— В любом случае, я другое хотел сказать, — прервал его мысли Тэхён, отодвигая в сторону тарелку с бульоном. — Твоя ситуация с Чимином работает в обе стороны: он тоже будет вынужден подпустить тебя ближе. Знать слабое место своего врага — это уже половина победы.
— Звучит мерзко, — фыркнул парень.
— Звучит разумно, — передернул Тэхён. — Или ты думаешь, что он просто в один прекрасный день вызовет тебя на бой, и вы схлестнётесь в схватке?
Чонгук насупился, поджимая губы, а потом спрятал лицо в своих ладонях и громко выдохнул — он правда так думал. Он понимал, что когда-нибудь ему придется сразиться с соперником, но вести подковерные игры против друга, пусть и бывшего, Чонгук не хотел. Ему хотелось открытой и честной борьбы, а не интриг.
— Не глупи, Чонгука, — смягчившись произнес Тэхён, отдирая ладони парня от лица. — Время чести, рыцарства и каких-то кодексов давно уже прошло — теперь войны выигрываются без кровопролития.
— Следуя твоей логике — я уже выиграл, ведь мне нечего терять.
— А ты уверен, что у Чимина другая ситуация?
Брови Чонгука потянулись наверх в изумлении и замешательстве одновременно. И правда, почему он вдруг решил, что Чимину обязательно есть что потерять. В конце концов, они не общались и не виделись восемь лет, и общительный, открытый мальчишка вполне мог превратиться в искаженную версию Чонгука. Почему в искаженную? Всё просто — Чимин всегда был хитрее, он умел уворачиваться и обходить острые углы, а прибавить к этому отсутствие привязанностей, и он сразу же превращается в опасного врага.
— То-то же и оно, — Тэхён широко улыбнулся и закивал головой, замечая по лицу младшего, что тот правильно уловил суть его слов. — Смирись, прими правила игры и постарайся использовать «дружелюбность» Чимина себе во благо, если ты, конечно, хочешь жить.
Последняя фраза Тэ, которая была откровенной насмешкой, заставила Чонгука фыркнуть и отмахнуться от старшего. Ему до онемения в пальцах надоел этот разговор, и он поднялся с подносом, стремясь на выход из студенческой столовой.
***
Чимина каждый раз продирало до костей, когда он смотрел на красную радужку глаз своего фамильяра, поэтому он поспешил перевести взгляд на переносицу парня. Когда Пак впервые привел Каири в дом, наставник сказал, что ему повезло дважды: белый ворон — редкость, почти что аномалия; фамильяр-парень — меньше соблазнов сблизиться на физическом уровне со своим помощником.
В магическом мире было не редкостью заводить отношения со своим фамильяром, потому что чаще всего они были противоположного пола магу. Наставник Чимина считал, что любовь — это отвлекающий фактор. Лучше всего отказаться от неё ещё на старте, а если не можешь, то хотя бы отложить на время, пока не добьешься желаемого.
И Чимину казалось, что он смог отказаться, искоренить это в себе, но практика показала, что он всего лишь отложил на дальнюю полку. Как итог: он стоит перед своим фамильяром, стараясь не заглядывать тому в красные глаза.
— Узнай про неё всё, — кое-как уняв дрожь в пальцах, Пак протянул Каири измятую и потрепавшуюся фотографию, на которой была девушка с темными глазами, в которых искрилось счастье, а рядом с ней стоял Чимин, его руки обвивали тонкую девичью талию, губы прижимались к щеке, он весь жмурился, но тоже выглядел счастливым. На самом деле, он был рядом с ней самым счастливым. Парень громко выдохнул через нос и, поправив волосы, продолжил:
— Хочу знать, где она живет, с кем общается. Все детали, но самое главное постарайся узнать, что она здесь делает.
Каири кивнул, качнувшись на пятках, и сощурил глаза, стараясь рассмотреть лицо своего хозяина. Не в характере ворона было лезть в душу, тем более в чиминовскую, тем более, если он не просил об этом, но и в свою Каири не пускал. Он всегда говорил по делу и коротко, выполняя практически любую задачу, ибо не в его стиле было браться за что-то чего он не сможет закончить.
— Имя? — после недолгой паузы спросил фамильяр.
— Тэндо Рен.
— Сроки?
— Как можно быстрее, — выдохнул Чимин, в ответ получив кивок. Ворон развернулся, чтобы удалиться, но маг его окликнул: — Не говори ничего наставнику, — снова легкий кивок, без заминок и пауз на подумать. — И когда в человеческой форме надевай линзы, пожалуйста. Не смущай народ.
— Народ или тебя? — беззлобно хмыкнул Каири, облизнув пересохшие губы.
— Оба варианта.
***
Чонгук стоял напротив заброшенного дома, из пустых глазниц-окон которого в этот раз на него ничего не смотрело — никакого розового тумана. Интуиция подсказывала, что это плохой знак. Он вытащил из кармана пачку с сигаретами, достал одну, щелкнул зажигалкой и со вздохом затянулся.
Чон бездумно пялился на дом, отпечатывая в сознании каждую трещинку потрепанного фасада. Ему вдруг стало интересно: дом был отображением внутреннего мира его фамильяра? При мысли об этом на губах появилась кривая улыбка, отчего-то ему казалось, что так оно всё и было.
Дом хоть и выглядел потрепанным, но в каждой детали чувствовался характер, тот самый, когда смотришь и понимаешь: вот этот устоит на ногах, даже если атомную бомбу на него спустить. Пожалуй, за таким фамильяром Чонгук был не прочь погоняться, но сейчас у него не было времени на догонялки. В конце концов, вряд ли Чимин будет долго играть с ним терпеливость.
— ЭЙ! — он громко крикнул, отрываясь от сигареты и выталкивая дым наружу. — Хорош комедию ломать, рано или поздно тебе придется показаться!
Ответом ему была тишина, и Чонгук уже начинал не на шутку злиться. Гнев, томившийся на среднем огне последние сутки, принимался булькать. Он чувствовал, что вот-вот его накроет с головой, и дальше только два развития событий: он прибьет собственного фамильяра или удавится сам, облегчив кое-кому задачу.
Чонгук с размаху пнул сухую листву под ногами и двинулся вперед, как телефон запиликал о новом сообщение. Зажав дотлевающую сигарету зубами, он сунул руку в карман и нажал «прочитать».
jimin: «ты не против курочки и пива?»
Чонгук фыркнул, заблокировал экран смартфона и собрался уже убрать его обратно, как он снова запиликал пулеметной очередью из сообщений.
jimin: «хорош ломаться, как девчонка, я тебя не покусаю»
jimin: «наверное»
jimin: «чтобы узнать наверняка, предлагаю проверить экспериментальным путем, слабо?»
Чонгук снова фыркнул, но в этот раз без злости, ностальгия по другу с осторожностью обняла его. Он бросил взгляд на заброшенный дом, словно спрашивая его — «согласиться?». Ответом послужило естественное молчание, поэтому Чонгук, привыкший расценивать молчание, как согласие, затянулся сигаретой в последний раз и бросил её себе под ноги.
jk: «ок, кидай адрес».
Вместо пива они заказали соджу, вместо курочки — пулькоги. Они молча вгрызались в мясо, распивая алкоголь, пока на третьей бутылке не почувствовали, что голод утолен.
Чонгук откинулся на стуле и уперся взглядом в полную рюмку перед собой. Смотреть на Чимина не было ни сил, ни желания. Ему казалось, что тот сразу поймет, что у него на уме — они друг для друга открытые книги.
— Не кисни, — хмыкнул Пак, легонько пиная его под столом, чтобы привлечь к себе внимание. — Я не питаю никаких надежд, что ты вдруг решил со мной подружиться. Я всё понимаю, — в глазах появился огонек, а губы лукаво растянулись, обнажая ряд белоснежных зубов. — Расслабься, просто давай говорить друг другу только правду и только то, что считаем нужным. В остальных случаях молчать.
— Зачем тебе это? — брови капризно выгнулись на лице Чонгука, демонстрируя сомнения. — К чему все эти заигрывания, если конец один — смерть одного из нас.
Чимин снова улыбнулся, пожимая плечами. Он тоже откинулся на своем стуле и принялся крутить стопку с соджу, разливая содержимое на стол.
— Я же говорил, что соскучился. Мы с тобой были друзьями. Не знаю, как ты, а я воспринимал нашу дружбу серьезно.
— Поэтому ты тогда ушел? — фыркнул Чонгук, отворачиваясь в сторону. Смотреть на парочку за соседним столиком сейчас было приятнее, чем на своего бывшего друга.
