Блуждая, как обычно, по ночному городу, я вновь забрел на поляну возле ущелья.
– Я знаю, ты здесь, – прошептал я, – выходи, прошу, покажись. Вот он я, давай покончим на этом. У меня больше никого не осталось, ты забрал всех.
Но вокруг не было никого. Лишь сильные порывы ветра, со свистом вырываясь из ущелья, гнули верхушки старой вишни. В тот вечер он так и не появился. Мне ничего не оставалось как пойти домой.
Я шел, не обращая внимания на то, как бесперебойно трезвонил в кармане джинсов мобильник.
– Да, – все же ответил я, не выдержав.
– Добрый вечер, Дэн.
– Добрый.
– Простите, что побеспокоил вас, просто я хотел вам сообщить, что завтра в 9:00 состоится оглашение завещания вашей бабушки.
– Завещание? – не понимал я.
– Понимаете, ваша бабушка оставила завещание.
– Хорошо, куда мне завтра подойти.
– В офис Чейза. Оно находится в главном небоскребе Москвы Сити.
– Я понял.
– Прошу не опаздывать.
«Странно, что за завещание?» – подумал я и, открыв дверь, зашел в квартиру.
Просидев до самого утра перед телевизором, я заставил себя пойти и переодеться. К половине девятого я уже стоял в огромном холле Москвы Сити. Проходя мимо поста, увидел Севу, хотел с ним поздороваться, но он, заметив меня, тут же исчез. Я знал, что так и произойдет. Поднявшись на лифте на восемнадцатый этаж, где располагался офис адвокатской конторы «Чейза», подойдя к секретарше и разузнав у нее все, устроился на свободном диванчике, дожидаясь, когда меня вызовут.
– По делу Дос, проходите, – пригласила девушка.
«Странно, – подумал я, – значит, у меня есть еще родственники со стороны бабушки, так как за мной шла еще семейная пара».
– Прошу садитесь, – указала нам она на свободные кресла, проведя в кабинет, сейчас к вам выйдут.
Спустя пару минут к нам вышел молодой человек и, вскрыв конверт, огласил завещание покойной бабушки. По нему мне полагался лишь черный чемоданчик. Все остальное перешло этой семейной паре, так как женщина, которую я в первый раз в жизни вижу, была племянницей бабушки. Когда объяснив им, какие документы нужно предоставить, что бы вступить в права, адвокат обратился ко мне, сказав, что я могу лишь один раз посетить квартиру своей покойной бабушки и забрать то, что мне полагалось, и передал мне ключи.
Глава седьмая
Потрепанный дневник бабушки
– Добрый вечер, Дэн, – услышал я позади себя знакомый хрипловатый голос профессора.
– Здравствуйте, – обернулся я.
– Как ты?
– Нормально, а что вы здесь делаете?
– Я здесь живу, – удивился он на заданный мой вопрос.
– Ну а ты, все же решил?
– Да, только…
– Да, хорошая была женщина, но с характером, – улыбнулся он.
– Что, и вам попадало, профессор?
– Да, и не раз.
– А вы хорошо ее знали?
– Можно сказать почти, она ведь никогда не выходила из своей квартиры, лишь изредка мы с ней сталкивались на лестничной клетке и…
– Можете не продолжать, профессор, дальше, как обычно, шквал оскорблений.
– Да, Дэн, твоя бабушка была действительно как часовая бомба, если начнет – так все. Конечно, нельзя говорить о покойных плохо, но все же характер у нее скверный. Может, поднимемся к нам на чашечку чая.
– Как-то неудобно, ваша жена…
– А она, наверное, уже достала из духовки черничный пирог.
– Пирог, тогда можно.
– Ха. Я так и знал, пошли, – похлопав меня по плечу, улыбнулся вновь профессор.
Спустя минут пять мы уже сидели на кухне профессора.
– Так ты узнал у своей бабушки? – спросил профессор, когда его жена вышла из кухни.
– Нет, не успел.
– Да, Дэн, теперь будет сложней узнать, так как она унесла тайну с собой в могилу, – глубоко вздохнул он.
– Да, профессор, теперь действительно все, остается теперь ждать своей очереди.
– Подожди, сынок, еще рано ты начал сдаваться, ты молод, умен. Неужели ты вот так просто сдашься?
– Я уже не знаю, профессор, – вздохнул я.
– Что решил делать с квартирой бабушки, – резко сменил он тему, заметив, как я поник, – переберешься сюда? Она вроде больше и просторней той, что ваша.
– Да, она больше, но она мне не принадлежит.
– Почему, ты же вроде единственный родственник?
– Да, профессор, только бабушка завещала свою квартиру своей племяннице, и вчера адвокат сообщил, что я могу забрать лишь чемоданчик, который она завещала мне.
– Вот это да, этого я от нее никак ожидал.
– Что тебя так удивило, дорогой? – на кухню вошла профессорская жена.
– Я о нашей соседке, что этажом выше.
– Которая недавно умерла.
– Да, о ней.
– Странная была женщина, – убрав пустые чашки, пропела она.
– Так вот, она переписала свою квартиру какой-то там племяннице, а не родному внуку.
– А что ты хотел, дорогой, я тебе о чем утром сказала, что она странная.
– Спасибо, профессор, я пойду, мне еще нужно заглянут в.., ну вы понимаете, – ответил я, взглянув на женщину, которая озадаченно посмотрела сначала на своего мужа, а потом на меня.
– Ну что ж, пойдем, я тебя провожу.
Еще раз поблагодарив профессора, я направился вверх по лестнице. Обдумывая слова профессора, почему же бабушка отписала квартиру дальней родственнице, которая даже не приехала на похороны, а не родному внуку. Достав из кармана ключ и вставив его в замок, повернул. Дверь с легкостью открылась, и я вошел в темный коридор, включив свет и закрыв за собой дверь, прошел в зал, оглядев вокруг и пытаясь найти чемоданчик, который оставила мне бабушка. Я заметил – с тех пор как я здесь был, все изменилось, но вот одно привлекло мое внимание – на стене напротив не хватало одной картины, оно и было видно – на том месте, где должна была висеть небольшая картина, торчал лишь из стены серебряный крючок. Может, она ее подарила кому-нибудь. Больше не забивая голову разными мыслями, обойдя большой диван, я вошел в открытую дверь небольшой комнаты.
Комната бабушки предстала предо мной в полумраке из-за плотных штор на окнах, подойдя и сдернув их, я сразу зажмурился, так как яркие вечерние солнечные лучи ударили в глаза. «Надеюсь, он где-то здесь», – подумал я, оглядев комнатку, но чемоданчика нигде не было. В углу возле окна стояла убранная кровать, а напротив нее старый, покрытый множеством трещин паутин комод. Выдвигая каждые ящики, которые были пустыми, я дошел до самого нижнего и дернул за ручку, но она не поддалась, еще раз – но она как была, так и оставалась в своем положении. «Ключик, конечно», – увидев небольшую замочную скважину, догадался я. Вытащив из кармана куртки медный ключик и вставив его, повернул, теперь ящик с легкостью выдвинулся. «Вот, значит, где ты», – прошептал я, вытаскивая из ящичка небольшой кожаный черный чемоданчик. Положив его на кровать и сняв пуховик, я устроился на кровати рядом с чемоданчиком. Интересно, что там могло быть: деньги, ценные бумаги или золотишко. Так, хватит гадать. Легким движением я нажал на кнопочку, и он, щелкнув, приоткрылся. Откинув крышку, я обнаружил там лишь старую, потрепанную годами общую тетрадь, на обложке которой еле виднелись буквы.
«Дневник», – прочел я.
Установив ящик обратно на место, я вышел из комнаты и, устроившись на диване, открыл дневник. Это был не просто дневник, а дневник, принадлежавший, во-первых, капитану боевого корабля «Адмирал», а потом уже любимому мужу и деду. Аккуратно переворачивая страницы, которые готовы были выпасть, я пытался прочесть корявые буквы.
«Да, а почерк-то у деда хуже, чем у меня. Ладно, прочту дома», – подумал я, так как на улице уже смеркалось, и комната медленно погружалась во мрак, а свет вовсе не хотелось включать, зная, что увидев свет из окон, сюда может заглянуть из любопытства ее подруга, живущая в доме напротив, и так же, как бабушка, начнет меня крыть по полной. Аккуратно закрыв тетрадку и затолкав ее во внутренний карман пуховика, еще раз оглядев квартиру и мысленно попрощавшись, зная, что больше никогда не попаду сюда, я вышел и, захлопнув дверь, спустился вниз.
На улице было темно, и я не понимал, почему все еще не включались фонари, обычно они загорались, как только начинало смеркаться. Оглядев все, я предположил, что, наверное, где-то произошла авария, так как все дома тоже были погружены во мрак. Накинув капюшон, я двинулся домой. С каждым шагом я останавливался и оглядывался во тьму, пытаясь в ней разглядеть хоть кого-то, так как чувствовал, что кто-то шел следом. В очередной раз остановившись, оттого что почувствовал чье-то холодное дыхание, я вновь оглянулся и замер. Догадки оказались верны, он был вновь здесь, но где именно, я не знал. Вокруг вновь обитал знакомый запах гнили, от которого голова шла кругом, и было трудно дышать.
– Нет, сегодня ты до меня не доберешься, – прокашлялся я и, обернувшись, направился в сторону дома. Наверное, смерть не ожидала этого и неожиданно появилась впереди меня в проеме между двух пятиэтажек, преградив мне путь. Я остановился и сжал медальон, зная, что если он здесь, то и должна быть та, которая каждый раз спасала меня. Тень двинулось в мою сторону, а я продолжал стоять, сжав медальон. Тень бесшумно плыла в мою сторону, но вскоре исчезла во мраке, но я знал, что смерть приближается, так как я начал задыхаться. Склонившись к асфальту, я пытался унять боль в груди, которая с каждой минутой нарастала.
