берегу. Так что чайки — прибрежные птицы, рядом с водой живут. Здесь и гнезда строят. Некоторые даже на болотах.
— На болотах?
— А что здесь удивительного? Вот кулики, например, всегда на болотах живут. А это ближайшие наши родственники.
— Кулики? Кто же это такие?
— Кулики — это птицы, я же говорю, наши родственники. Сами маленькие, побольше воробья и поменьше голубя. Ноги у них длинные, чтобы по мелководью бродить, а клюв длинный, чтобы в иле корм искать. И летают они хорошо, и на большие расстояния. И живут везде. Где угодно их можно встретить, кроме Антарктиды, разумеется. Да вот они, видишь, парочка по берегу бегает.
— Где, Кузя?
— Посмотри прямо, видишь?
— Да, какие они маленькие! — закричала Соня, когда вгляделась и увидела шустрых птичек. — Неужели и вправду ваши родственники? Как интересно. А ты слышал, что предок человека — обезьяна?
— Как обезьяна?
— А вот так. Хочешь, верь, хочешь не верь. Я тоже об этом ничего не знала, мне Паша рассказал.
— Обезьян я никогда не видел, — сказал Кузя.
— Вообще-то я тоже видела обезьян только на картинках и в мультфильмах. Мама с папой обещают, что мы пойдем в зоопарк, может, там увижу живую обезьянку.
— Заговорились мы с тобой, Соня, вот и Матвеевна летит, — прервал ее Кузя. — Посмотри, как парит, люблю смотреть на ее полет.
Соня, прикрыв ладошкой глаза от солнца, стала смотреть вверх. Над ними высоко в небе, почти не взмахивая крыльями, легко и плавно летела крупная чайка. И вот она, сделав один поворот, потом ещё один, почти вертикально ушла вниз и оказалась на камне рядом с Кузей. Готовая вступить в бой, сильная, смелая, красивая, с белым опереньем, а на спине и крыльях с голубовато-серым, причем концы этих перышек оканчивались черными точками.
— Какая ты красивая, Матвеевна, — сказала Соня.
Чайка удивленно и грозно посмотрела на Кузю.
— Успокойся, родная, — сказал ей Кузя. — Соня хорошая девочка. Она пришла к нам в гости. Ты же знаешь, она живет недалеко от нас.
Матвеевна внимательно взглянула на Соню и сказала ей:
— В гости — это хорошо. Я часто наблюдаю за тобой, когда ты ходишь по берегу и поешь песни.
— И я слышу тебя, Матвеевна, каждое утро слышу, и всегда говорю своему брату Паше, что это ты пытаешься его разбудить.
— Нет, я не Пашу бужу. Это я напоминаю Кузе, чтобы не загулялся и не забыл меня сменить.
— Иногда я слышу, как ты хохочешь, — сказала Соня.
— Бывает и такое. Вы же смеетесь, и нам тоже бывает смешно.
— Ну ладно, дорогие мои, теперь я полечу ужинать, а вы уж без меня как-нибудь обойдётесь, — сказал Кузя и был таков.
— Как здорово, — воскликнула Соня, видя, как легко и красиво он несется вдаль. — Посмотри, посмотри, Матвеевна! В небе Кузя похож на серебристую птицу.
— Мы не просто похожи, мы и есть серебристые чайки. Так назвали нас давным-давно за удивительный цвет наших перьев.
— Удивительно у вас все. Счастливые вы, малейшая опасность, и вы под облаками, и весь мир под вами. Куда захотели, туда и полетели
— Да, Соня, мир нам открыт. Если пожелаем, то полетим в гости к нашим сородичам на берег северного океана, там всегда льды и холодно. Есть у нас родственники и в жарких странах, и на морских островах.
— Плохо, что человек не может, как вы, летать.
— Почему же не может? У вас есть большие железные птицы, они могут перелететь весь земной шар и не устанут.
— Это ты говоришь о самолетах, Матвеевна?
— Ну, конечно. И мы никогда не сможем их догнать, они летают быстрее всех птиц на свете.
— Ты что, завидуешь самолетам?
— Не завидую, но думаю о них, когда лечу на зимовку.
— Вы далеко улетаете?
— Нет, тут рядом, на берег Балтийского моря.
— А почему здесь не остаетесь?
— Остались бы, если б вода не замерзала. Зато возвращаться близко, появятся первые проталины, и мы уже здесь.
— А почему именно сюда вы возвращаетесь? Почему не летите в жаркие страны, на морские острова?
— Потому, что здесь родились. Здесь наша родина. Здесь наш дом. Все чайки знают наше место и никогда его не занимают. Иногда наше гнездо сохраняется, и мы его чуть поправляем. А бывает, приходиться строить заново.
— А что, вам места мало на берегу, почему вы живете на таком маленьком острове?
— А чем он плох? Отсюда все видно. Как только незваный гость начинает подбираться, мы уже наготове.
— Кто же к вам может пожаловать в гости без приглашения?
— Если бы в гости, как ты, например, мы были бы только рады. Но есть у нас и враги.
— Враги?! Да кто же это?
— В первую очередь лисица. И вода для нее не преграда. Но пока она плывет к нам, мы уже готовы к бою: нападаем, клюем, бывает, и в глаз попадаем. Поэтому побаивается нас лиса. Хочет она полакомиться чаячьим мясом, но не решается плыть на островок. А еще не дружим мы с ястребом, совой и вороной. С ними у нас вечная борьба. И будь наше гнездышко в травке на берегу, к нему подобраться труда не составит любому из наших недругов.
— Как же так, и ворона, и ястреб, и сова, они ведь птицы. Разве птицы могут быть врагами птиц?
— Ах, Соня, откуда нам знать, почему и кто их сделал нашими врагами. Но стоит только нам зазеваться, и они тут как тут. Воруют наши яйца, гнезда утаскивают в воду. Поэтому мы с Кузей и летаем по очереди. Нельзя оставлять гнездо, там ведь наши детки.
— Детки?
— Да, вот же они, — Матвеевна чуть привстала с гнезда, и Соня увидела три довольно крупных яйца. Один был голубого, а два других — коричнево-оливкового цвета.
— Но это же просто яйца!
— Вот из них-то и вылупляются наши детки. Мы греем их с Кузей по очереди и днем, и ночью. Кстати, скоро у нас появятся птенцы.
— Матвеевна, позови меня обязательно, когда они появятся, я хочу на них посмотреть.
— Позову, — улыбнулась Матвеевна, — я их сама жду с нетерпением.
— Они, наверное, крохотные?
— Маленькие да удаленькие. Пуховички. Через два-три дня они уже бегают и плавают, все видят и слышат, и чуть опасность — быстро к воде и уплывают. Порой мы с Кузей долго разыскиваем их.
— Вот здорово, я тоже иногда прячусь от мамы и папы, только Паша знает, где я.
— А что это Паша каждое
