Неназываемый, Темный, Безымянный — это все о нем.
Из рода некромантов была Даэлис. Род Лассара считался весьма и весьма древним, и все его представители были темными. Все…
Один талант, или второй, слабый или сильный, развитый — или заброшенный, как у матери Антонии, одинаковым был принцип.
Темные маги рода Лассара, хоть и заглядывали во Тьму, но полностью ей не предавались никогда. И честно служили государству.
Если бы еще на государственной службе можно было хорошо заработать!
Или Даэлис чего-то не знала, или не успела рассказать, но жили Лассара небогато. Небольшое поместье, родовой замок, больше всего похожий на башню… выезжать в столицу?
До этого просто не дошло. Вроде бы они и не нуждались, но…
Когда Антония была маленькой, ее это не интересовало. Когда выросла — спросить стало не у кого.
Долорес тоже была темной. Не магом с королевской печатью, а просто деревенской ведьмой. Отлично справлялась с мелкими проблемами и горестями, могла снять порчу или проклятие, могла их наслать, могла что-то заговорить, хорошо лечила те болезни, которые происходили из Тьмы, да и в травах разбиралась…
Вот, она и взялась опекать девочку. Пару раз проговорилась, что знала ее деда — мол, Эрнандо Лассара никогда не позволил бы дочери и брак этот, и так распуститься, и с поместьем чтобы… нет, не позволил бы.
Антония слушала.
Да, романтика…
Некроманты теоретически могут жить долго. Очень долго.
Практически?
Это не целитель, который наткнувшись на неизлечимую болезни, разводит руками и горестно вздыхает. У некроманта очень часто не бывает шанса отступить. Подробностей Долорес не знала, но знала, что дед и двое дядей Антонии так и погибли. На королевской службе.
Даэлис Лассара, как сирота, была призвана в столицу, и даже приглашена ко двору.
Но…
На первом же балу она увидела Даэрона Аракона.
Старший сын рода Аракон был молод, красив, очарователен… помолвлен с другой.
И им с Даэлис стало это безразлично.
Это была любовь с первого взгляда. Настоящая. Искренняя до последней секунды и дыхания… помолвка? Клятвы? Обязательства?
Даэрон махнул рукой на все.
Наследство? Титул? Чин? Придворная жизнь?
Даэлис…
Антония помнила свое детство.
Если мать о чем-то и жалела — только о том, что не может подарить отцу дюжину детей.
Если отец о чем-то и жалел — только о том, что решился на второго ребенка. Если бы не это — Даэлис была бы жива. Вот и все сожаления.
Даэрон бросился в ноги королю, умоляя о милости. И тот согласился, чтобы не прерывался род Лассара, вести жениха в семью невесты. Пусть принимает фамилию, земли… родовую магию Даэрон принять, правда, не сможет. И с магией будут определенные сложности.
Араконы хоть и были аристократами, хоть и принадлежали к достаточно старому роду, но магией не владели. Да и с деньгами у них было не так, чтобы очень. Родовитость?
О, да!
А вот магии не дано. Уже давно не дано. Оставалось пытаться поправить свое положение выгодными браками. И Даэрон собирался жениться на Розалии Инессе Мондиго.
Девушка из богатой торговой семьи была еще и красива, и неглупа — так что еще надо?
Даэлис.
Розалия была в гневе, в отчаянии — бесполезно! Даэрон и слышать ни о чем не хотел. И остановить его было нереально — словно поезд сорвался с рельсов. Все, что причиталось Даэрону, получил его младший брат. Невесту — тоже.
Он-то в претензии на брата не был, скорее, наоборот.
А бывшая невеста?
Она явно не была в восторге. Но Антонии это было безразлично. Неприязнь? Нелюбовь?
А вы думаете, некромантов любят? Род Лассара — темный, от этого не отвертишься. И арендаторы к ним на земли не рвутся, и люди при встрече оберегающие знаки творят, а кто и за спиной плюется…
И что?
Это — их проблемы! А Антония, как и ее мама, с детства научилась держать голову высоко. Если вам не нравится некромант… поверьте — для некроманта вы не проблема. Разве что после смерти. И то если зомби станете.
Есть ли сила у Антонии?
Определенно, какая-то была. Но определить, какая именно, Долорес не могла. Заговоры Антонии давались, хотя и хуже, чем старой ведьме. Там, где благодаря заговору Долорес, вора обсыпало чирьями, у Антонии получились бы мелкие прыщики. И те быстро пройдут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Там, где у серьезного проклятийника враг сломает ногу, у Антонии он максимум — споткнется и палец ушибет. Нет, проклятия — это было не ее. Ни наложить, ни снять.
А что другое?
Вот тут засада.
Целительской магии можно обучиться по книжкам.
Огненной, воздушной, хотя бы азам.
Некромантии так не научишься. Тут никакие книжки не помогут. Учить некроманта должен другой некромант, а их раз-два, да и обчелся. Вообще в Астилии с ними проблема.
Да Антония и не рвалась. Не нравились ей ни кладбища, ни покойники… а если еще возиться с ними…
Фу!
Вы знаете, как пахнут старые трупы? А как пропитываешься этим запахом?
Вот лично Антония предпочла бы обойтись без таких радостей в своей жизни. Правда, иногда радостям плевать на ваше желание. Два раза плевать! И лезут они вам на голову, совершенно не считаясь с чьим-либо мнением. И не знаешь, куда от них залезть… куда бы подальше!
Глаза девушки закрывались… усталость брала свое.
Спать… и еще раз — спать. Завтра будет новый день.
***
— Михелито, мне не нравится эта идея.
Мигель Аракон нечасто возражал жене. Чего уж там — домашние дела он полностью отдал под управление Розалии, а все остальное — тестю. Сам он в торговле разбирался крайне слабо, разве что счета проверял. Не дано!
А раз нет способностей, нечего и лезть со своими нотациями. Ты — мне, я — тебе, все взаимообразно.
Тесть это качество зятя оценил и без зазрения совести использовал его имя и связи. Расплачивался, правда, вовремя. А Мигель мог вести жизнь рантье.
Уютную, спокойную и сытую.
Ходить в клуб, попыхивать дорогой сигарой, рассуждать о несовершенстве времен… дорогих увлечений, вроде карт или скачек у него не было, любовниц он заводил из тех, что подешевле, так что в бюджет укладывался.
Розалия к мужу относилась очень хорошо. И не в последнюю очередь, благодаря его поступку.
Тогда, двадцать лет назад, ей было очень тяжело.
Даэрона она любила. Мигеля… Мигель был плохой копией своего блистательного старшего брата. Бледненькой и малоинтересной.
Но после омерзительной выходки Даэрона именно Мигель помог ей высоко держать голову. Именно он ходил и всем рассказывал, что Розалия составила счастье его жизни.
Что он безумно благодарен брату, иначе такая девушка никогда бы не обратила на него внимание.
Что Даэрон просто идиот — отказываться от такого сокровища… ладно еще имя или титул! Это — бывало! Но Розалия… Если бы Даэрон не поступил так глупо, Мигель бы просто вызвал его на дуэль, потому что Розалия покорила его с первого взгляда. Ее глаза, ее улыбка… она достойна принца, но тот уже женат.
Не повезло.
Принцу. А вот Мигелю повезло, и он от своего счастья не откажется!
В результате, девушка оказалась даже слегка в выигрыше. А еще…
Мигель пришел к ней и честно признался во всем. Нельзя сказать, что он любит. Но у его семьи есть обязательства. И он постарается их выполнить, и стать хорошим мужем. Не будет оскорблять и обижать, не позволит это делать другим — и вот аванс.
У него все получилось.
Розалия чувствовала себя… не то, чтобы счастливой. Для полного счастья ей надо было, чтобы ее любили. Искренне. И все сделанное выполняли по любви, а не по расчету.
Но так… так тоже было неплохо.
Она чувствовала себя спокойной и уверенной. Двадцать лет, как чувствовала. Свербела лишь одна мысль, что она не может подарить мужу наследника. Не получалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Две дочери — и дальше как отрезало. Даже забеременеть не получалось, сколько она не пыталась лечиться. Все было бесполезно.
