– Придумаю что-нибудь.
– Что опять сорвался с турника?
– Да, хотя бы это.
– Ладно, Дэн, созвонимся, – попрощался Леха, когда мы дошли до конца квартала, так как нам в разные стороны.
– Окей, – ответил я и пошел дальше.
Оставшиеся полпути до дома я решил пройти пешком, чтобы найти ответы на вопросы, которых с каждой минутой становилось все больше.
Придя домой и обнаружив, что матери еще нет, я, скинув рюкзак, сняв куртку, зашел на кухню. «Так, нужно
что-нибудь приготовить, чтобы до прихода матери не откинуть коньки». Заглянув в ванную и взяв обезболивающее, я направился на кухню. Открыв холодильник, я оглядел полки, заполненные различными полуфабрикатами.
Нужно что-то особенное, может, курочку запеченную с овощами: готовится, конечно, она долго, но зато отвлекусь от всего, что сегодня со мной произошло.
Я уже дошинковал лук, когда зазвонил телефон. «Наверняка мама, вновь хочет предупредить меня, что задерживается на работе», – подумал я и снял трубку.
– Дэн, я сегодня задержусь, так что поужинай один, не жди меня, – протараторила мама.
– Не беспокойся, – успокоил я ее, повесив трубку, и полностью ушел в готовку. А голова шла кругом, оттого что вновь нахлынули во мне те моменты, которые произошли со мной за сегодня. Спустя час я, уже набив желудок до отвала, устроился возле телевизора. Что там показывали, не помню, так как задремал, забыв даже выпить обезболивающее. Усталость все же взяла свое.
Глава третья
Смерть матери
– Дэн, – разбудила мама, включив свет в зале, где я уснул еще вчера, смотря телевизор.
– Де-эн, – протянула она вновь, – ты меня слышишь?
– Да, мам, слышу, – открыв глаза, я взглянул на часы. 06:00.
– Завтрак на столе.
– Обед в холодильнике, – продолжил я. – Но сегодня воскресенье, ты что и сегодня работаешь?
– Нет, Дэн, – выглянула мама из прихожей, надевая вязаную шапочку, – нужно навестить бабушку, ты же знаешь. Если к ней не съездить вовремя, то к обеду она сама примчится.
– Нет, спасибо, такого счастья, выслушивать от нее, какой я балбес, в воскресенье, – пробубнил сквозь дремоту я.
– Да, Дэн, не думала, что у мня растет эгоист, – ухмыльнулась мама и закрыла дверь. В квартире вновь воцарилась тишина, в которую я медленно погружался.
В то утро мне и приснился тот странный сон. Я стоял возле могилы отца, смотря на табличку, на которой было выгравировано его имя. Не пойму как, но я почувствовал чье-то присутствие. Обернулся и не поверил своим глазам, напротив меня стоял вновь тот самый силуэт в потрепанных джинсах и олимпийке, которого я впервые увидел посмотрев в окно в пятницу, лица, как всегда, не было видно под капюшоном.
– Пап, – прошептал я.
Почему, не знаю, но тут же начал лихорадочно хватать ртом воздух, оттого что с каждым шагом незнакомца в капюшоне мне становилось очень трудно дышать. Воздух становился тяжелым, удушливым. Незнакомец подошел ближе, и мы стояли друг против друга.
– Па – маг.., – задыхался я, но незнакомец лишь опустил голову и смотрел на мой медальон, который висел на моей шее, тускло мерцая лунным светом.
– Па -маг -гите, – все же выдохнул я, но он молчал и, резко подняв голову, посмотрел на меня. Под капюшоном я нечего не увидел, лишь бездонную пустоту. Странно, но незнакомец даже не пытался мне помочь. Он схватил меня правой своей холодной, как лед, рукой за шею и начал сжимать, а левой тянулся к медальону.
– Нет, – прохрипел я и почувствовал сильную боль в груди.
Задыхаясь и весь мокрый, я проснулся. Хотел приподняться, но вновь почувствовал сильную боль в груди.
– Так, – это, Дэн, всего лишь сон, и нужно успокоиться, полежав немного на диване и слушая стук настенных часов. Вскоре, почувствовав облегчение и встав с кровати, я направился в ванную, чтобы умыться, а когда подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение, был слегка в недоумении, увидев пятно крови в области груди на белоснежной футболке. Задрав футболку, я обнаружил небольшой порез. Скинув футболку на пол, достал из аптечки зеленку, чтобы обработать рану.
«Странно, – подумал я про себя, – чего-то не хватает, и чем я мог порезаться?» Медальон, как ни странно, но его не было на шее. Закончив с порезом, надев новую футболку и подняв с пола ту, что была в крови, я решил убрать ее подальше от глаз, зная маму и ее допросы.
Выйдя из ванной и пройдя в гостиную, быстро пробежал взглядом все. «Так вот где ты», – выдохнул я, увидев лежащий возле старенького кресла на полу медальон, который слегка мерцал тускло лунным светом. «Странно», – подумал я, подняв его с пола и не сводя с него взгляда, наблюдая, как он, завораживая, мерцал, погружая меня в некий стопор.
– Да, – все еще продолжая смотреть на медальон, я взял с журнального столика мобильник, который зазвенел.
– Здорова, – услышал я голос малого, одного из трех лучших друзей, которые все же остались и не отвернулись после того как я покинул футбольную команду. – Слушай, – вновь начал он.
– Леш, давай без этих «возле» да «окола».
– Дэн, короче, через час мы с Громилой заедем за тобой.
– Куда на этот раз?
– Ты не поверишь, но…
– Лех.
– Ну да, прости, сегодня в десять матч с Кримскими.
– Ясно, – положив мобильник в карман джинсов, а медальон
надев обратно на шею, но вначале вытерев его, оттого что он был слегка испачкан кровью, я пошел на кухню, так как в горле пересохло.
Спустя час, как и обещал Леха, мы все впятером поехали на очередной матч в колледж, так как у нас в колледже был самый большой спортивный зал в городе, и только у нас проводились матчи между различными учебными заведениями.
– Что, Дэн, скучаешь по тем временам, а? – спросил Ваныч, сидевший позади меня, один из болельщиков нашей команды.
– Да, – улыбнулся я, стараясь не показывать ему того, что мне непросто.
– Слушай, Ваныч, отвали, – скалился Димка, увидев то, как я изменился в лице.
– Да ладно, Димыч, я просто спросил.
– А вначале ты не мог подумать своей мутной головой, – подойдя с пакетом, рыкнул на Ваныча Громила и плюхнулся рядом.
– Ты что опять? – услышав еле слышный глухой звук ударившихся бутылок, – шепнул Димыч.
– А что, я.
– Ты что, забыл, как нас выставили по твоей вине на той неделе, и мы не смогли досмотреть матч.
– Ладно, Димыч, успокойся, подумаешь, – подмигнул Леха.
– Надеюсь, его сегодня нет рядом, – огляделся Громила.
– Кого?
– Директора, а кого еще. Я же тогда не знал, что он сидел за нами, – ухмыльнулся он.
– Вроде нет, – тоже оглянулся Димыч.
«Пш -пш –пш», – раздалось еле слышно поочередно пять открывшихся крышек.
– Давай дави их, – кричали мы, уже опустошив еще по одной бутылке пива, забыв обо всем.
– Эй, вы сегодня заткнетесь, а?
– Отвали, – одновременно мы все вместе, повернувшись, рявкнули на Ваныча, который, конечно, не ожидал и поперхнулся своим попкорном.
– Слушайте, нас, кстати, пригласили ребята после матча в клуб, – протараторил Громила.
– И ты все время молчал.
– А что, я. Я хотел потом после матча вам об этом сказать.
После удачной игры, в которой, как всегда, наша команда вновь выиграла, мы всей дружной гурьбой ввалились в один из клубов, который арендовали организаторы.
Все было хорошо, мы веселились до тех пор, пока в клубе не появилась Яна со своей свитой, состоящей из трех подруг и братьев Престских. Можно было и не задумываться, кто мог позвать ее. Но как ни странно, оказалось, что ее вообще никто не звал.
Конечно, ребята объяснили и пытались уговорить меня остаться. За что я им был очень благодарен и то, что они позвали меня. Но я не мог там находиться и вышел, накинув куртку из клуба.
* * *
Голова раскалывалась на утро следующего дня. Выйдя из комнаты и поняв, что мама вновь ни свет, ни заря убежала на работу, взглянув на часы, я зашел на кухню. На столе был накрыт завтрак, а рядом стоял стакан с водой и парой таблеток.
Да, подумал я про себя, и стало стыдно. Сорвав с холодильника записку, прилепленную магнитом, и развернув ее, прочел. «Надеюсь, вечером поговорим». Взяв яблоко, положив его в рюкзак и надев пуховик, вышел на улицу.
Туман, опустившийся еще вчера вечером и из-за которого я чуть не прошел мимо дома, превратился в густой смог.
Сильно похолодало, ледяная мгла обжигало лицо. Накинув капюшон, я направился в сторону остановки. В колледж впервые в жизни не хотелось идти, но ничего не поделаешь, идти нужно. Как обычно поздоровавшись со своей двоюродной сестренкой, столкнувшись в холле колледжа, я пошел на информатику.
К обеду туман осел. В компании Громилы и малого я направился в столовую.
– Еще два урока и…
– Опять сорвешься в свое издательство, – дожевывая бутерброд, пробубнил Громила.
