Что до золы, ее было в избытке: два обуглившихся трупа.
«Бонелли! Кто бы мог подумать, что он так окончит свои дни! Если бы можно было делать ставки на причину его смерти, я бы проголосовала за сердечный приступ. Этот тип был неприкасаем. К нему приближались не иначе, как подняв лапки. С чего же ему взбрело в голову сесть в тот поезд? Смешно до слез: у бандитов есть причуды, недоступные здравому смыслу. Но, что бы там ни было, в него не промахнулись. Тот, кто его шлепнул, вложил в дело всю душу. Превосходная казнь из разряда варварских. Вот жалость! Бонелли стоило пришить, но не таким способом. Гильотина подошла бы куда больше, он заслужил ее сто раз. Я сама привела бы ее в действие, если бы потребовалось. Что ж, я никогда не скрывала, что поддерживаю смертную казнь. Только в особых случаях. В качестве исключительной меры, однако меня все равно считают реакционером. Мыслящие граждане показывают на меня пальцем. Кретины, оторванные от реальной жизни! Разве убийцы детей испытывают жалость к своим жертвам? Нет! Или уроды, мучающие стариков, чтобы обокрасть, или отморозки, убивающие полицейского забавы ради? Порой мне бы хотелось видеть подобных святош перед трупом ребенка. Или трупом старика, порезанного на мелкие кусочки. Хотелось бы, чтобы они навестили семью полицейского, убитого за здорово живешь, парня, охранявшего собственность, которая была ему не по карману. Что они сказали бы его вдове? «Ваш муж погиб за Республику, дети могут гордиться таким отцом»? Вот идиотизм! А когда убийца получил бы пять лет, из них четыре с половиной условно, что они добавили бы к этому? Про свершившееся правосудие? Увы, но таковы расценки. Обокрасть государство стоит дороже, чем убить, жизнь человека ценится меньше, чем прореха в бюджете. О да, я хотела бы этим салонным философам показать реальную жизнь — с извращенцами, придурками и психопатами. Человеческое отребье — мои будни. Затем я сказала бы им: «Браво, интеллигенция, боритесь за гуманизацию тюрем, условия заключения недостойны нашего общества, я считаю их чудовищными. Но подумайте-ка вот о чем: убийцы находятся за решеткой потому, что их жертвы лежат в земле на глубине двух метров. Слишком быстро вы об этом забываете. Но вы правы: беседуя во время ужина в ресторане, следует защищать права осужденных — это добавляет престижа, медиакратия обязывает!». А в качестве бонуса я бы добавила, что Бадинтер[2] затянул удавку на шее богини правосудия, а отмена смертной казни граничит со святотатством. Чего мне бояться? Через полгода я отправлюсь далеко, одна, без моей крысы. Муж умер десять лет назад. Ничто больше не способно задеть меня за живое. С той поры мне наплевать на то, что может со мной произойти».
— Не подойдете, патрон?
Ее позвал внутрь, стоя на подножке вагона, Милош Машек — ростом с виноградинку и с таким же темным матовым налетом на коже, глаза как лоза, шевелюра одуванчиком. Молодой лейтенант был членом ее бригады: влился в сентябре, мнения Антонии никто не спросил. Повышение по службе — садового гнома очень хорошо аттестовали. Он совсем не нравился Антонии. Неосознанная антипатия. Помимо его набожности, граничащей с ханжеством, причиной, возможно, был тщедушный внешний вид. Повадки букашки раздражали ее, доверие вызывали только крепкие подчиненные. Как этот задохлик проявит себя в работе? Будет видно во время ближайшего настоящего задержания…
— А есть необходимость? Вонь там ужасная, мой дорогой костюм пропах жареным.
— У комиссара Думера кое-что новенькое.
— Это меняет дело. Иди вперед, я за тобой.
Милош не стал помогать ей вскарабкаться в вагон, шеф — никакого женского рода! — терпеть не могла, когда с ней вели себя церемонно, как с дамой. Она вообще не переваривала галантное обхождение — выдумку женоненавистников.
Как только комиссар поднялась внутрь, Милош провел ее в дальний конец вагона. Думер поджидал, стоя над двумя трупами. Он был ровесником Антонии — лицо красное, живот выпирает. Рядом с ним домовой — очки, перчатки, шляпа, затянут в комбинезон — поддакивал шефу, не переставая кивать.
— Верно-верно-верно, четыре пули в конечности.
Мрачным голосом Думер отдал дань условностям:
— Доктор Риаль, судебный медик. Комиссар Арсан, БРБ{1} Лиона.
Представленные чуть кивнули друг другу.
— Итак, Жюльен, — перешла Антония к делу, — кажется, ты сорвал джек-пот?
Оба полицейских были знакомы бог знает сколько, начинали вместе в Аннеси в те времена, когда шпане на улице было не по двадцать лет, как сейчас.
— Не я, Антония — врач. Убийца продырявил Бонелли, прежде чем подпалить. Будто для распятия.
— Уфф! Так этот подонок умер, как Иисус?
— Нет, сгорел на костре, как Жанна д’Арк — мое сравнение столь же тонкое, что и твое. Вокруг губ найдены следы клея. Моя версия — убийца не хотел, чтобы услышали крики, и выстрелил прежде, чем прикончить: дважды пальнул в ноги, дважды — в руки.
Зажав нос, Антония осмотрела обуглившийся труп.
— Можешь мне гарантировать, что это действительно он? С тем немногим, что осталось, нельзя быть уверенным.
— Бумажник расплавился только частично, там нашли фрагменты удостоверения личности. Та же история и с другим типом: Ромен Гарсия, стрелок на полную ставку у корсиканцев.
— Профи рэкета, я его держала на мушке.
— Этот просто убит. Рот не был заклеен скотчем.
— Верно-верно-верно, — снова застрекотал Риаль, — после биометрического исследования вскрытие подтвердит, что он умер до пожара. Только его босс погиб в огне. Ужасная агония. Без каламбура — мир праху его.
Положив конец надгробной речи, Думер заключил:
— Гарсия оказался не в том месте, убийца хотел наказать Бонелли.
«Верно подмечено, малыш Жюльен, «наказание» — и тщательно подготовленное, с риском быть застигнутым на месте… Как сказал Жак: не очень быстрое, слишком мудреное для наемного убийцы, преступный мир здесь не при чем».
У Думера появился нервный тик — очевидные факты были ему не по нутру. В рамках расследования об организованной преступности в дело вступила бы БРБ с полномочиями на национальном уровне по всему региону. А здесь на первый взгляд речь о преступлении, находящемся в его компетенции.
— Десятью километрами дальше дело перешло бы в Лион. Не повезло, Антония, оно будет расследоваться в Бургундии. Если это война мафиозных кланов, я к ней слабовато готов. Что ты об этом думаешь?
Щелчок в мозгу! Вдохновение! Озарение! Столько еще надо бы сделать, отдраить, подчистить… А через шесть месяцев ее здесь уже не будет…
— Это не месть, дорогой мой Жюльен, хотя и очень на нее смахивает. Уголовный мир настроил свои скрипочки. Бонелли открывает бал. Но начался только первый тур вальса.
«Жак сказал: «Впереди у тебя пляска на раскаленных углях».
Глава 3. Пауки
Ral.q 71 Всем доброго времени суток! Вчера вечером сгорел поезд Дижон-Лион. На вокзале Макона полицейских было битком, полный бардак, я не успел на свой поезд, опоздал на работу. Сообщите, кто знает, когда поезда будут нормально ходить, спс.
Дикий кролик Привет, Ral.q 71! Дурдом не закончился? Я был вчера на перроне, ждал этот поезд. Гребаное гетто в проходах. Гребаный бред, не доедешь до дома. Добрался до Вилльфранш на три часа позже. Даже не извинились перед нами. Пичаль, как всегда.
Чик-чирик 158 Хай, Ral.q! Я тоже вчера застрял в Маконе. Пару пропустил. Видел один прикол в том бардаке: высокую чувиху, курившую трубку. Нереально! Ее надо назвать Мегрэтта.
Ral.q 71 Куча людей ее срисовали, один парень с жд сказал, что это большая шишка из БРБ Лиона. Интересно, зачем она там околачивалась.
Дикий кролик Блин, БРБ! Круто! Эти легавые не поедут просто так, из-за раздавленной псины. История попахивает убийством.
Качок Йо всем! Фигасе, я не в курсе, даже очканул, ехал этим рейсом до Турню. Похоже, сошел прямо перед пожаром. Кто знает, где загорелось?
Дикий кролик Я знаю, я же там был. Начал гореть вагон в хвосте. В первом классе. Ты там сидел?
Качок Ничесе, блин, да! И не один! А про других пассажиров есть новости, они живы?
Чик-чирик 158 Оо! В этой душегубке могли зажариться люди?
Качок Легко, там было два чувака в костюмах и при галстуках, часто на этой линии мелькают, еще один здоровый раввин со шнобелем. Я его каждое воскресенье вижу.
Дикий кролик Про двух чуваков не знаю. Может, с толпой смешались. Твоего раввина помню: видел на выходе, был живее всех.
Спасибо, Сеть{2}, твои чаты — неисчерпаемые копи. Одно удовольствие. Сокровище! Благословение божье!
Пауки дали много информации. Камиль Гутван отключил компьютер.
