А вас интересует эта тема?
Меня всегда интересовало творчество и искусство... в любой форме. Мне интересен взгляд других художников на мир. Мы так по-разному смотрим на все, что нас окружает!
На миг человек, стоявший перед ней, замер, словно всерьез и в то же время без всякого удивления обдумывал то, что сказала Марианна. Потом он бросил взгляд на свои часы, дорогие на вид, но в то же время не бросающиеся в глаза:
Как насчет того, чтобы пойти прямо сейчас выпить кофе?
И снова не найдя повода отказать ему, промерзшая до костей после часового стояния на дожде, Марианна согласилась:
Хорошо.
В знакомом кафе с веселенькими занавесками в красно-белую клетку и такими же скатертями, где аромат свежезаваренного кофе смешивался с запахом пара от промокшей одежды клиентов, все было забито. К счастью, ей удалось найти столик возле дровяной плиты. Почти тут же появилась официантка, чтобы принять заказ, — у Марианны не было сомнений в том, что так и произойдет: Эдуардо выглядел отнюдь не как рядовой посетитель. Его почти королевская осанка и внушительная внешность привлекали внимание.
«Вот только что я делаю в его компании?» — Марианна с неодобрением взглянула на свою гитару в потрепанном футляре.
Эдуардо сделал заказ. Положив руки на клетчатую скатерть, он молча смотрел на нее. Она откашлялась и натянуто улыбнулась, чувствуя себя неловко в своей нелепой одежде.
Какое милое местечко. Выгодно отличается от местных кафе, в которых я обычно бываю. Кофе здесь очень хороший, да и выпечка тоже неплохая. Я рад, что вы выбрали столик у огня... вы кажетесь совершенно замерзшей!
Уже нет. Я согрелась.
Расстегнув несколько пуговиц на куртке, Марианна с улыбкой посмотрела на Эдуардо, искренне тронутая его заботливым тоном.
Я вынужден спросить вас... Ваши родители одобряют, что вы поете на улице? — спросил он, нахмурившись.
«Итак, лично он этого не одобряет!» — сделала вывод Марианна.
Их больше нет рядом со мной, поэтому они не могут выразить свое мнение, — ответила она. — Знаете... не хочу показаться грубой... но это вас не касается!
Сколько же вам лет? Семнадцать? Восемнадцать?
Марианна перестала крутить в руках сахарницу и с негодованием взглянула на него:
Для вашего сведения, мне уже двадцать четыре — и я вполне способна сама заботиться о себе и принимать собственные решения, не спрашивая ничьего согласия! В том числе и родителей, даже если бы они находились рядом.
Дело в том, что вы выглядите значительно моложе... — пробормотал Эдуардо.
Вряд ли я виновата в этом! — усмехнулась Марианна.
Я просто обеспокоен тем, что вы выбрали для своей работы улицу. Не могли бы вы петь где-нибудь в другом месте?
Здесь есть один народный клуб, в котором я иногда пою, но он открыт только два раза в месяц. Мне этого мало. Кроме того, — добавила Марианна, — торговцы, которые работают на здешней ярмарке, присматривают за мной. Кто-нибудь из них немедленно придет мне на помощь в случае чего.
Эдуардо вздохнул:
Ну хоть что-то...
Пожалуйста, не думайте больше об этом. Я пою на улице уже больше года, и пока со мной ничего страшного не случилось!
Официантка принесла им кофе и два больших куска фруктового пирога, который заказал Эдуардо. Марианна положила в свою чашку сахар и размешала.
Он полез во внутренний карман своего пальто за бумажником, достал визитную карточку и протянул Марианне.
Зачем это?
Если вам когда-нибудь что-то понадобится...
Что мне может понадобиться от абсолютно незнакомого человека?
И тут, к собственному ужасу, Марианна вдруг осознала, что близка к тому, чтобы расплакаться. Какое- то предательское чувство незаметно подкрадывалось к ней, и сейчас уже слишком поздно, чтобы его сдержать. В последнее время с ней это часто случалось.
Бразилец поджал губы:
Работа, например... И, судя по тому, что мы сидим сейчас здесь вместе, я больше не незнакомый вам человек. Если станет еще холоднее — а прогноз неутешительный на конец января, — вам может понадобиться какой-то альтернативный способ зарабатывать. Работа, которая сможет обеспечить вам крышу над головой и нормальное питание.
А что за работа? — заинтересовалась Марианна и невольно посмотрела в окно на серо-стальное небо, обещающее дальнейший снегопад. Ее охватила дрожь.
Мне нужна помощница по хозяйству. — Он пожал широкими плечами.
Помощница по хозяйству?..
У меня уже есть слуга, выполняющий мои личные поручения... но, живя здесь уже почти год, я все больше понимаю, что мне не помешала бы помощь по дому. В данный момент у меня работают уборщицы по контракту, а Рикардо, мой слуга, стряпает. Но если вы умеете готовить, он будет только рад избавиться от этой обязанности. Подумайте и позвоните мне, если захотите попробовать. Мой дом находится за городом, в довольно безлюдном месте. Если вас это не смущает, тогда, думаю, вы не будете разочарованы.
И вы предоставили бы мне эту работу, даже не зная, смогу ли я выполнять ее? — скептически спросила Марианна, взглянув на него чудесными ореховыми глазами.
Вы производите на меня впечатление очень независимого человека, быстро все схватывающего и не суетливого. Уверен, вы прекрасно со всем справитесь.
Вы всегда так доверчивы по отношению к совершенно незнакомым людям? Я же могу оказаться кем угодно! А что, если я стяну у вас столовое серебро или какие-то необыкновенные фамильные ценности?
Уголки жесткого рта Эдуардо поползли вверх. На миг у Марианны перехватило дыхание от веселой вспышки, преобразившей неотразимые голубые глаза.
Неужели девушка, которая поет на улице, зарабатывая какие-то мелкие монеты, и возвращает мне пятидесятидолларовую банкноту, чтобы я пожертвовал ее бездомным, способна украсть даже крошку хлеба у своего работодателя? — Он покачал головой и снова стал серьезным. — Не думаю.
Я благодарна вам за ваше участие и за предложение работы, но еще не готова к переменам. Пока не разразится настоящая пурга, я буду петь на улице.
Ну что ж... Вам решать, конечно. Что же вы не попробуете пирог? Выглядит очень аппетитно.
Спасибо. Попробую.
Через двадцать минут они расстались: Марианна возобновила пение на улице, а Эдуардо направился по своим делам. Она не стала спрашивать его куда. Но когда посмотрела ему вслед, ее сердце забилось чаще.
Спой нам, дорогая! — Один из веселых уличных торговцев фруктами остановился перед Марианной, хлопая себя замерзшими, несмотря на перчатки, руками. — Нам нужно чем-нибудь согреться. Сегодня холодина похлеще, чем в Сибири, а вечером прогнозируют еще и сильную метель. Не знаешь ли ты песен про весну?
