Любовь
Любовь пришла неведомо откуда.Смутила, опалила и ушла…Но не забыть томительного чуда,Касаний огненных ее крыла.
Неосязаемую позолотуНа всем оставил крыльев жарких взмах.В руках — ответная тоска по взлету,И отблески зарниц дрожат в глазах.
А из груди, где зной и пенье крови,Со дна души, что вдунул в тело Бог,К губам, полураскрытым в жадном зове,Восходит медленно глубокий вздох.
Наваждение
Ворожи, знахарь, ворожи,Наводи свою темную чару.Ненароком мне предложиИз травы приворотной отвару.
Одурмань чародейным вином,Позабыть заставь про похмелье.Только сам не хлебни тайкомПриворотного страшного зелья.
Ах, отравное это вино!Час заклятья еще не минул,Наваждение в полночь сильно,Как бы сам ты, знахарь, не сгинул.
Ну, а я — не боюсь вина.Талисман мой твоих чудесней.Я далекому мыслью вернаИ душою, и телом, и песней.
И когда крылом голубымРобко утро об окна забьется,Свею с глаз моих чары, как дым,Ледяною водой из колодца.
И лицо обратив на восток,Тихим словом, строгим и честным,Помолюсь я о том, кто далек,Осенив себя знаменьем крестным.
Странница
Бежать от жизни нехорошей,Сойти со смутного путиИ, кинув все, единой ношейС собой лишь сердце унести.
Сказав прости мечте лукавойЗемных и суетных гордынь,Идти, топтать степные травы,Сухую мяту и полынь.
Идти, впивая зной каленый,В святые дальние местаВ простой одежде небеленойИз холодящего холста.
Следить, как вьется пух лебяжийКрутых блестящих облаков,И ждать в смирении, когда жеБлеснут мне главы куполов.
Лишь черствый хлеб в суме холщовой.Но сладок отдых над ручьем —Воды студеной родниковойЧерпнуть берестяным ковшом.
А зной томит, и путь мой долог,Сереет под ногами пыль…Но надо мною синий полог,Небесная епитрахиль,
И солнце — чаша вечной славы,И ветра благовест глухой.Благоухают терпко травы,И легче крест незримый мой.
И если белой райской двериМне строгий страж не отопрет,В блаженной нерушимой вереОстанусь тенью у ворот.
«У Бога с ладоней голуби…»
У Бога с ладоней голубиЗерна клюют.У Бога голуби долгоюЖизнью живут.
Голуби или ангелы,Не все ли равно?Нами они прославленыЗа то, чего нам не дано.
За сердце простое и мудрое,Хранящее благодать.За самое, самое трудное:Уметь не страдать.
Бесстрастие
Мне бессонница голову гладит,Взбила волосы, спутала пряди.Простыни тяжелы, горячи.А бессонница шепчет в ночи:
— Отрекись от того, что ты любишь,И того не жалей, что ты губишь.Среди смятых и душных простыньБез мечты, без желанья застынь.
И тогда к твоей белой постелиПрилетят вихревые метелиИ в горячее сердце твоеЛедяное вонзят острие.
Станет сердце из алого белым,Станет сердце из слабого смелымИ, приняв за сияние тьму,Растворится в метельном дыму.
«Для всех на губах улыбка…»
Для всех на губах улыбка,Доверчива и легка.А сердце в груди — как скрипка,Не знающая смычка.
Натянуты туго струны,Молчаньем отягощены.…Из моря всплывает шхунаНевиданной величины.
И вот уж всплыла на небоМалиновою лунойИ тянет розовый неводНад пепельною волной.
Качает музыку зыбкоНад миром чья-то рука.…А сердце в груди — как скрипка,Как скрипка без смычка.
«Есть час в ночи, холодный, скользкий час…»
Есть час в ночи, холодный, скользкий час,Подслеповатый, серый и ползучий.Когда отхлынул тяжкий мрак от глаз,Но не пробился легкий свет сквозь тучи,И плавают за вырезом окнаСедые хлопья мглы окоченелой…Душа в хаос тогда погружена,И цепенеет, замирая, тело.
Тая страшнейшую из всех отрав,Тоска удушливая выползаетИз мутной мглы неслышно, как удав,И цепкий круг над сердцем замыкает.И в задыханьях смертных — сколько раз! —Едва меня покинет сон блаженный,Я думаю в передрассветный час,Что наше тело, наше сердце тленны.
Пленная музыка
Пленная музыка билась в зале,Металась в пролетах между белых колонн,Исторгаясь из черных недр рояля,Из труб златогорлых вырываясь, как стон,Из скрипок, раненых тугими смычками,Впиваясь стрелами, пронзала сердца,Трепетала, как звездное заостренное пламя,Искала исхода, освобожденья, конца…
И с последним взрывом оркестра — верьте! —Оторвавшимся пламенем взметнулась в эфир,Воплем, мольбою души о бессмертье —В черный надзвездный недосягаемый мир,Немою волной, насыщенной и упругой —В высшую точку великого круга,Туда, где звезды попирает сам Бог —Мольбой о бессмертье, беззвучной, как вздох.
Весна
Сегодня солнце ярче и небо голубей.Весна стучится в окна крылами голубей,
И клювом голубиным, и крепким коготком,И дробною капелью, и вертким ветерком.
А на дворе служанки — шустры, бодры, щедры —В весеннем исступленье колотят в такт ковры.
О, этот шум докучный весеннего двора,Гремящего оркестра нестройная игра!
А солнце ярко блещет за пасмурным стеклом.Весна по лужам плещет сверкающим крылом,
И плещет, и трепещет, и вьется, весела,И солнечные брызги летят из-под крыла.
Весна стучится в окна. Открыла я окно.Весна стучится в двери. Открою, все равно.
Весна стучится в сердце: — впусти меня, впусти! —Нет, сердца не открою. Пусть будет взаперти.
Простое счастье
Затворило сердце створкиОт угрюмой зимней дрожи:Слышен стук едва, едва.…Зеленеет на пригоркеВся колючая, как ежик,Первая трава.
Кто там бродит между кочекС солнечным лучом в руке?Вместе с ветерком хлопочет,Пробегая налегке,То коснется вербных почек,То плеснется в ручейке,
Здесь надломит тихо льдинку.Дальше выпрямит травинку…Не слышна и не виднаКрошка в шапочке зеленой,Вербным мехом опушенной —Новая весна.
Вот оно — простое счастье:Жар дыхания земного,В небе облака.И раскрылось сердце настежьОт простого, голубогоПервого цветка.
«Весна и вечер. Ласточек тревогой…»
Весна и вечер. Ласточек тревогойПо небу растекающийся крик.В руках цветы черемухи убогой…Восходит кверху лестницею строгойНеосвещенной улицы тупик.
Всхожу по ступеням. И на площадке,Вдыхая ветки запах пыльно-сладкий,Я медлю… Трогаю перил гранит,И руки мне сквозь тонкие перчаткиШероховатый камень холодит.
Мотивы улицы многооконной:И смех, и крик детей неугомонный,И хриплый всхлип тягучий граммофонный,И четкий шаг — стаккато каблукаО твердый лак асфальтного катка.
А там вдали — расцвет огней фонарных,Больших и малых бусинок янтарныхПрерывистый, снижающийся ряд,И над квадратами домов угарныхРеклама неба — розовый закат.
Широкий час блужданий вольных, праздных.Обрывки фраз, случайных и несвязных,И встречи глаз — осколки жизней разных…Плетется, вьется бисер бытия.Во мне вся жизнь, чужая и моя.
И вдруг окно. В мечту и в явь раскрыто.И кажется, кирпичная стенаПотоком, вихрем, пламенем разбита:Летит из плена пыльного гранитаЖивой, горячей музыки волна.
Летит в простор, в сияющие зори.За грани зорь, в лазоревое море……В душе запечатлелись навсегда:На фоне неба черный крематорий,Над ним одна огромная звезда.
Гость
