– Спасибо за беспокойство, – нервно поблагодарила соседку Наташка, – но мы вышли сами. По собственному желанию.
Наша ценность казалась ей приоритетной и неоспоримой.
Напутственные слова соседки, означавшие направление, в котором нам, горлопанкам, следует идти дальше, мы не расслышали, она быстро шмыгнула к мусоропроводу, а мы не менее быстро шмыгнули в квартиру Леси.
– Задача невыполнима, – мрачно объявила я, комментируя безуспешные попытки Ковалевой Олеси Андреевны прозвониться сначала Дарье, а затем какому-то Мише. Фамилию, имя и отчество девушки я определила по бейджику, валявшемуся на трюмо рядом с открытой шкатулкой, полной бижутерии. У Олеси Андреевны была романтичная профессия парикмахера-визажиста, а, следовательно, и возможность из любой обезьяны сделать человека. Или наоборот. Все зависит от желания клиента.
– Он, что, мент? – живо поинтересовалась у девушки Наташка. Леся отрицательно мотнула головой. – Врач «скорой»? Следователь? – не отставала Наташка.
– Да нет! Хуже. Он мой второй… Друг, одним словом. С минуты на минуту должен вернуться с работы. Недавно звонил. Перед вашим приходом. Боже мой, как давно это было!
– А… первый? – Наташка хлопала глазами, пытаясь вникнуть в услышанное.
– А первый оказался последней сволочью, – отрезала Леся.
– Ага. Значит, первый с работы не вернется… – глубокомысленно заметила я. – Одной неприятностью меньше. Но на подходе другая. Учитывая, что твоя соседка видела нас выходящими из квартиры Петуховых, будет трудно объяснить, почему сразу не сообщили о трупе в милицию. Мы бездарно теряем время.
– Мишка мне, точно, голову оторвет, если я с ним предварительно не посоветуюсь. Вон, на подоконнике остатки электромясорубки валяются. Я ее без совета с ним приобрела, хотя и на собственную сверхплановую прибыль. Как и пару новых шмоток.
– Вот еще! – возмутилась Наташка. – Мы не собираемся тут торчать до момента пришествия твоего Мишки. Судя по услышанному, «первый» только предпоследняя сволочь. Последняя – еще в пути. Ждет не дождется повода оторвать тебе голову. Иришка, пойдем отсюда. Наши головы дорогого стоят, как бы под одну гребенку не попасть. По пути и позвоним в милицию.
Подруга резво развернулась, я поспешила следом, бормоча, что до приезда следственной бригады вполне можем посидеть в скверике на лавочке. Если не будет ее, не беда. Постоим, подышим. И про себя порадовалась факту вышедшей из строя мясорубки. Олеся Андреевна целее будет. А мы – тем более. Правда, радовалась я недолго. Дверь Лесиной квартиры как-то неожиданно открылась, и Наташка выпала в объятия, надо полагать, «второй сволочи».
По внешнему виду молодой человек никак на это звание не тянул. Скорее напоминал щуплого интеллигента, измученного тяжелым физическим трудом. Стать на короткое время опорой для Наташки он в силу своей худощавости не смог, а потому глухо припечатался к стене коридора, ухитрившись при этом бумкнуться об нее затылком. Я зажмурилась, ожидая очередного «выхода в свет» Лесиной соседки. Но Олеся Андреевна, проявив изрядную прыть, мигом втянула участников «выпада» в квартиру и яростно на них зашипела, причем совсем не изысканно.
На мой взгляд, Леся вела себя неосмотрительно. Более подходящего момента, для того чтобы оторвать подружке голову, Мише бы не сыскать. Она его открыто на это дело провоцировала. Согласна, он выглядел «очкастым растяпой», но все остальные оскорбления были явно лишними. Да и Наташка никогда не напоминала мне атомный ледокол «Ермак». А себе – и подавно, посему, не долго думая, запальчиво напомнила Олесе Андреевне об остатках электромясорубки. А заодно и Мише, который даже не пытался защищаться словесно. Может, попробует заткнуть парикмахера-визажиста мясорубкой? В ответ на это предложение Миша как-то болезненно сморщился. Леся же немного озадачилась, но тут же подхватила новую тему – сколько может сломанный агрегат валяться на подоконнике памятником ее неудачному приобретению. Другой на Мишином месте давно бы его починил.
– Так другой оказался сволочью, – напомнила я. – И ты собиралась посоветоваться с Михаилом по поводу трупа в квартире Петуховых. Надо решать вопрос.
– Здравствуйте, – вежливо выдал Миша. – Мы, кажется, незнакомы. Я Михаил, Лесин жених. А вы?
– А мы коллеги по работе вашей соседки Дарьи Петуховой.
– И кто из вас умер?
Я замолчала, выразительно посмотрев на Лесю. В конце концов, этот ее друг действительно… немного туповат.
– Мишуня… – Леся мгновенно преобразилась в любящую и виноватую при отсутствии обеда женщину, – …Петуховы скоропостижно уехали в отпуск по горящей путевке. Перед отъездом Дашка написала заявление на отпуск и попросила девочек с работы его забрать. А мне его передать забыла. Я им открыла дверь Дашкиными ключами, а в квартире на ковре какая-то мертвая женщина… Мишенька, не сердись, пож…
– Сколько раз тебе повторять?! – заверещал Миша неожиданно тонким голосом. – Не смей брать у соседей запасные ключи! Если им на время отсутствия нужно поливать цветы, пусть заранее сдают свои горшки нам…
Миша возмущался долго. Я невольно втянула голову в плечи. Все нелестные выражения Олеси Андреевны бумерангом вернулись к ней.
– Несчастная, – тихо прошептала мне Наташка. – По крайней мере она успела сказать, что о нем думает. В какой-то мере они квиты. Ждем еще минуту и уходим.
– Нечего ждать! – приказал Миша. – Идемте, покажете труп. Там все и решим. И ничего руками не трогать!
– Мишенька у меня частный детектив, умильно проворковала Леся, с обожанием глядя на сутуловатую спину сожителя. Бормоча проклятия в адрес лежащего по соседству трупа и настойчиво желая ему провалиться сквозь землю, он переобувался в домашние тапки.
4
Все-таки не зря говорят, что если о чем-то очень мечтаешь, желание непременно сбудется. Похоже, желание частного детектива было искренним и сверхсильным. Вторично войдя в квартиру, разумеется, не без дрожи в ногах, мы с удивлением обнаружили: труп и в самом деле куда-то провалился. На прежнем месте его не оказалось. Плохо соображая, я пялилась на то место ковра, где недавно покоилось тело женщины.
– Ну и где труп? – язвительно поинтересовался Миша, успевший дважды обежать всю двухкомнатную квартиру, включая места общего пользования. – Только бардак везде вижу. Он говорит о спешных сборах и безалаберности людей здесь проживающих. А мертвых женщин нигде нет. Даже в шкафах.
– А это кто? – не своим голосом поинтересовалась Наташка, ткнув указательным пальцем в большую свадебную фотографию на стене.
– Как это «кто»? – возмутилась Леся, собиравшаяся было уверить Михаила в том, что отмеченная коллективным разумом женщина на полу миражом не была, но отвлеклась на Натальин вопрос. – Ты что, Дашку с мужем не узнала?
– Ну-у-у… – неопределенно протянула Наташка. – …Дашку я и с мужем легко узнаю. Все-таки не один год вместе работаем.
Я оторвалась от созерцания красного ковра, пробубнив, что на нем от трупа осталось небольшое мокрое пятно. Не исключено наличие и других следов. Все тут же принялись искать их вручную. Правда Наташка занималась этим недолго, а Михаил вообще выступал в роли бригадира. Хотя один разок и он нагнулся, чтобы отскрести что-то от ковра рядом с мокрым пятном. Да так на этом мокром месте и застыл. По сути, одна Леся бороздила на коленках изделие из искусственной шерсти вдоль и поперек. Чуть ли не носом. Остальные, согнувшись в три погибели, с интересом наблюдали. А я изучала свадебную фотографию. Было от чего скривиться в недоумении. Дашку узнала сразу, несмотря на несколько измененную физиономию, лучившуюся счастьем и довольством. Ясное дело, впереди открывалась прекрасная перспектива новой семейной жизни, подкрепленная новым брачным контрактом. А вот тщательно причесанный жених с аккуратной бородкой и усами совершенно не был похож на «нашего» с Наташкой клиента. «Наш» Петухов не имел этой дополнительной поросли, был значительно старше, плотнее, да еще носил темные очки. Как определила Наташка, прикрывал ими свои бесстыжие и почему-то «поросячьи» глазки.
– У Ильи были бородатые усы? – с сомнением поинтересовалась я у присутствующих.
– Сбрил полгода назад, – пояснила в ковер Леся. – Дашка считала, что они его старили. Вот и омолодился. А как взлягивать-то стал! Устроился на новую работу, на ней и запропал. Особенно в последнее время. Дашка сдуру нервничала, думала, загулял по-черному. В смысле, в темное время суток – по вечерам с захватом ночных часов частенько отсутствовал…
– Леся!!! – В голосе Михаила звенел металл. – Тебе своих проблем мало?
– Да какие у меня проблемы? – с горечью произнесла Леся, поднимаясь с колен и отряхивая ладони. – Я и замужем-то ни разу не была. Хотя в этом есть своя прелесть – разводиться пока не приходилось.
– Это легко поправить. Черт с ним, с ремонтом квартиры. Собирайся, едем подавать заявление в ЗАГС. Хоть какой-то хомут у тебя на шее будет.
