не мог в это поверить. Он провел так много человеческого времени просто глазея в прозрачные стены. Как
После могла такое пропустить? Прозрачный участок коридора манил его своей свободой.
Только напротив этого огромного мира До узнал, что такое зависть, которую он вдруг ощутил в себе в одно из миллионов мгновений. Неприятная мысль зародилась в нем, отравляя все любование. Он хотел быть со всеми этими людьми. Хотел понять все, что они чувствовали. Хотел хотеть того, что и они. Хотел дышать тем же, что и они. И хотел любить, как многие из них. Его знакомство с человеческими эмоциями всегда проходило тяжело.
Ему не с кем было обсудить то, что в нем творилось. И чем ближе подходило время его собственного перехода, тем мрачнее становилось его существование. Он вдруг захотел остаться в своем коридоре, хотя всегда завидовал людям и их возможности жить. Теперь же он понял, что ко всему слишком сильно привязался, словно настоящий человек. У него была работа, которая ему нравилась. Прозрачные стены, которые давали ему возможность наблюдать за всем и сразу. У него была После, над которой ему нравилось подшучивать. Он подцеплял у людей фразы и вставлял в разговоре с ней, интуитивно надеясь, что их диалог вдруг станет похож на человеческий. Но она всегда этому сопротивлялась. Из-за чего подобные разговоры становились лишь пародией на жизнь, о которой мечтал До.
— Я знаю, что если посмотрю, то мне станет интересно, — прошептала После, натягивая рукава свитера, полностью пряча ладони, — а когда становится интересно, невозможно оторваться от зрелища. А я здесь не за этим.
Она заметила, что ее слова задели До.
— Невозможно оторваться, — повторил он, поворачиваясь, чтобы продолжить путь к своему коридору, — и правда…невозможно.
После не сразу за ним последовала, борясь с вдруг возникшим желанием вернуться к прозрачным стенам. До все больше становился похожим на людей. На тех, кого она провожала. На тех, кто так усердно не хотел уходить. Еще пару-тройку человеческих столетий назад До постоянно ныл, что хочет перехода, что хочет увидеть следующий мир, и что этот ему наскучил. Он бесконечно задавал ей вопросы.
— А там люди такие же? И ведут себя также?
Вопросов от него было так много, будто он считал, что После помнила все. Но она не помнила, а лишь знала, что примерно их ждет в другом мире. Иногда ей казалось, что она прожила там целую жизнь, а иногда, что все знания в нее просто были вложены. Так же, как в До были заложены знания о том, как люди приходят в этот мир. Ему нравилось посвящать После в тонкости появления человека, но она не всегда хотела его слушать. А сейчас она поняла. До больше не хотел уходить.
Она нагнала его на повороте в коридор, откуда слышались возня и детский смех. До сидел на корточках рядом с каким-то малышом и щекотал его.
— Не слишком ли он большой для того, кто еще не родился? — удивленно спросила После, рассматривая коридор и после возвращая взгляд на ребенка.
— Иногда я позволяю им быть в том возрасте, в каком они хотят. Чаще всего они выбирают возраст до лет пяти, по человеческим меркам.
Из пустоты вдруг образовалось сразу трое детей с совершенно одинаковой внешностью трехлетних. До радостно их поприветствовал, поочередно обняв каждую из белокурых девочек. Все они были одеты в простые белые хлопковые платья ниже колен, но у каждой был свой маленький узор на краю юбки.
— Когда рождается сразу трое — это всегда надолго, — объяснил До, все еще стоя спиной к После, — они меняют свой возраст, потому что еще не понимают, что вообще такое — старение.
Он повернулся к После, удерживая на руках одну из девочек, которая счастливо теребила ворот его свитера.
— Так как они слишком приблизились к рождению, то им стали доступны ближайшие несколько лет. У тех, кто приходит к тебе, нет подобных ошибок с возрастом?
После осторожно обошла еще пару детей и нашла себе пустой участок коридора, где бы никто к ней не полз.
— Иногда есть те, кто чувствует, что пришло их время перехода. Они могут это почувствовать за несколько лет или дней, — она скрестила руки на груди и облокотилась на стену, — И тогда я знаю, что они готовы к переходу, хотя их время еще не подошло.
— Не самое лучшее чувство, — прошептал в ответ До так.
После лишь пожала плечами. Они оба чувствовали, что скоро наступит их переход. Вот только они стали по-разному к этому относиться. До позволил одной из тройняшек сесть ему на шею и запустить маленькие ладошки в его волосы, хотя его губы непроизвольно дернулись от прострелившей боли в спине, которую После не заметила. Две другие девочки просто стояли рядом с ним, несмело держась кончиками пальцев за его штанины. После дернула плечами, словно ощущая эти прикосновения на себе.
— А ты видишь, какими они будут, когда они касаются тебя? — вдруг спросила она, не удержав своего любопытства.
До улыбнулся.
— Все мельчайшие детали вплоть до их предпочтений в одежде.
— И даже, когда… — она не закончила вопрос.
— И даже, когда им придется прийти к тебе.
Придется прийти к тебе.
— Иногда им даже не нужно выходить из коридора, чтобы уйти от меня и прийти к тебе.
— Тебя расстраивает, что они сразу идут ко мне? — спросила После, опуская взгляд в пол.
— А тебя разве нет?
Она не сразу нашла, что ответить.
— Я никогда об этом не думала, — призналась она, — их ведь ничего не держит. В отличие от других. Они еще ни к чему не привыкли. Им эти коридоры более знакомы, чем мир, в котором им не удалось пожить.
До молчал. Он сел, помог малышке слезть с его шеи и позволил ее сестрам забраться к нему на колени. Дети успокаивались рядом с ним. Они перебирали маленькими ладошками его одежду или волосы, ползали на нем и искали ласки.
— До…я ведь просто переход, — прошептала После, впервые оправдываясь, — но не конец.
Он кивнул, гладя одну из девочек по волосам.
— Знаю, После. Знаю. Но здесь для них это значит конец.
Он заметил, как она ссутулила плечи и чуть опустила голову, закрываясь от него. Как бы она не хотела быть непохожей на людей, она становилась их точной копией. Ей захотелось вернуться в свой коридор. В место, где она чувствовала себя собой. Не человеком с вдруг возникшим перед До чувством вины.
Она испугалась того, как его слова на нее повлияли.
