– огромное дупло у земли, почти в человеческий рост.
Я готовилась подпрыгнуть, как вдруг чья-то невидимая рука схватила меня за плечо и затащила в это дупло.
– Чтоб тебя!..
– Тише! – велел жесткий шепот невидимого собеседника, и я узнала голос Тилваса Талвани. – Какого пепла ты остановилась именно у этого кедра?!
– Может, это мой кедр-любимчик! – огрызнулась я. – Почему ты невидимый?
– Артефакт, – кратко бросил Талвани и прижал палец к моим губам. Тотчас и я тоже стала невидимой, судя по пропавшим из виду рукам. – Не двигайся! – приказал аристократ.
– Немедленно убери свою грязную руку с моего рта, иначе я откушу тебе палец, – предупредила я, клацнув зубами.
– А ты немедленно умолкни, иначе браксы откусят все пальцы тебе, – не остался в долгу Тилвас, но все же послушно перевел руку мне на плечо.
Вновь завыл один бракс – и еще несколько сразу же последовали его примеру, наполнив чащу ужасным, холодящим кровь звуком.
Я и без подсказки не собиралась переговариваться со своим нежеланным спутником, но одна вещь требовала немедленного прояснения. Привстав на цыпочки, я почти беззвучно шепнула куда-то туда, где предполагалось ухо аристократа.
– Следы и запах. Невидимость от них не спасает, гений.
– Моя невидимость спасает и от них. Артефакт запутает следы и уведет преследователей дальше. У нас пятнадцать минут. И – для справки – я уже жалею, что втащил тебя в это дупло.
– А я жалею, что не втащила тебе как следует первым ударом.
Снаружи послышался еще один дикий вой, и мы с Тилвасом, сколько бы неприятных эмоций ни испытывали на сей счет, только сильнее прижались друг к другу.
Где-то совсем близко от дерева раздался жадный хриплый лай и какое-то отвратительное чавканье. Браксы крутились рядом, и я ощущала их присутствие, как давящее на грудь отчаянье, липкий страх, ползущий вверх по ногам. Я задержала дыхание, чувствуя, как непослушное, взвинченное сердце пытается выломать мои ребра к праховой бабушке.
Это чавканье… Я крайне болезненно отношусь к подобным звукам вследствие некоторых обстоятельств. Крайне болезненно. С учетом того, что и на песчаной дороге меня накрыло не лучшими воспоминаниями, сейчас их двойная доза вызвала у меня неконтролируемую дрожь по всему телу.
Тилвас Талвани почувствовал это.
На мгновение он замешкался, а потом… крепко и утешающе обнял меня двумя руками, как будто близкого человека после долгой разлуки. Это оказалось так неожиданно и неуместно с учетом обстоятельств нашего знакомства, что я от удивления перестала дрожать. И мгновенно разозлилась.
– Отцепись от меня, извращенец!
– Браксы уйдут – отцеплюсь. Ты так трясешься, что выдашь нас! Хватит пихаться!
– Еще на сантиметр ближе – и по кодексу чести тебе придется на мне жениться!
– Ой, да ему шестьсот лет, иди к гурху! Ай! Мне же больно!
– Ура!
За этой перепалкой мы как-то даже отвлеклись от тянущего ужаса, разлитого по роще.
Наконец, ничего не найдя, хищники взвыли в третий раз и рванули дальше. Вслед за браксами пробежали наши преследователи, перекрикиваясь на ходу.
– Цэп, Джуп, расставьте ловушки на дороге! Брого, на тебе выход в город, не пропусти этих ублюдков! Вайнс – на тебе южные ворота ущелья. Остальные – продолжаем прочесывать рощу, эти сволочи никуда не денутся.
– Шеф, а может, отправить кого-то к Джеремии домой?
– Да там давно все схвачено. Но я хочу, чтобы мы закопали их тут. Наш отряд, а не городской. Ясно тебе?
– Ясно, шеф!
Я беззвучно выругалась. Это не просто несколько человек, это целая облава. Небеса всемогущие, да во что я вляпалась?
Вскоре голоса отдалились и наступила тишина.
Снаружи были слышны лишь звуки ночного леса: шепот травы, шорох иголок, крики цапель где-то вдалеке… Остро пахло смолой и пряным парфюмом – от Тилваса. Только после того, как рассеялся эффект невидимости, Талвани отстранился. Он сделал полшага назад и, опершись на противоположную стенку дупла, вскинул подбородок.
– Ну? – спросил он. В темноте я не могла разобрать выражение его лица. – Еще раз: кто тебя нанял?
– Я не знаю, – холодно сказала я.
– Ты согласилась убить человека и не спросила имя заказчика?
– Я не соглашалась никого убивать. Я воровка, а не убийца. Моей задачей было украсть твой китчевый медальон – и все. Откуда я знала, что ты без него начнешь умирать?
Тилвас ничего не ответил, только судорожно стиснул пальцами амулет, который слабо переливался в темноте.
– Неужели ты сам не знаешь, кто хочет тебя убить? – я сложила руки на груди.
– Представь себе, не знаю.
– Что, слишком длинный список желающих?
– Напротив. Ни одного имени в голову не приходит.
– Пф. А по тебе и не скажешь. Ты что, святой?
– Нет, я нормальный. Жаль, что в твоем мире, воровка, смерти не желают только святым.
– Вообще-то им тоже желают, я перепутала. Именно так они и становятся святыми: после долгого мученичества.
– Что ж, вдвойне жаль.
И, развернувшись на пятках, Тилвас Талвани шагнул наружу, в лес. Я поджала губы. Потом тихо выругалась и выскочила из дупла следом за ним. В призрачном свете луны аристократ в заляпанном кровью плаще казался призраком, сошедшим с книжных страниц мрачных историй.
– Эй, – окликнула я. – Куда ты?
– А что? Предлагаешь с тобой остаться?
– Ты меня бесишь, но вообще-то это не худший вариант.
Талвани обернулся, вскинув бровь. Взгляд у него был такой, что мне мгновенно захотелось дать ему в глаз, а не предлагать сотрудничество, но логика пока была сильнее эмоций.
– Как это ни прискорбно, мы оба влипли, – объяснила я. – Я тоже нужна им и, судя по их душевным беседам, у меня нет шансов мирно договориться. Если мы станем действовать заодно, нам будет легче выбраться из рощи: я хорошо знаю местность, а у тебя, полагаю, есть еще полезные артефакты. И мы оба умеем дать отпор.
Бровь Талвани всползла еще немного выше. В голосе послышались насмешливые нотки, когда он сказал:
– Ты пыталась меня убить, вообще-то.
– Зато потом я тебя спасла. Фокусируйся на хорошем.
– Мой психолог говорит так же.
– Умный психолог.
– Вовсе нет, я его уволил.
И, внимательно глядя мне в глаза, Тилвас Талвани слегка наклонил голову набок. Что-то вроде: ну, что скажешь на это, воровка?
Рассматривая выражение его лица, всю его вызывающую позу, я начинала стремительно понимать, за что в светском обществе его называют «бедовым». Да, в стрессовой ситуации господин Талвани проявил себя жестким, рациональным и, чего греха таить, достаточно опасным человеком. Но сейчас… С каждым мгновением, отделявшим нас от преследователей, он все больше напоминал хитрого беспечного хулигана.
Не знаю, чего он ждал, с интересом глядя на меня из-под
