Хлюп положил перед ними «Порядок выигрыша в лотерею».
– А зачем тебе пёрышки и где мы их возьмём? – удивлённо спросил Хорошуня.
– Ну, для чего они мне, вы сами потом увидите, а где взять… Все находят, и вы найдете.
И будто в доказательство его слов к столику подлетела самая хрупкая девчонка Фруся и вручила Хлюпу целых два пёрышка. В обмен она вытащила кристаллики.
– Слава Аризе, не круглый, – облегчённо вздохнул Каплюша.
Фруся, тоже довольная, побежала к девчонкам хвастаться новыми серёжками и браслетиком.
Сообразив, что если не поторопиться, то шарик выиграет кто-нибудь другой, Каплюша, не сказав Хорошуне, ни слова, полетел искать пёрышки. Хорошуня тоже полетел, но в другую сторону. Правда, потом вернулся, чтобы спросить Фрусю, как она раздобыла пёрышки.
– Всё очень просто, – отвечала Фруся, – я помогла вылечить больную птичку, и она мне за это подарила два ненужных пёрышка. А вот Муза-Табуза подарила птичке своё старое колечко. Так глупая сорока дала ей целых четыре пёрышка.
Поблагодарив Фрусю за науку, Хорошуня отправился на поиски птичек. Но на этот раз закрутился и полетел в ту же сторону, что и Каплюша.
А Каплюша летел, высматривал птичек и мечтал. Мечтал о шарике, как он будет с ним играть. Впрочем, нет, играть не будет, он будет его беречь. Иногда ходить с ним в гости, а все вокруг станут говорить: «Вот Каплюша! Вот везунчик!»
Он так замечтался, что чуть не залетел за нижнюю границу небес. А этого категорически делать нельзя. Ведь чем ближе к низине опускался смотритель, тем тяжелее он становился, тем труднее ему было лететь. Можно не удержаться, шлёпнуться на низину, а потом поминай как звали. Запыхавшись, Каплюша умостился на маленьком облачке. Переводя дух, он с радостью заметил чуть пониже стайку птичек, которая летела в его сторону. Выждав, когда стайка будет пролетать под его облачком, Каплюша спрыгнул, и удачно приземлился на спинку одной из птиц. А потом начал беззастенчиво вырывать у неё пёрышки. Птичка крякнула от боли и, повернувшись к Каплюше, со всей силы клюнула его в лоб. Соседки, увидев, что какой-то смотритель безобразничает, пришли ей на помощь, и всяк кому не лень начал клевать несчастного Каплюшу. Но тот решил не сдаваться. Он смело увёртывался от злобных выпадов, умудряясь при этом ещё и пёрышки вырывать.
– Неласковые вы и недружелюбные! – успел прокричать раздосадованный Каплюша.
Но птицы, не обращая внимание на его несправедливые выкрики, клевали его и клевали.
– Я ведь только хотел пёрышки взять. Мне для очень важного дела необходимо, а вы всей стаей набросились на меня, – решил оправдаться обессиленный Каплюша.
Видя, что смотритель успокоился и больше не вырывает перья, самая большая птица вступила с ним в переговоры:
– Если нужны пёрышки, мог бы и попросить, нам для смотрителей облачков ничего не жалко. Но ты поступил злобно, начал вырывать пёрышки у самого беззащитного птенца.
Каплюша погладил по шейке птичку, на которой восседал, и попросил прощения:
– Извини меня, я не подумал, что тебе будет больно.
– Извиняю, – простил его слегка общипанный птенец.
Думая, что на него уже никто не обижается, Каплюша прошептал:
– Ну, может, подарите мне на прощание ещё немножко пёрышек.
Но самая главная птица вдруг столкнула его со спинки птенца, пригрозив на прощание, что всем расскажет, какими наглыми разбойниками стали смотрители.
Гневно крякая, стая улетела, а Каплюше стало очень стыдно за своё поведение. Но стыд прошёл тотчас, когда он вытащил из-за пазухи спрятанные во время перепалки пёрышки. Их было ровно пять. И одно из них уж точно принесёт ему удачу. Осталось всего-ничего: долететь до облачка Хлюпа.
Но тут чей-то крик отвлёк его от радостного предвкушения. И не чей-то там крик, а Хорошуни. Подняв голову, Каплюша увидел друга, который смешно кружился на крылышках ветра. Понимая, что Хорошуне не до смеха, а угодил он в самую обыкновенную болтушку, Каплюша поспешил ему на помощь. Стараясь сам не угодить в такой нехороший поток, Каплюша нажал на вертушке зелёную кнопку и прокричал:
– Держись, Хорошуня! Попытайся ухватиться за вертушку!
Но Хорошуня только отчаянно махал руками и всегда пролетал мимо спасательной вертушки. Прошла минута, другая – и ура! Хорошуня случайно зацепился за вертушку лямкой комбинезона. Теперь осталось только аккуратно его вытащить. Дело это очень тяжёлое, и одному Каплюше справиться было бы очень сложно, но тут их заметила Ниль-Ниль. Она была смотрительницей приятной, добросердечной, храброй да к тому же всегда дружелюбной. Увидев спасательные работы, Ниль-Ниль поспешила на помощь друзьям. Вдвоём с Каплюшей они без труда вытащили укаченного Хорошуню.
– Победа! – сказал взволнованный Каплюша, осторожно укладывая друга на безопасное облачко.
– Мне так противно, будто я побывал в болтушке, – еле прошептал Хорошуня.
– Так ты в ней и побывал, – подтвердила его догадку Ниль-Ниль.
– Вот почему меня так качает… Я ведь к тебе, Каплюша, на помощь летел. Сражаться. Как увидел, что ты с птичками не поладил, так и помчался.
После его слов Каплюше стало стыдно второй раз за день. Стыдно за то, что променял дружбу Хорошуни на какой-то там шарик, пусть даже и очень необыкновенный.
Чтобы не терять времени и побыстрей привести в порядок Хорошуню, Ниль-Ниль начала оказывать ему первую облачковую помощь. Для этого надо было всего лишь тщательно растереть пострадавшему ушки. Ниль-Ниль как всегда всё сделала ладно. И Хорошуне сразу полегчало. Да так, что он потом всю дорогу до девчоночьего облачка без умолку рассказывал Ниль-Ниль всяческие небылицы.
Вернувшись к Хлюпу, Каплюша с гордостью хотел вытянуть из-за пазухи пять пёрышек. Но вытащил только одно. «Наверное, потерял, когда Хорошуню спасал», – решил Каплюша и вручил единственное пёрышко Хлюпу. Тот деловито поставил перед друзьями ведёрко с кристалликами.
– Давай ты тяни, – предложил Каплюша Хорошуне.
– Нет, лучше сам попытай счастье, – отказался от предоставленного случая Хорошуня.
Каплюша зажмурил глазки и полез рукой в ведёрко. Достав маленькую пластинку, разочарованно вздохнул.
– Если ты главный приз хотел, то его уже выиграли, – сказал Хлюп.
– Как же так, неужели опоздали? – чуть не плача спросил Каплюша.
Надеясь, что Хлюп шутит, Каплюша пристально осмотрел столик, но шарика нигде не было.
– Муза-Табуза его выиграла. Летала потом тут довольная, скакала, чуть другие призы не повредила. А вот и твой выигрыш, – Хлюп протянул Каплюше красивый амулет, на котором было что-то написано.
– Постоянство дружбы, – прочитал вслух Каплюша.
– Это одно из самых важных световых качеств, – согласилась Ниль-Ниль.
– Что верно, то верно, – подтвердил всезнающий Хлюп.
Каплюша повесил на шейку амулет, попрощался с друзьями и, несолоно хлебавши, полетел отдыхать на своё облачко. Перечисляя про себя все радости и горести дня, он заметил внизу счастливую Музу-Табузу, летящую в окружении подружек. В руках у нее был заветный шарик. Каплюша вздохнул, посмотрел на амулет и крепко заснул.
Глава четвёртая Шэб, ау!
Утром Каплюша проснулся из-за рёва большой серебристой птицы, летевшей неподалёку. Птицы эти появились всего какой-то облачковый год назад, редко летали стаями, а жужжали так сильно, что приходилось шапку натягивать на ушки и громко петь любимую песенку. Настроение у Каплюши было отличное, поэтому он запел радостную песенку. На соседнем облачке, закрыв глазки, пел жалостливую песенку Хлюп.
Все смотрители знали, что Хлюп боится этих птичек, но никто над ним не смеялся. Наконец рёв прекратился, а вот грустная и громкая песенка Хлюпа нет.
– Хлюп, открой глазки, – тронув его за плечо, попросил Каплюша. – Неведомая птичка улетела.
– А я уже давно их открыл, – ответил Хлюп, открывая глазки, – а песенку пою просто так. Ты же знаешь, я этих громадин ни капельки не боюсь.
– Знаю, – улыбнулся Каплюша.
– А ещё знаешь что, – затараторил Хлюп, – прилетал Нули, велел построить сорок волнистых облачков и двадцать обыкновенных. Так что принимайся за работу.
Хлюп вручил Каплюше ведёрко и прояснил ситуацию:
– Все уже давным-давно работают, один ты у нас соня.
Каплюша с радостью принялся за работу. Строить облачка – что может быть проще и приятнее. Для этого вначале трубочкой вытягивают с синей низины люлики. Затем их осторожно перелаживают в ведёрко. Берут небесную кисточку, макают в ведёрко и аккуратно рисуют форму будущего облачка. Если делать облачко дождевое, то люлики выдерживают в ведёрке полдня, не меньше. Дальше облачко само по себе в тучку превращается. Молнией и громом Нули да Ариза заведуют. Ну, иногда Шэб разойдётся.
Вспомнив про Шэба, Каплюша решил обязательно сегодня отправиться на его поиски, прихватив с собой пару-тройку бесстрашных смотрителей. А пока, чтобы было весело строить облачко, Каплюша включил на вертушке желтенькую кнопочку и принялся слушать уморительные потешки из жизни южан. Смеясь над последними злоключениями тётушки Лейди, Каплюша даже не заметил, что рядом с ним кто-то находится. Что, впрочем, было неудивительно, поскольку Нули часто прилетал бесшумно. Он мог незаметно наблюдать за работой смотрителя, а потом, чтобы все в округе слышали, громко похвалить за прекрасно построенное облачко. Или тихо поругать, если работа у смотрителя не заладилась. Ещё Нули отличался завидным зрением. Даже с самого высокого облачка он мог рассмотреть цвет ботинок смотрителей низины. Собственные же ботинки у него вседа были разноцветные.
