– Нормально! – выразила я одобрение деткам, будучи сметенной в сторону «от чувств-с», переполнявших брата и сестру Ефимовых.
– Мамуль, а Славка женится! – пискнула Алена и, извернувшись, вознамерилась угостить жениха легким пинком.
– Ленка, ты забыла у бабули свои туфли. Почешешь на свидание в галошах, я тебе дверь не открою. Ма, смотри, что человек творит!
С пинком Славка сестру опередил. Ценой отвешенного ему подзатыльника.
– Немедленно прекратить! Нашли время!
Димку все-таки вынудили оторваться от работы.
– Вячеслав! Ты в своем уме?
– Ой, папик, он в своем, в своем! Славка впервые во мне человека разглядел! Мамуля сама слышала. Добрый вечер, спокойной ночи, я пошла спать.
– Я насчет женитьбы!
– Слушайте, мне еще два этажа вверх ехать, а время за двенадцать зашкаливает. Позволь напомнить, ты уже женат. И серьезные вопросы на ходу не обсуждаются.
Сын быстро вылетел за дверь.
– Значит, решил жениться, – обреченно вздохнул Димка. – На этом своем Зайчике. Будем радоваться или как?
– А никак, – медленно приходя в себя, я внимательно проводила глазами дочь.
Димка упустил из виду второй, не менее важный момент – завтра у Алены очередное свидание. Последнее время она мне все уши прожужжала о замечательном человеке по имени Дима. Причем, не папике. Папика я лучше нее знаю. Самое хорошее в нем – это я. Интуиция меня никогда не подводила. Все больнее наступало на пятки время великих перемен в нашей общей семейной жизни. Дим-2 (или Дмитрий второй) и Зайчик – Людочка. Растем в количественном отношении, но крепнем ли? Прозрение явилось в три часа ночи в виде простого вывода: в семейных делах, как в медицине. Главное правило – не навреди. Тут уж не до Наташкиного мусора и Дашкиных маневров. В четвертом часу явился со своими сомнениями муж. Они у него были исключительно однобокие – ничего хорошего нам не светит. Под монотонное обоснование им своих умозаключений я и уснула. Забыв про Петуховых. Кажется, Димка обещал мне еще днем какой-то сюрприз. Или это приснилось?
Проснулась с мыслью о том, что Дмитрий первый в корне не прав. Все, чему положено светить в нашей жизни, нам светит. С вечера не задернули шторы в спальне, и солнце воспользовалось этим промахом в полной мере. Разгулялось по всей комнате, создавая эффект знойного летнего дня. Хотя на улице, судя по показаниям термометра, всего десять градусов тепла. Надо переговорить с бабулей. Если сын женится на Зайчике, лучше ей переехать к нам. Освободим для нее комнату Алены, и бабуля сойдет с нами с ума. Господи, о чем это я? Еще толком ничего не известно. И Славке, и Людочке надо закончить учебу в университетах. Как звучит, а? И потом она замечательная девочка. В конце концов, Наташка же женила сына, да еще в Данию, и прекрасно пережила это событие. А мой, если и женится, то всего на пару этажей выше. Надо успокоить Димку, когда он вернется с работы.
Я уже думала о том, как удачно приобрела новый костюм. Очень своевременно. В нем и буду на свадьбе. Наташкин звонок прервал цепь умных рассуждений.
– Ир, Ефимов дома?
– С добрым утром, дорогая. У Димки оно не очень доброе – покатил на работу. Рано, как и грозился. Совершенно не выспался, только под утро лег, жалко его, сил нет.
– Открывай дверь, я тащу тебе свои соображения по поводу Дашки.
Я сразу вспомнила о вчерашнем происшествии и решила, что оно будет похуже грядущей свадьбы. Наташкина озабоченная физиономия лишний раз это подтвердила. С точностью до тютельки. Я приложила палец к губам и глазами указала на приоткрытую дверь Аленкиной комнаты. Подруга, сверкая пятками, прошлепала вперед и осторожно ее прикрыла. На всякий случай заглянула в спальню и в большую комнату, убедилась, что ни Димки, ни меня там нет, и решительно прошла на кухню.
– Кофе даже не предлагай. С шести утра пью. Ты поняла, что я вчера хотела тебе сказать?
– Само собой. Твоя Дашка сорвалась с гнезда и улетела к маме.
– Да нет у нее уже никакой мамы. Хотя бы потому, что второй раз ее хоронить совершенно недопустимо. Во всяком случае, не каждый же год. В принципе, это, конечно, личное дело Дашки. Меня волнует другое обстоятельство: что если она втянула нас в заранее спланированное именно ею похищение Петухова? На, читай…
Наталья дала мне свой мобильник с Дашкиным сообщением. «Вынуждена срочно уехать, пожалуйста, оформи мне отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам, просьба НИКУДА не обращаться. Спасибо».
– На здоровье… – машинально ответила я и с сомнением посмотрела в окно. Не знала, стоит ли нам «НИКУДА не обращаться». – Когда оформляют отпуск без сохранения заработной платы, принято указывать срок. В сообщении его нет. Мне это не нравится.
– А мне-то как не нравится! Ир, давай смотаемся к Петуховым. Вроде как мы ничего не знаем об их отсутствии. Поговорим с соседями. Может, кто-нибудь что-нибудь слышал? А потом решим, что делать с этим «НИКУДА».
Очередной взгляд в окно ничего нового не отметил. Все то же ясное небо, яркое солнце… Сегодня осень явно провоцировала народ на простуду, рекламируя очень теплый денек. Обманчиво теплый. Даже термометр попал под ее влияние. Ртутный столбик, обласканный солнцем, потерял бдительность и неуклонно поднимался вверх.
– На градусник не смотри – на улице холодрыга. Борис недавно выгуливал собаку, она замерзла. Ну так что, едем?
Интуиция молчала. И это молчание нельзя было рассматривать в качестве знака согласия. Просто ей в тот момент зажала рот совесть.
– Разумеется, едем, – бодро ответила я. – Не пешком же идти, – и сделала шаг по направлению к вешалке.
– Ну ты хоть переоденься… Кофе выпей. Мне не предлагай. С шести часов… Полчаса тебе хватит?
– Вполне. Лишнее время мне ни к чему. Вернется Димка, не отмоюсь. Он обещал сегодня какой-то сюрприз. Кажется, я его с этим опередила…
– Ириша, ну что хорошего можно ждать от профессионального хирурга? А плохого мы с тобой в жизни уже нахлебались. Впрочем, ты еще не в полной мере. На фига купила этот кофе? Запомни: нельзя покупать именно то, что нещадно рекламируют. Упаковка не нарушена? Подари ее Анастас Ивановичу. Она еще кому-нибудь подарит. Неужели для себя одной нормальный кофе не можешь купить?
– Мои полчаса на сборы катастрофически тают!
– Ну так собирайся! Кофе я забираю.
Подруга осуждающе фыркнула, гордо мотнула головой и понесла себя на выход. А минут через десять раздался робкий звонок в дверь. На пороге стояла светящаяся искренней радостью Анастас Иванович.
– Ирочка, доброе утро! Можно я закрою дверь?
Я ошалело кивнула. В руках у соседки была та самая банка кофе, с которой меня насильно разлучила Наташка.
– Вот, примите от нас. Дмитрий Николаевич, наверное, еще спит. Передай эту баночку ему вместе с моей благодарностью от моего Степана. Рука зажила как на собаке! Той, которая его за эту руку тяпнула. Не надо было ей этого делать, но ведь бедняжка не знала, что ее выселяют из будки для планового ремонта. Сейчас такие страшные вещи с приобретением нового жилья творятся! Люди платят бешеные деньги и остаются ни с чем. Хоть в собачьи будки заселяйся. Между прочим, кофе дорогой и очень качественный. Его часто по телевизору рекламируют. Самые известные актеры только его и пьют.
Анастас Иванович сделала попытку просочиться на кухню, чтобы приобщиться к известному актерскому сословию хотя бы в части потребления одинакового дорогого напитка, но мне пришлось применить запрещенный прием, сослаться на то, что с секунды на секунду подойдет Наталья, вместе и покофейничаем. Соседка тут же круто развернулась в обратную сторону, заявив, что очень торопится. И попросила не хвастаться ее презентом перед Натальей. Чтобы не обзавидовалась. Я тут же спрятала банку в стол. Воистину правы рекламодатели: этот кофе прошел долгий путь, чтобы попасть в мои руки.
3
Дом, в котором жили Петуховы, как две капли воды походил на тот, в котором до обмена жила наша бабуля. И только внутри подъезда, куда мы попали без проблем благодаря неисправному домофону, повеяло отчуждением.
До десятого этажа добирались в три приема – никак не могли определить, где находится Дашкина квартира. Тем более что по Натальиным подсчетам ей следовало оказаться либо на двенадцатом, либо на восьмом. В дверь звонили без всякой надежды на то, что ее откроют, но громко возмущались тем, что хозяева ухитряются приглашать к себе исключительно в тот момент, когда их нет дома. Прием сработал. Сразу в двух соседних квартирах завозились с замками. Выглянули две женщины разных возрастных категорий, но, увидев не только нас, но и друг друга, одинаково поджали губы и предприняли попытку скрыться.
– А вы не знаете, куда делись Петуховы? – заорали мы хором, но вразнобой – я запаздывала. Вопрос адресовался обеим. Обе и ответили. Мне – та, что справа, постарше и пополнее: «Их нет, уехали». Наташке – та, что слева. Моложе и стройнее: «А их нет». Первая показалась более осведомленной. Я тут же поинтересовалась у «правши», куда уехали супруги и надолго ли.
