– На Севере, – вспомнил Кореньков, – считают, что жемчуг – это замерзшие в ледяной воде упавшие с неба звезды.
– Ну да! – подхватил Алешка. – Плюхнулась горячая звезда в воду, зашипела и погасла…
– И на дно моря опустилась уже жемчужиной.
– И прямо в раковину! – Алешка рассмеялся. – А еще что придумали?
– Ну… Жемчуг еще называют отвердевшей росой… Слезами русалки.
– А вы сами ныряли за жемчугами? – спросил Алешка. – На сто метров?
– Нырял. Но, конечно, не на сто метров. Вообще, это очень вредный и опасный промысел. Среди ловцов жемчуга долгожителей не бывает.
– А почему?
– По многим причинам. Акулы, ядовитые рыбы, огромное давление воды. Кислородное голодание.
– Вот! – сказал Алешка сердито. – А все из-за женщин. Чтобы они себе на уши жемчуга вешали. И на шеи тоже.
Кореньков с ним согласился. И даже добавил, что из-за женщин охотники убивают красивых хищных животных. Которых и так уже осталось очень мало в природе.
– Я жениться не буду, – сделал вывод Алешка.
– Я тоже, – кивнул Кореньков.
В общем, договорились. Нашли общий язык. Подружились. И я бы сказал, Алешка даже над этим Вадиком взял шефство. Например, напоминал вполголоса:
– Вадим Иванович, а у вас сегодня разные ботинки на ногах.
– Это естественно, – рассеянно отвечал Кореньков, – один правый, а другой левый.
– Один черный, а другой желтый, – уточнял Алешка.
Правда, однажды они чуть не поссорились. Алешка что-то рассказывал Вадику, распахнув глаза и задрав хохолок на макушке:
– …А потом налетел такой дождепад!..
– Дождь пошел, – рассеянно поправил его Кореньков.
– Дождепад, – упрямо повторил Алешка.
– Это неправильно!
– Снегопад – правильно? Звездопад – правильно? Камнепад – правильно? А дождь пошел?
Кореньков так растерялся, что очень долго с Алешкой не разговаривал. Минут пятнадцать.
…А капитан Павлик грустно и рассерженно доложил папе еще об одной краже на юбилее престарелого гражданина…
Он вообще к нам зачастил. Стал приходить почти каждый вечер. Как на работу. Во вторую смену. Как правило, к ужину. Докладывал папе обо всех «подвижках по делу», получал от него советы и указания. А от мамы – приглашение на кухню. Мама его жалела – «он такой одинокий» – и кормила даже более настойчиво, чем нас с Алешкой.
Сообщив об очередной краже, Павлик радостно выпалил:
– Кое-что есть, Сергей Александрович! Опросил я этих мужичков, которые у Люсьены на поминках были.
– И что?
– Интереснейшие показания дали. – Павлик пошел прямо на кухню. Дорогу туда уже изучил. – Вышли покурить, как вы правильно предположили. А тут из квартиры выбегает расстроенный гражданин. Весь нараспашку, с шубой в руках. И кричит: «Лена, Лена, куда же ты раздетая?» А мужичкам смущенно объяснил: «Истерика у нее, переживает сильно. Даже не оделась». И – вниз по лестнице.
– «Лена, Лена, шубу надень!» – продолжил папа с усмешкой. – Так, Павлик?
– Так точно, товарищ полковник.
– Как они его описали?
– Ничего особенного, – Павлик сел за стол и машинально принял у мамы тарелку. – Пожилой. В черном, далеко не новом костюме. Белая рубашка, тоже не модная. Галстук в полосочку. В нагрудном кармашке – уголок сиреневого платочка.
– Да… Негусто. И никаких особых примет?
– То-то и оно. – Павлик отложил вилку, достал блокнот, полистал.
– Ты прожуй сначала, – заботливо посоветовал папа. – А то подавишься.
Павлик его не услышал.
– Вот, дословно записал: «Он мимо меня как раз по лестнице загремел. И вот так вот шубу держал, в обнимку. Так мне показалось, на руке у него вроде как небольшое синее пятнышко. То ли родинка, то ли еще что. Вот тут вот, в ямке между большим пальцем и указательным».
– Отлично! – почему-то обрадовался папа. – Ты ешь, ешь, Павлик. Заслужил.
– Я ем, Сергей Александрович. Очень вкусно ваша супруга готовит.
– Только мало, – буркнул Алешка. – На всех не хватает.
А наши дела пока что шли свои чередом. Практически каждый день мы оставались втроем в кабинете биологии. И постепенно, благодаря рассказам Коренькова, я стал чувствовать к ней интерес. Об Алешке я уже и не говорю. Они разговаривали на равных. Алешка похвалился своей тридакной.
– Это еще не самый крупный экземпляр, – сказал Кореньков. – Вы про капитана Немо читали?
– Да, – ответил я.
– Нет, – ответил Алешка.
– На его подводном корабле по имени «Наутилус» в роскошном салоне был фонтан. Чаша этого фонтана была сделана из одной-единой раковины.
– Вот такой? – Алешка широко развел руки.
– Шестиметровой, – сказал Кореньков, – вот какой! И это не фантазия.
– У вас такой нету? – спросил Алешка. – Я бы посмотрел.
Такой раковины у Коренькова не было. Но он прекрасно понял, что Алешка напрашивается в гости, посмотреть его коллекцию раковин. И пригласил нас на выходной.
Накануне Алешка пристал к маме:
– Мам, а тетя Зина все еще страдает от твоего подарка?
– Не знаю, – мама вздохнула. – Мы давно не общались.
– Я вас помирю, – сказал Алешка. – Она из-за раковины на тебя обиделась. Выбросить ее жалко, а в квартире из-за нее теснота. Так, что ли?
Мама опять вздохнула, на этот раз молча. И с опаской посмотрела на Алешку. Он правильно понял ее встревоженный взгляд. И поспешил успокоить:
– Ты не думай, я не собираюсь тащить ее обратно.
– А куда ты ее собираешься тащить? – Это маму насторожило еще больше.
– Одному человеку. Он будет без ума от нее!
– Представляю! – усмехнулась мама.
– Конфетологу! У него тыща раковин, а такой нет. Теперь будет! Мы завтра идем к нему в гости.
Но операция под кодовым названием «Тридакна» не состоялась. В тот же вечер маме позвонила Зинка, и они щебетали почти целый час. Мы с Алешкой сразу же поняли, в чем дело: Зинка избавилась от раковины и простила маму.
Алешка быстренько вырвал листок из тетрадки, накарябал на нем: «Мам, спраси где ракушька» – и подсунул его маме. Не прерывая щебет, мама взглянула на страничку, кивнула Алешке. И, конечно, забыла задать этот вопрос своей подруге Зинке. Положила трубку и ахнула:
– Ой, Лешк, извини. Я завтра ей звякну.
Пустое дело, но мы тогда не догадывались, куда заведет нас громадная и тяжеленная раковина. В какие мрачные и опасные дела она нас втянет.
…А бедный капитан Павлик доложил папе о краже на веселой свадьбе молодого моряка…
Глава III
Кусачая ракушка
В воскресенье мы поехали к Коренькову. Он жил в центре, в старом большом доме, украшенном фигурами всяких рабочих и крестьян. Рабочие держали в руках молотки, а крестьяне – серпы и пшеничные колосья. На головах у них лежали снежные шапки. Перед домом раскинулся большой фонтан. Воды в нем не было, наверное, даже и летом, зато в самом центре стояла на хвосте неведомая рыба.
Квартира Коренькова была на самом последнем этаже. И она нам понравилась. Вся такая старинная, с высоченными потолками, по краям которых шли всякие бордюрчики в виде яичек в листиках сирени. Или черемухи. И мебель тоже была не современная. Тяжелая такая, громоздкая, но очень уютная. И книги – тоже все толстые, в массивных переплетах, на полках до потолка.
Но самое главное – это необыкновенные раковины в стеклянных витринах. Да, тридакны у Коренькова не было. Но зато была, наверное, не одна тысяча раковин. Я, конечно, никаких их названий не запомнил, они все очень трудные для запоминания, но красоты они были потрясающей. И все разные, ни одна не повторяла другую ни расцветками, ни формой. Я даже не мог представить себе, как здорово, оказывается, может поработать природа над их созданием.
– Клево, – сказал Алешка. – Только вы бы лучше жемчуг собирали. Он места меньше занимает.
Я понял, что Алешка приглядывает в комнате местечко для тридакны.
– Да жемчуг меня не особо интересует. Я собирал его из-за раковин. Не выбрасывать же, правда?
– Конечно, – кивнул Алешка. – Он красивый. Беленький.
Кореньков усмехнулся:
– Беленький… Жемчуг бывает не только беленький, а многих цветов. Розовый, серебристо-серый, желтый, голубой. Даже черный бывает, он особенно ценится любителями. Вот, полюбуйтесь.
Кореньков взял с полки небольшую баночку из-под крема и снял с нее крышку. В баночке лежал безупречной формы шарик густого черного цвета. Он казался живым.
Алешка вздохнул с восхищением:
– Это вы сами ее поймали, эту жемчужину? На глубине сто метров?
Кореньков покачал головой.
– Нет, я ее не поймал. Я ее сам вырастил. В аквариуме.
И мы услышали от него удивительные вещи.
– Вы знаете, как зарождается и растет жемчужина?
– Русалки слезки роняют, – напомнил Алешка. – По своей далекой молодости.
Кореньков усмехнулся.
– Есть такие двустворчатые моллюски, называются – жемчужницы. И вот лежит жемчужница на дне океана, раскрыв свои створки. И если внутрь попадет, например, крохотная песчинка, она начинает раздражать нежное тельце моллюска. И он начинает с этим бороться – обволакивать песчинку слоями перламутра. Все больше и больше. Получается жемчужина, она постепенно растет. Но очень медленно, десятилетиями.
