маленькой дырки в колене? – спросил я.
Женщина в синей рубашке с погонами на плечах ответил мне: – Этого вполне достаточно, мы же не в фильме, где герои выживают после ранений, а если ранена рука или нога, так про нее вообще могут забыть через минут 20 и герой жив-здоров.
– Он не был героем.
– Что, простите?
Я повторяю: – Вы сказали в фильме герои выживают… героем он не был. – теперь и я делаю драматическую паузу. – И не был он монстром. Просто… человек.
1 Знакомство
Как же хорош этот кофе. В наше время, чтобы тебе подали в заведении алкоголь нужно заказать его в сранном кофе.
Напротив меня сидит девушка. Красивая девушка. Я время от времени смотрю на неё, чтобы поймать её взгляд.
Она не смотрит.
Продолжаю редактировать статью про ферму. Новость была бы бомба. Мог бы получить награду от города, всё-таки остановил преступника.
Громкое преступление против человека и самой природы.
Но нет, дело решено было замять, и придать цензуре пару моментов. Например, то: что усач получал финансовую поддержку правительства; что он, убив три человека, ставил на них эксперименты. И то, что я его пристрелил. В колено. Убил подлеца прямо в его злое колено. И от моей сенсации, ничего не осталось. Премию мне обещали за принесенные неудобства во время командировки и за молчание.
Слово с каждым годом всё свободнее и свободнее.
Всемирная слава ни на шаг не приблизилась. И, чтобы не топить тоску в мерзком, отечественном алкоголе из государственных магазинчиков – приходится заказывать этот странный кофе.
Поймал взгляд девушки напротив. Прядь её светлых волос ниспадает на лицо, слегка прикрывая глаза. Как же это горячо. Я слегка краснею и улыбаясь, опускаю взгляд в свою чашку.
Думал, что будет наоборот.
Нужно подойти к ней. Ну же, не будь тряпкой, просто подойди познакомиться. Скажи привет …
– Привет. Это же вы? – девушка, сидевшая ранее напротив, указывает пальцем на голограмму, проецируемую ее глазом. Маленький, головной проектор.
Она смотрит на меня все тем же сексуальным взглядом сквозь голограмму газетной статьи. Надеюсь мое смущение не заметно.
– Это ведь вы? – это моя статья с моей фотографией. Заголовок гласит: "В легальном борделе вместо секс-кукол работали живые путаны. Разоблачение Артур Кренц"
Девушка с усмешкой говорит: – Неужели до вас никто не заметил?
Не понимаю, она шутит или насмехается? В любом случае – она смеётся, это уже хорошо.
– У вас же государственная редакция? Вас начальство в такие командировки отправляет за счёт налогоплательщиков?
Аура очарования начинает спадать. Ясно понимаю – смеётся она с меня. Нужно парировать. Только ничего не лезет в голову.
Вяло выстреливаю: – Это один из тех случаев, когда хобби превращается в работу. – что за бред я несу? Она смеётся в голос. Не понимаю это хорошо или плохо.
Она говорит: – А ты забавный, Адам Кренц, разоблачитель. Она подсаживается рядом. Я кричу: – Гарсон, ещё кофе с коньяком.
Проходящий мимо бородатый парнишка-официант в белом фартуке кивает.
– Забавное имя, Гарсон. Он твой знакомый?
– Ты не смотрела «криминальное чтиво»?
– А это тот старый фильм. Нет, не смотрела. – она отпивает принесенный кофе и немного морщится.
– Ух, а в этом кофе многовато коньяка.
– Коньяка не бывает многовато. Увы, но в магазинах не продают хороший, импортный алкоголь, а местного производства пить невозможно.
– Ну, тогда давай – она подняла чашку – приятно познакомится, Адам Кренц.
– Взаимнооо… – я тяну последний слог, чтобы она подсказала, так просящееся в это предложение, её имя. Но она говорит, что её имя не так важно.
– Важно лишь наше знакомство, Адам. – она ударяет своей кружкой мою и выпивает. – Так что там за хобби, за которое тебе платят?
Спустя пару часов мы оказались у меня дома.
Скромная, без модных изысков, квартира. Минимум мебели, кровать, стол с компьютером, шкаф с книгами. На кухне тоже все по прожиточному минимуму.
Она проводит пальцами по корешкам книг покоящихся на полках шкафа. – Ого, это что, книги? Зачем они тебе. – Она пробегает глазами по всему книжному шкафу, по тысяче книг. – Все интересное уже давно отсняли, или нарисовали. Ты кстати любишь аниме? Мне одно очень нравится про беженца еврея во времена одной старой войны. Знаешь, в той, в которой немцы. Он нелегально работал врачом. Там про любовь.
Она медленно подходит ко мне и начинает целовать. Она, наверно влюблена. Наверняка думает обо мне. О поцелуе. Я думаю о «…в одной старой войне… это что, книги?». Спроси у нее: как звали Ремарка, либо она не знает, либо неуверенно ответит «Мария».
Не торопясь раздеваю её. Она очень красива. Толкает меня на кровать и садится сверху.
Она сидит на мне в одном белье. Красивое белье, красное, кружевное.
– Погоди, – она потянулась в сторону сумочки. От приближения знакомой ладони белая глянцевая сумка открылась. Элайза вынула оттуда розовую коробочку с надписью «женское наслаждение» и спросила у меня: – Ты не против, если я… – она игриво подмигнула.
Вообще странно, что она носит её с собой.
Я убрал коробку и сказал, что справлюсь сам. Сказал, что она будет удивлена. Она и вправду удивилась, когда я закончил спустя пару минут.
Она сказала: – Не расстраивайся, с кем не бывает.
Она снова потянулась за розовой коробочкой. Я снова её убрал. – Дай мне еще шанс.
Она дала мне еще шанс, а вот мой организм, шанса мне не дал. Ничего, еще есть способы. Спустя полчаса моих попыток, я пожалел, что мы не воспользовались розовой коробочкой.
Наши встречи продолжались. Будни – переписка и звонки. Выходные – утренний кофе и вечерний секс.
К хорошему быстро привыкаешь.
И хоть у меня не было серьёзных планов на неё. Вот она сидит в халате у меня в квартире, мы смотрим криминальное чтиво и едим пиццу. Все не так уж и плохо.
Остаётся последний кусок, и если, раньше включив джентльмена, уступил бы его даме, то спустя месяц совместной жизни ей придётся за него побороться.
Мы стали игриво бороться за последний кусок пиццы. Я лежал на спине. Она лежала на мне. В её руке моя рука, в моей руке – пицца. Я пытаюсь дотянуться куском до рта. Элайза пытается мне помешать. Сил у неё не хватает, зато хватает она за яйца. Уверенно. Бескомпромиссно. Но не сильно. Хватает так, что теперь ты понимаешь – кто тут будет доедать последний кусок. Понимаешь, кто здесь главный.
Я сдаюсь. Она улыбается. Её хватка слабеет. Твердеет что-то
