Бжезовский все время молча слушал Кольцова. Малинский открыл было рот, но Кольцов перебил его:
– При таких условиях единственная возможность не отрывать местное население от заводских работ заключается в том, чтобы сам завод взял на себя подряд! Тогда заводу стоит только не принимать местный элемент на железнодорожную работу, и дело в шляпе.
Глаза Бжезовского сверкнули, но опять приняли спокойное, бесстрастное выражение. Он продолжал молчать, как бы приглашая Кольцова говорить дальше.
– В денежном отношении, – продолжал, помолчав, Кольцов, – дело это тоже представляется крайне выгодным. Если подрядчик пришлый зарабатывает на таком деле барыши, то местный контрагент, имеющий весь даровой материал, заработает, конечно, несравненно больше.
– Положим, этот материал мы можем выгодно продать пришлому контрагенту, – первый раз возразил Бжезовский.-
– Не всегда, – ответил Кольцов. – В случае слишком дорогих цен дорога ограничится крайне необходимым, а остальное привезет по временному пути из мест более дешевых.
Бжезовского неприятно передернуло, но это было очень быстрое движение, и он молча поспешил кивнуть головой в знак согласия.
– Размеры подряда, – продолжал Кольцов, – настолько велики, что они стоят того, чтобы таким делом заняться. Ваш годовой оборот, если не ошибаюсь, достигает миллиона, двухлетний подряд даст оборот до двух с половиной миллионов. Барыш от него будет крупным подспорьем для завода, дав ему возможность не только легко перенести кризис, но и заработать на нем. Ввиду того, что дорога только раз строится, казалось бы, не следовало упускать такого удобного случая, – закончил Кольцов свою речь.
Наступило молчание.
Ольга Андреевна, Малинский и Кольцов смотрели на Бжезовского. Последний не торопился с ответом.
После долгой паузы он наконец спросил:
– А как велик может быть барыш?
– Как повести дело. Принимая во внимание ваши условия, я думаю – не менее двадцати пяти процентов со всей суммы.
– Какой оборотный капитал для этого нужен?
– Десять процентов от всего, то есть двести пятьдесят тысяч рублей, – отвечал Кольцов.
– Беда в том, что с этим делом мы мало знакомы, – заметил Бжезовский.
– Это я имел в виду. Вам необходимо пригласить в руководители опытное в этом деле лицо. Я могу указать вам на такого. Это Яков Петрович Нельтон. Он тоже собирается принять участие в подрядах, но сам имеет слишком мало денег и ищет компанионов. Он, между прочим, был представителем компании строителей на пятом участке смежной с вами дороги, которая только что закончилась, и дал своим компанионам до семидесяти процентов на затраченный капитал. Точные сведения вы получите как от его компанионов, так и от начальника работ.
– Надо подумать, – задумчиво проговорил Бжезовский.
Разговор перешел на текущую жизнь.
Кольцов рассказал о новых своих вариантах, о радиусе 150, о замене мостов туннелем. Малинский пришел в ужас, что цена погонной сажени туннели обойдется две тысячи рублей.
– Помилуйте, вся цена такой туннели шестьсот рублей погонная сажень.
– А вот берите подряд, – улыбнулся Кольцов, – и гребите деньги.
– Но что же вы так дорого цените в туннели?
– Я вам укажу только на тот факт, что дешевле двух тысяч рублей ни одна туннель в мире не выстроена, – ответил Кольцов.
– Значит, дело неправильно поставлено, – ответил Малинский.
– Ну вот вам и случай поставить его правильно.
– Как вы работаете туннель?
– Есть несколько способов, но все они сводятся к тому, что пробивается сперва небольшое отверстие, которое называется направляющей штольней, а затем разрабатывается все отверстие.
– А почему сразу не разрабатывается все отверстие?
– Невыгодно, как работа цельной среды. Чем меньше направляющая штольня, тем это выгоднее.
– Конечно, мне трудно возражать, но я познакомлюсь с вопросом и через месяц буду с вами спорить. Какое лучшее сочинение по туннелям?
Кольцов не мог ответить.
– По-русски почти ничего нет, а за границей, наверно, есть.
– Я знаю сочинение Ржиха. Но недавно вышло, кажется в Англии, новое сочинение.
– Вы видели Ржиха? – спросил Малинский.
– Не видал, – ответил Кольцов.
– Если хотите, я вам покажу.
И Малинский повел Кольцова в свою комнату. Он был очень начитанный человек и обладал способностью применять начитанное к делу. В требнике завода и постановке рельсового дела он ввел массу нововведений, – между прочим, бессемеровский способ литья стали прямо из чугуна. Но было и несколько промахов, неизбежных в каждом деле.
Масса книг и журналов лежала на нескольких столах в комнате Малинского. Были тут и немецкие, и французские, и английские, и американские; меньше всех было русских.
Он снял с этажерки две громадных книги и тяжело бросил их на стол.
– Неужели это все об одних туннелях? – спросил Кольцов. – У нас в институте о туннелях читалось ровно две страницы. Только немец может столько написать, – говорил Кольцов, перелистывая книгу.
Малинского неприятно покоробили слова Кольцова.
– Обстоятельно, – нехотя ответил он.
– К сожалению, я не понимаю по-немецки, – сказал Кольцов, закрывая книгу, – а то бы попросил у вас почитать.
– Вы какие журналы выписываете по вашей специальности?
Кольцов покраснел.
– Кроме журнала нашего министерства, – никаких. Наступило неловкое молчание.
– Наше дело так налажено, – заметил Кольцов, – что вряд ли что-нибудь новое узнаешь, да притом я только французским с грехом пополам владею.
– Может быть, пойдем в столовую? – спросил Ма-линский.
– Знаете, что мне улыбается в вашем подряде, Василий Яковлевич? – встретила Кольцова Ольга Андреевна. – Я давно на лето мечтаю выстроить себе маленький домик, в котором я могла бы чувствовать, что и я существую, а то в этих громадных комнатах чувствуешь себя такой маленькой. Если бы муж взял подряд, ему пришлось бы выстроить себе какое-нибудь пристанище, вот и я бы к нему пристала.
И она, склонив голову на плечо, своими детскими ласковыми глазами посматривала на мужа. Бжезовский ласково рассмеялся.
– Ну, уж если она охотится, то вы можете считать, что половину дела сделали, – обратился он к Кольцову.
– Эта сторона меня страшно радует, – и все лицо – Бжезовской показывало искреннюю радость. – Если бы вы знали, как я хочу этой тихой простой жизни в маленьких уютных комнатках! – И опять ее чистые глаза заискрились весельем ребенка, которое невольно заставляло всех веселее смотреть на свет божий.
Несмотря на возможный успех, расположение духа Кольцова было испорчено. Разговор с Малинским, необходимость, вынудившая его признаться в незнакомстве с теоретической стороной своего дела, неприятно мучила его. Он поспешил попрощаться с Бжезовским и, условившись свидеться с ним на днях у себя, уехал домой. Всю дорогу он не мог отделаться от тяжелого чувства. Он не мог не признать, что Малинский ловко попал в его слабое место. Кольцов никогда не любил теории и, будучи еще студентом, принадлежал к партии так называемых «облыжных студентов», то есть таких, для которых вся наука сводилась к экзаменам. Выдержал экзамен – и долой весь лишний хлам из головы. В первые годы практической деятельности отсутствие правильной теоретической подготовки мало чувствовалось: во-первых, изучение практической стороны дела требовало немало времени; во-вторых, и роль была все больше исполнительная. Теперь, через двенадцать лет, Кольцову приходилось выступать уже в такой роли, где требовалось много инициативы, путь открывался для широкого творчества, и на каждом шагу он чувствовал все больше и больше свое слабое место – недостаточную теоретическую подготовку. Та масса новых оригинальных идей, которые сидели в его голове и которые он стремился провести в жизнь, требовала для надлежащей авторитетности научной формы. Кольцов чувствовал, что без этого он никого не убедит, что все отнесутся к его идеям с обидным недоверием.
Он считал, что сегодняшний его разговор с Малинским подрывает его авторитет как человека науки не только в глазах самого Малинского, но и всего кружка горных инженеров, между которыми Малинский признавался авторитетом.
Унылым и подавленным приехал он домой.
– Неудача? – встревоженно встретила его жена.
– Нет, кажется, полная удача, – ответил Кольцов, входя в свой скромный кабинет и опускаясь в кресло.
Жена села возле него и пытливо заглядывала ему в глаза. Кольцов старался избегнуть встречи с ее глазами.
– Воздух спертый, – проговорил Кольцов.
– Квартира сырая, комнаты маленькие. Сегодня у Коки за кроватью на стене я нашла гриб. Меня так беспокоит, как бы эта сырость не отразилась на здоровье детей. Они так побледнели за зиму.
– Надо почаще вентилировать, – заметил Кольцов.
– Каждый день вентилируем, – ответила жена. – Когда бы уж скорее весна началась, стану их по целым дням на воздухе держать.
