– Мадемуазель Пьюсергуи?
Дебора присела в реверансе, чем тронула Эдуарда.
– Меня зовут Эдуард Боссю. Я выполняю обязанности дворецкого.
– Мое имя Дебора.
– Дебора, разрешите представить вам моих сотрудниц. – Он указал на худую седоволосую женщину, стоящую у плиты. – Агата Вьельвинь, кухарка и очень мудрая женщина. Настоятельно рекомендую вам прислушиваться к ее советам.
– Обязательно.
Агата, польщенная такой характеристикой, проворковала:
– Спасибо, господин Эдуард… Добро пожаловать, Дебора.
Дворецкий показал на приветливо улыбающуюся молодую женщину, не особенно красивую, но очень энергичную особу.
– Моника Люзене. Первая горничная.
Дебора кивнула.
– Здравствуйте, мадемуазель Люзене.
– Можете звать меня просто Моника, детка.
Ее тон явно не понравился Эдуарду, он нервно прикусил губу. То ли Моника не заметила этого, то ли ей было просто наплевать, но она продолжила:
– Если хотите знать мое мнение, Дебора, вы слишком красивы для этой работы… С ней случится то же, что и с Сюзанной, – добавила она, обращаясь к остальным.
– Моника!
– Да, господин Эдуард?
– Я считаю неуместным посвящать в интимные истории нашу молодую коллегу!
– Ей это только на пользу пойдет.
– Первый и последний раз говорю вам: не утруждайте себя! Дебора, с Томасом вы уже знакомы, не стоит вам его представлять. Если не ошибаюсь, вы очень религиозны?
– Как и все здесь. Разве нет?
– Никто, кроме Моники и модам Вьельвинь среди нас и мадемуазель Армандины среди хозяев. Присаживайтесь, Дебора, пообедаете с нами, потом Моника покажет вам вашу комнату, а в два часа вас хотят увидеть господа.
Комната понравилась Деборе. Никогда в жизни она не жила в таком роскошном месте, да еще принадлежавшем ей одной! Монику позабавил восторг ее новой коллеги.
– Послушайте, Дебора, не хочу вам портить настроение, но должна сказать, что жилье, жалованье, вкусная кормежка – это приятная сторона дела. Эдуард, конечно, немного вредный, но вообще-то парень славный. Агата – старая карга, Томас не вылезает из-под своей машины и просто дурак, но…
– Что но?
– …еще есть хозяева. Генриетта Нантье – дылда, принимающая себя Бог весть за кого, а все потому, что ее отец сколотил состояние на производстве макарон, которое муж ее – она сама его на себе женила – потихоньку спускает. Кстати, не без помощи сына, красавчика Жан-Жака. Этот ничего не делает вообще, только за девками бегает да в долги влезает. Патрик Гюнье, супруг дочери Нантье, тоже хорош, ему подражает. Все вместе они ждут не дождутся смерти дядюшки Жерома, который после кончины отца и замужества сестры забрал свои деньги из дела и обратил их в бриллианты, которые хранит у себя в спальне и никому не желает отдавать. Они вокруг него суетятся, делают вид, что души в нем не чают, а у самих глаза убийц. Единственный действительно хороший человек в этом доме – Армандина. На ней все кому не лень зло срывают, а она за своим прядильным станком, что привезла лет сорок назад из Рюи, ничего не замечает. Сколько километров кружев она уже наплела!
– А что она с ним делает?
– Отдает на продажу в пользу нуждающихся.
– Моника, мне хочется вернуться домой.
– Почему?
– Все эти люди – приспешники дьявола!
Молодая женщина дружелюбно похлопала Дебору по плечу.
– Не расстраивайтесь, малышка! У вас всегда будет время собрать чемодан, если станет невмоготу. Не лишайте меня удовольствия созерцать выражение лица Ирены Гюнье, когда она вас увидит. Ее ведь инфаркт может хватить!
– Почему?
– Из-за Сюзанны. Эдуард рассердится, если узнает, что я вам рассказала. Но я думаю, что должна вас предупредить. Вас взяли на место Сюзанны, девушки примерно вашего возраста, только блондинки с постоянно влажными от затаенной нежности глазами. Жан-Жак и Патрик тут же начали вокруг нее крутиться, крошка вскоре оказалась беременной и не захотела признаться от кого. Скандал! Жан-Жака запилила мать, а на Патрика набросилась жена, даже сам отец не остался вне подозрений домашних.
– И сказал Господь: за то, что дочери Сиона надменны, и ходят подняв голову и обольщая взорами, и выступают величавой поступью, гремя цепочками на ногах, оголит Господь темя дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их.
С круглыми глазами Моника слушала Дебору.
– Ну надо же! И часто это на вас находит? Если, конечно, вам нравится, то, пожалуйста, меня это не смущает… Короче говоря, Сюзанну, в конце концов, выгнали, пригрозив, что если она снова появится, на нее подадут в суд за шантаж. Правда, ей все-таки выдали две тысячи франков и устроили в заведение для девушек, попадающих в такого рода ситуации. Была бы я на ее месте! Но хотите верьте, хотите нет, а в офисе Сюзанну все осудили, потому что хозяева – это свято. С тех пор мы с Эдуардом в натянутых отношениях. Так что будьте осторожны.
– Я ничего не боюсь. Всевышний не оставит меня.
Моника посмотрела на нее сочувственно:
– С подобными представлениями вы плохо кончите.
Дебора улыбнулась.
– Не волнуйтесь, если Господь не придет мне на помощь, я смогу сама себя защитить.
– Каким образом?
– Кулаками!
– Кулаками?
И чтобы убедить свою новую подругу, Дебора рассказала ей о том, что с ней приключилось в городском саду. Моника оживилась.
– А вы мне нравитесь! Чувствую, мы подружимся. И не стесняйтесь обращаться ко мне с любыми неприятностями. Мадам держится за меня, что, кстати, раздражает Эдуарда и Агату.
Моника ушла, и Дебора принялась приводить себя в порядок. Она переоделась в выданное ей черное платье, оказавшееся как раз ее размера, повязала кокетливый белый фартук и укрепила на голове чепец. Девушка заканчивала приготовления, когда появился Эдуард: оценить ту, которую ему предстояло представить господам. Несмотря на свою обычную сухость, он не смог удержаться от восторженного возгласа:
– Преклоняю колено! Безупречно, Дебора, действительно безупречно! Час пробил, следуйте за мной. Нас ждут.
На лестнице Эдуард дал новенькой последние указания, напомнив, что она должна только поздороваться и больше ничего не говорить, пока ее не спросят, и ни в коем случае не забывать об этикете. От волнения сердце Деборы замерло в груди, когда вслед за Эдуардом она перешагнула порог гостиной.
Хозяйку дома узнать было несложно: действительно дылда, которой, судя по ее худобе, отцовские макароны впрок не пошли. Рядом – пятидесятилетний мужчина, ничем не выделяющийся, разве что скукой, исходящей от всей его бесцветной фигуры. Это был, по-видимому, господин Нантье. Напротив него – милая седая толстушка, в которой Дебора без труда узнала Армандину. Она сидела рядом с худощавым господином лет шестидесяти с пронизывающими злыми глазенками. Без сомнения, дядя Жером. Чуть поодаль – молодая женщина, богатство платья которой подчеркивало блеклость ее лица, – Ирена Гюнье. Она болтала с высоким блондином, которого называла «дорогой». Ее муж – великолепный Патрик. И, наконец, облокотившийся на тумбочку с ликерами красивый широкоплечий брюнет бесцеремонно рассматривал Дебору. Девушка поняла, что она наблюдает первые притязания Жан-Жака Нантье.
Поклонившись мадам Нантье, Эдуард монотонно начал:
– Позвольте представить вам Дебору Пьюсергуи, поступившую сегодня к нам на службу.
Жан-Жак разразился хохотом.
– К нам пожаловала предсказательница. Как раз не хватало. А ну-ка, очаровательнейшая Дебора, скажите нам побыстрее, кто в воскресенье выиграет скачки в Отой!
Послышались сдержанные возгласы, и Дебора покраснела до ушей, но, повернувшись к насмешнику, проговорила громким голосом:
– Вы уподобляетесь тем, кто кричал Спасителю нашему: «Прореки, кто ударил тебя!»
На какой-то миг все в удивлении замерли. Эдуард подумал, что слова девушки сочтут за личное оскорбление, но Армандина успела вступить:
– Жан-Жак, вам нужно извиниться перед девушкой, пока она не подумала, что воспитание молодых людей в приличном обществе оставляет желать лучшего.
Настала очередь Жан-Жака покраснеть. Будучи прилежным учеником, он послушался совета:
– Дебора, приношу вам свои извинения.
Армандина добавила:
– Дитя мое, вы просто очаровательны. Не правда ли, Жорж?
Выведенный из оцепенения хозяин дома подтвердил:
– Действительно очаровательны.
Ирена из кресла прошипела: – «Слишком!» – Это вызвало смешок дяди Жерома.
Мадам Нантье поняла, что необходимо спасать положение.
– Надеюсь, вам у нас понравится и вы старательно будете выполнять свои обязанности. Эдуард вас проинструктирует, а теперь вы свободны.
Дебора присела в реверансе и вышла. Уходя, она услышала ядовитое замечание Ирены:
– Я думаю, с этой нам опять не избежать истории…
