людей с контактным интерфейсом. Он называется Визор – это что-то вроде компьютера у вас в глазу.
Радужная оболочка ее правого глаза светилась синим светом. Элайза оживилась, в её голосе не было и следа сонливости.
– Ты шутишь. Поздравляю, папа. Ты молодец, я в тебе никогда не сомневалась. Я сегодня же приеду. Что? Какой сюрприз? Мне? Ну, в смысле нам? Да говори уже, что за сюрприз. Ты же знаешь – я не вытерплю. Ну паа. – она закричала. – Дом? Где? Мой собственный дом? Ааааа. Я тебя обожаю, ты самый лучший. Сбрось адрес, мы по пути заедем посмотреть.
Её глаз перестал светиться. Она закричала еще громче.
– Собственный дом. Мой, собственный. – я ещё не видел её такой счастливой. На радостях она зацеловала меня всего.
Между нами говоря, на гамаке не удобно этим заниматься…
К вечеру мы загрузили вещи в форд и отправились по новому адресу, в наш новый дом.
Ей не нравилась моя музыка, а мне её. Мы пришли к компромиссу. Мы ехали в тишине.
Сквозь заднее окно форда можно увидеть, как солнце пытается утопиться в море. Быть может, нам следовало остаться здесь.
Глаз Элайзы мигнул синим светом.
– О, Отец прислал адрес. – она откашлялась, и четко, выговаривая каждый слог: Включить навигатор. Улица Независимости 98, дробь 1.
Её глупость перестает быть забавной.
Я говорю: – Здесь нет навигатора. Эта машина 74 года. Вместо программы у неё душа.
Элайза раздраженно цокает языком.
– Хватит выпендриваться. Как мы найдём нужное место?
– Я знаю где это.
– Лучше я загружу маршрут в визоре.
– И это я выпендриваюсь?
– Ой все. – немного остыв, – Ну машина у тебя и вправду классная. – она погладила приборную панель. – А визор мог бы себе поставить. Я же предлагала тебе подарить. Человеку твоей профессии пригодилось бы.
– Нет, спасибо. Не хочу, чтобы Старший брат смотрел моими глазами.
– У тебя есть старший брат?
Её глупость перестает быть милой.
– Нет, я образно. Это из старой книги. Долго рассказывать. Короче: кто-то может следить за мной через визор в моем глазу.
– Ты параноик. Старшему брату ты не интересен.
Желание драматично затормозить и поругаться. Глаз начал дергаться. «Ты не интересен» «Кто ты такой» «Ты никто».
Воспоминания комом в горле, острой костью нарушает моё спокойствие и условное счастье, возвращает обратно на землю. Ну что ж. Денег я добился. Пусть и таким путем. Слава, почет и уважение, вот что еще осталось, вот что еще нужно.
Мы ехали всю ночь, и к обеду въехали в город.
Толпы людей с плакатами в руках двигались в нашем направлении. На их лицах читалось недовольство. Что читалось на плакатах, так сразу и не скажешь – то шрифт не понятный, то почерк мелкий. Наверняка требуют свободу: слову, женщинам, коровам, воли, или еще что.
Останавливаться и узнавать в чем дело – желания не было. Ехали дальше. Профессионального интереса не было. Я в отпуске.
– Ну вот, вроде и приехали.
Среди одинаковых многоэтажных домов стоял уютный двухэтажный коттедж с задним двориком и газоном.
Сотни семей, живущих в небоскребах, занимают кусок нашей перенаселенной планеты равной 200-300 квадратов, а нам двоим не меньше 100.
Пластиковая, сделанная под дерево, калитка – отворилась, просканировав чип на запястье Элайзы. К желтой двери вела тротуарная плитка, по сторонам которой стояли пластиковые садовые гномы. И плитка, и дверь оказались тоже из пластика. Газон был настоящий. В смысле не настоящая трава, а органически созданное покрытие. Из остатков тел животных. Газон был ближе к собаке, чем к траве.
На крыльце стол и стулья из плетеных растений. Царапаю стол пальцем. Пластик.
Пластмассовый мир победил.
Элайза приказывает двери открыться. Яркий синий свет сканирует ее браслет. Дверь повинуется.
Нахожу ироничным, что мы вытираем ноги об коврик с надписью «Home sweet home».
В доме все обставлено со вкусом. Каждая комната выполнена в своем неповторимом стиле. Белая прихожая в стиле «Минимализм» с её чисто белыми стенами и таким же белым полом, выполнено так, что не видно где заканчивается стена и начинается пол, потолок зеркально черный, маленькие точечные вешалки вдоль стены.
Огромная ретро гостиная в стиле «Лофт». Стены из красного состаренного кирпича, на потолке не спрятанная вентиляция. Большие черные диваны, и огромные окна.
Элайза визжит от восторга и говорит: – Звонок, Отец! – ее глаз загорается, она продолжает визжать.
– Папочка, дом просто чудо. Я тебя обожаю. Ты самый лучший. – улыбка плавно пропадает с её лица.
– Что? да… да, мы их видели. Нет. Все хорошо. Мы просто проехали мимо. О боже. Да, да я поняла. Мы будем осторожны. Да, ты тоже. Пока, скоро увидимся. – огонь ее глаз – потух. Она громко выдыхает, – Во дела.
Мне бы стоило спросить, что случилось, но я в кухне «Хай-тек», брожу по полкам монохромных, белых шкафчиков без ручек, в надежде, что тесть припрятал чего на новоселье. Нет. Не припрятал. Даже, этот потайной, не отличающейся от фасада шкафов, холодильник оказался пустым. Пустой стол из древесного массива (тоже пластик). Горящий камин за стеклянной стенкой. Он настоящий или это монитор?
– Ты слышишь, что я говорю.
– Да, да.
Элайза щурит глаза и нос. Так она похожа на своего отца.
– Отец говорит, что в городе не спокойно. Толпа с плакатами, это они к нему.
– А чего они хотят то?
– Я не до конца поняла. Нужно поехать к нему.
– Не думаю, что это хорошая идея. Если эта толпа идет к твоему отцу, нам следует держаться подальше от него. Останемся здесь. Протестируем спальню, закажем еду.
– У тебя одно на уме. Я должна быть рядом. Ты не понимаешь. Тем более там пуленепробиваемые окна и куча охраны. Поехали
Недовольно бормочу себе под нос.
Элайза строго: – Что говоришь?
– Ничего. Говорю – поехали.
До офиса мы доехали быстро и мирно. Никто из возмущенной толпы и не думал останавливать старый бензиновый форд.
Огромная толпа, почти весь город собрался на площади перед огромным, зеркальным зданием «ФьючерИндастрис».
– Дальше придется пешком. Это не безопасно. О себе не думаешь, подумай о ребенке.
– Не бойся. Прикинемся недовольными, будем махать руками и что-то кричать. – Элайза так уверенна в себе.
– А если кто узнает тебя? Дочь в заложниках – это отличный козырь.
– Ты чё, фильмов пересмотрел? – она ухмыльнулась, – Пошли. Ты же меня не узнал, когда знакомились.
Элайза выскочила из машины и махая вытянутой рукой вверх-вниз побрела сквозь толпу к входу. Толпа ей не мешала. Вообще люди не выглядели агрессивно. Они трясли плакатами с надписями: «Работа для людей», «Прочь
