однако они были везде и повсюду. Что-то явно не так. Сознание отказывалось это понимать, принимать и переваривать.
Резко дав по газам, Микай сорвался с места, едва не создав причину для аварии.
– Эй! Смотри, куда прёшь! – выкрикнула какая-то женщина позади.
Приспустив гермощиток, Микай Аренали высунул наружу и продемонстрировал ей скрученное в неприличном жесте щупальце, после чего – ещё сильнее дал по газам. Оставалось только радоваться, что Микай не врезался сам и что никто не врезался в него. А также тому, что на таком оживлённом перекрёстке, как ни странно, почему-то не оказалось констебля или камер видеонаблюдения.
«Ну, не могло же всё вот так вот просто взять и разительно измениться за один день! И ведь никакой это не розыгрыш, что бы ты там себе ни напридумывал. Бред. Вот ведь бред. Ахинея какая-то, – вынужденный признавать окружающую реальность как данность, но не в силах обосновать факт её существования взвешенными логическими аргументами, Микай порождал бурю эмоций. – Ну, ладно, хорошо. Хотя нет, на самом деле – ничего хорошего. Допустим, не один день. Но ведь – и не сорок лет! Что вообще тут творится?! Кто-нибудь может мне объяснить?!»
Глубоко вздыхая, Микай оттёр выступившую с лица слизистую массу, продолжая следить за дорогой.
«А может быть, я, на самом деле, так и не очнулся? Может быть, это по-прежнему какой-то бред, и я продолжаю видеть и чувствовать то, что является порождением моего сознания? Осознанным сновидением? Что-то подобное ведь бывало раньше. Правда, это очень стабильная иллюзия. Очень продуманная, чёткая», – осматривая мелькавшие пейзажи, размышлял Аренали.
Места такие родные, но – настолько же незнакомые.
«Так! Позвонить! Вот я вообще даю! С этого же сразу необходимо было начинать!» – взяв щупальцем переговорный ретранслятор, ценианец зашёл в панель быстрого запуска на рабочем дисплее и набрал номер Тирры.
– Набранный Вами номер – не существует, – лишённым эмоций тоном возвестило устройство.
– Эй! То есть как это: «не существует»?! Что это значит, «не существует»?! Вы что там вообще все с ума посходили?! – стукнув по приборной панели, завопил Микай.
Его охватывала паника.
– Так, ладно. Соберись. Возьми себя в руки. Вдо-о-о-ох. Вы-ы-ыдох. Вдо-о-о-ох. Вы-ы-ыдох. Всё. Теперь позвоним маме… Или нет, лучше – позвоним отцу… – набрав номер вновь, Микай застыл в тревожном ожидании.
– Набранный Вами номер – не существует, – всё так же, слово в слово, повторил искусственный безучастный тон.
– Ах, чтоб тебя, железяка! Ну как же! Как это «не существует»?! Что ты такое вообще несёшь, фигня электронная?! – сделав очередной глубокий вдох, Микай набрал номер брата, твёрдо решив для себя, что, если и в этот раз услышит тот же противный голос, после этого раздолбает бортовые системы ко всем…
– Привет. Это – Каяял Аренали. В данный момент меня нет дома, либо я крепко сплю, или мне просто лень вам ответить. В любом случае – Вам следует оставить сообщение на автоответчик, а я отвечу, как только смогу, – солидным, но вместе с тем довольно-таки дружелюбным тоном немолодого мужчины отозвался незнакомец.
«Это ведь не его голос… – пребывая в полнейшей прострации от услышанного, сбивчиво рассуждал Микай. – Это ведь не его голос! Я ничего уже не понимаю. Где я? Это мой город? Если это шутка – то она очень странная и злая. И она – совершенно не удалась. Хоть бы это и вправду была шутка!..»
Как бы то ни было, сознание отказывалось признавать упрямые факты, но щупальца поворачивали штурвал и нажимали на педали, поворачивая пескоход по проторённой дороге к родному дому.
Что-то было не так. Вернее, всё – было «не так». Даже старый защитный купол – и тот выглядел несколько иначе.
Даже такие, казалось бы, привычные вещи, как водоочистители, энергогенераторы, йодные реакторы, кобальтовые преобразователи, системы рециркуляции, стационарная радарная установка, устройства поддержания внутренней атмосферы, тепличные растения со светодиодами и гараж во внутреннем дворе – неожиданно вдруг стали какими-то другими. Вроде бы и своё, но в то же самое время – словно бы и какое-то чужое.
Несколько раз Микай с сомнением проезжал мимо предполагаемого отчего дома, оглядывая окрестную территорию. Казалось бы, привычная улица, знакомые повороты, неизменные из века в век характерные признаки – всё говорило о том, что это – то самое место, в котором Микай Аренали провёл свои сознательные годы: детство, отрочество и юность. Вот там – они с младшим братом помогали матери в садах гидропоники, присматривая за аппаратурой, которая добывала доступную для рециркуляции воду из грунта. Благо – это было не очень трудно: всем занималась автоматика, а от детей требовалось лишь задавать основные команды и отслеживать их правильное выполнение, что совсем не требовало наличия каких-либо особых знаний или талантов. Правда – чаще они просто бегали там и бесились.
Младший – очень любил петь в парниках. Вернее, правильнее будет сказать, что он ДУМАЛ, что пел, в то время как добровольно слушать ЭТО – было выше всяких сил. Впрочем, их родители были совсем не против: звукоизоляция в теплице была отменная, а дополнительная вибрация только способствовала скорейшему росту растений. Из этих же самых соображений мать даже музыку там включала, когда уходила.
Да, что ни говори – хорошее было время…
Вот там вот…
Не здесь, чуть правее – за теплицами в гараже (который отец почему-то любил называть «доками для переоснащения») помимо отцовского пескохода ещё располагались велогенераторы для всей семьи, одинаково полезные как в быту, так и для поддержания спортивной формы.
А ещё – там же располагался киберментальный тренажёр для обучения навыкам вождения. Честно говоря, Микай никогда не зарабатывал на нём максимальных баллов, но, тем не менее, в реальной обстановке водил, как ни странно, лучше.
…На этом самом перекрёстке он когда-то впервые поцеловался с Тиррой, когда она попросила подвезти её до дома. На этом же самом месте, чуть позднее, – он сделал ей предложение.
Вот и старая беседка – несколько другая, но, так или иначе, всё ещё узнаваемая: иногда они сидели там вечерком всей семьёй, ужинали и – смотрели на звёзды.
В этот самый миг в памяти резко всплыл образ пьяного отца, который однажды, разоткровенничавшись, сидел на этом самом месте и разговаривал не столько с сыном, сколько с самим собою.
– Звёзды, – заплетаясь, произносил он в сотый раз свою излюбленную тираду, удерживая стакан трясущимися щупальцами. – Когда-то, когда я был примерно в твоём возрасте, я часто глядел на них и задавался вопросом: а есть ли там жизнь? Ну, пожалуй, все так когда-нибудь думали: не я первый, и не я – последний. Сейчас же – я думаю совершенно по-другому. Я смотрю на них и думаю, что уж лучше бы её там и не было!
Потом – он пропускал тот стакан, который держал, затем – и другой, а следом – начинал по кругу пересказывать свою излюбленную историю о том, как его некогда похитили «бледные розовокожие создания с четырьмя различными конечностями и густой шерстю на голове», после чего проводили на нём всевозможные жуткие опыты.
При этом, что было характерно для папы, тема-то каждый раз оставалась одна, но вот детали со временем, в свете выпитого, могли и меняться.
То он божился и утверждал, что пришельцы прилетели с какой-то там Венеры, то – с Марса, порождённого больным сознанием старого алкоголика, то – вообще с Луны, а то – ещё с какой-нибудь жуткой планеты с таким же невыговариваемым названием.
С одной стороны, большинство из того, что отец нёс в ту пору, – тогда (да и сейчас) казалось невразумительной ахинеей. Но, впрочем, с другой стороны – а как тут теперь ему не будешь верить? Всё-таки, как минимум, можно его понять и извиниться за то, что не проникся сразу…
