немедленно оповестить:
1) полицейского комиссара; ’
2) шефа следственного отдела;
3) начальника окружного следственного управления;
4) северный или южный отдел по расследованию убийств — в зависимости от того, где найдено тело;
5) начальника соответствующего полицейского участка и отдела;
6) медицинского эксперта;
7) окружного прокурора;
8) телеграфное, телефонное и телетайпное бюро Главного полицейского управления;
9) полицейскую лабораторию;
10) полицейских фотографов;
11) полицейских стенографов.
Конечно, не все эти люди сразу же являются на место самоубийства. У одних просто нет необходимости покидать теплую постель в неурочный час, другие поручают неотложную работу менее оплачиваемым и более профессиональным подчиненным. Всегда можно рассчитывать на таких ночных сов, как детективы из отдела по расследованию убийств, фотограф, помощник медицинского эксперта, один-два детектива из местного участка, дежурные полицейские и лаборанты. Стенограф может и не появиться.
В третьем часу ночи желающих работать нет.
Чего там говорить, жмурик вносит разнообразие в ночное дежурство, да и знакомство с парнями из отдела по расследованию убийств возобновить неплохо; а если повезет, то у фотографа найдется несколько французских открыток. Но даже при этом ни у кого нет желания заниматься самоубийством в два часа ночи. Особенно когда иа улице холодрыга.
А то, что на улице была холодрыга, это факт.
У детективов из отдела по расследованию убийств был такой вид, словно их только что вытащили из морозильника. Они шли к тротуару на негнущихся ногах, засунув руки в карманы, надвинув шляпы на лоб и втянув головы в плечи. Первый поднял голову, только чтобы поздороваться, и затем оба в сопровождении Кареллы и Клинга спустились в подвальную комнату.
— Тут немного потеплее, — сказал первый. Он потер руки, бросил взгляд на труп и спросил — Фляжки с собой ни у кого нет? — Он посмотрел на других полицейских и заключил с горечью — Так и знал, что нет.
— Полицейский Дик Дженеро обнаружил труп приблизительно в два ноль четыре, — сказал Карелла. — Свет здесь горел, никто ни к чему не прикасался.
Первый сыщик из отдела по расследованию убийств проворчал что-то, а потом вздохнул.
— Ну что, за работу? — спросил он.
Его напарник посмотрел на труп.
— Идиот, — пробормотал он. — И что ему стоило подождать до утра? — Он взглянул на Клинга. — Кто вы?
— Берт Клииг, — ответил тот и, будто вопрос этот давно жег его изнутри, выпалил — Я думал, что тот, кто вешается, должен болтаться на веревке.
Сыщик внимательно посмотрел на Клинга, а потом повернулся к Карелле.
— Этот парень из полиции? — спросил он.
— Конечно, — ответил Карелла.
— А я думал, ты кого-нибудь из родственников взял с собой, чтобы не скучать. — И снова повернулся к Клингу. — Нет, сынок, труп не всегда болгтается на веревке. — Он кивнул в сторону кровати. — Там сидит повесившийся, сидит, а не болтается в воздухе, верно?
— Ну… верно.
— А ты, я смотрю, дока, — вмешался Карелла. Он без тени улыбки смотрел не отрываясь в глаза детективу.
— Ничего, пока держусь, — сказал тот. — Я, конечно, не из славного восемьдесят седьмого участка, но своим делом занимаюсь уже двадцать два года и за это время разгадал несколько ребусов.
В голосе Кареллы не было и намека на сарказм. Он говорил с каменным лицом:
— На таких людей можно положиться.
Детектив настороженно посмотрел на Кареллу.
— Я только хотел объяснить… * '
— Конечно, — сказал Карелла, — глупый малыш еще не понимает, что тело необязательно должно висеть в воздухе. Видишь ли, Берт, нам случалось обнаруживать стоящих, сидящих и лежащих самоубийц. — Он повернулся к детективу из отдела по' расследованию убийств. — Верно я говорю?
— Да, они могут быть в любом положении.
— В любом, — согласился Карелла. — Самоубийство не обязательно похоже на самоубийство.
В его голосе послышались плохо скрываемые суровые нотки. Клинг нахмурился и с некоторым сочувствием посмотрел на сыщиков из отдела по расследованию убийств.
— Что вы скажете о цвете? — спросил Карелла.
Детектив уже начал злиться на Кареллу.
— Цвете чего? — переспросил он.
— Трупа. Он синий. Правда, интересно?
— Перекрой воздух и получишь синий труп, — ответил детектив. — Ничего интересного.
— Понятно, — сказал Карелла, металл в его голосе становился все заметнее. — Ничего интересного. Тогда расскажи малышу о том, что такое боковой узел.
— О чем?
— Об узле на веревке. Он сбоку на шее.
Детектив подошел к трупу и осмотрел веревку.
— Ну и что? — спросил он. ,
— Я просто подумал, что эксперт по самоубийствам твоего класса должен был сам заметить это. — Теперь Карелла уже не скрывал суровости. -
— А я и заметил. Что из этого?
— Я подумал, что ты объяснишь новичку, какого цвета бывает труп повешенного.
— Послушай, Карелла… — вмешался второй сыщик.
— Пусть твой приятель объяснит, Фред, — прервал его Карелла. — Надо уважать мнение экспертов.
— Что ты несешь?
— Он смеется над тобой, Джо, — сказал Фред.
Джо повернулся к Карелле.
— Смеешься надо мной?
— С чего ты взял? — сказал Карелла. — Расскажи нам об узлах, эксперт.
Джо заморгал.
— Что ты привязался к узлам?
— Ты, конечно, знаерь, — заговорил Карелла вкрадчиво, — что боковой узел сдавливает артерии и вены только с одной стороны шеи.
— Конечно, знаю, — ответил Джо.
— И что если узел находится на шее сбоку, то лицо самоубийцы краснеет, а если сзади — то бледнеет. Знаешь ведь, верно?
— Кто этого не знает? — сказал Джо с вызовом. — А потом они синеют с любыми узлами, тоже мне лектор нашелся. Я видел не 'одну дюжину синих повешенных.
— А сколько ты видел синих, отравленных цианистым калием?
— Ну?
— Ты уверен, что причина смерти — асфиксия?[2]
— Ну?
— Ты видел бутылочные колпачки в оранжевой корзинке? А шприц рядом с мальчишкой?
— Конечно, видел.
— Может, он наркоман?
— Похоже на то. Я бы сделал именно такое предположение, — сказал Джо. Он постарался придать своему голосу язвительность. — А что думают великие умы восемьдесят седьмого участка?
— По-моему, он наркоман, — сказал Карелла. — Судя по исколотым венам.
— Я тоже заметил, — сказал Джо. Он поискал, что бы еще сказать, но не нашел.
— Как по-твоему, он укололся перед тем, как повеситься? — спросил Карелла сладким голосом.
— Мог, — ответил Джо рассудительно.
— Но ведь это странно, согласись? — спросил Карелла.
— Что же здесь странного? — попался на удочку Джо.
— Если бы он укололся, то чувствовал бы себя на седьмом небе. Тогда зачем ему было лишать себя жизни?
— Некоторые наркоманы после дозы впадают в депрессию, — сказал Фред. — Послушай, Карелла, остановись. Что ты, черт тебя возьми, хочешь доказать?
— Только то, что великие умы восемьдесят седьмого участка не вопят во всю глотку «самоубийство», пока не получат заключение патологоанатома — да и после этого тоже не вопят. Что скажешь, Джо? Или у всех погибших' от асфиксии синие трупы?
— Надо взвесить, — сказал Джо. —
