— Хорошенькая куколка, правда?
— Очаровательна, не стану отрицать.
— Тем хуже для тебя, она давно занята.
— Что ж, такова жизнь, тем лучше для счастливого избранника.
«Старый метрдотель, серьезный, как далай-лама, приносит меню. Антония останавливает его властным жестом».
— Нет нужды, Шарль, я знаю, чего хочу… Если, конечно, мсье позволит мне заказать за него.
«Смилуйся, заказывай, я ничего не смыслю в стряпне».
— Прошу вас, патрон, открыть новое блюдо — что может быть лучше.
— Итак?… — шелестит человек в черном.
— Как обычно, мой милый Шарль, помноженное на два.
— Хорошо, мадам Арсан… А вино?
— Полбутылки вина Моргон и воды Бадуа — этого достаточно, нам допоздна работать.
«О, сегодня будут сверхурочные? Просто праздник какой-то! Рождество и гора подарков! Не знаю, что за дело, но оно меня уже возбуждает. У меня в кабинете все тело деревенеет, на заднице пролежни. Пора уже поработать «на земле», прежде чем снова вернуться к канцелярщине. Но спокойствие, у Арсан свои правила, послушаем, что она скажет».
— Извини за вино, Милош, у меня две причины для такого ограничения. Первая — война полиций.
— То есть?
— То есть при первой же возможности жандармы заставляют нас пройти алкотест. Шарик меняет цвет — и твоя карьера спеклась.
— Спасибо, я запомню урок… А вторая причина?
— Личная… Моего мужа насмерть сбил шофер… Деревенщина, нализавшийся вусмерть… Ненавижу алкоголиков… Ты не пьешь, надеюсь?
— Лимонад… Изредка стаканчик вина, не больше.
— Это хорошо, особенно в нашей профессии.
«Вот, так и есть, она меня прощупывает. Без паники, держи себя в руках».
— Когда погиб ваш муж?
«Вздыхает, сжимает губы. Может быть, играет передо мной спектакль?»
— Десять лет назад… Было очень поздно, он возвращался домой… Тот пьяница вылетел со своей фермы, как снег на голову. Жак не смог избежать столкновения.
— Он погиб на месте?
— Нет, мой Жак отправился на небо три дня спустя… Я говорю «на небо», потому что душа его витает рядом со мной, над моей головой… Он всегда со мной… Дает мне советы по работе.
«Что?! Арсан связывается с призраком, чтобы вести расследования?! Это иррационально, она спятила, так и напугать можно! Кое-кто был бы счастлив прознать такое, чтобы подсидеть ее».
— Вы… Вы действительно слышите его голос?
— Нет, успокойся, я последовательница Декарта, привидения не существуют. У нас с ним длинный солилог[6], так делают одинокие люди, мне это помогает делать правильный выбор. И Жак сказал: Милош — та правая рука, которая тебе нужна.
«Не могу произнести ни звука, не могу сглотнуть — горло напрягается изо всех сил, чтобы ожить».
— Хмм! Вы меня разыгрываете?
— Нисколько, я сейчас объясню.
«Но предварительно ей надо продегустировать вино, которое принес далай-лама. То есть булькать странным образом. Надувать щеки, полоскать вином рот, прочищать горло… Ну и церемония. Нет, я ничего не понимаю в этом ритуале. После щелканья языком следует главное — «Очень хорошо, превосходно». Шарль наполняет бокалы и отходит с почтительным поклоном. Разговор возобновляется, прямой, без экивоков».
— Что ты думаешь о смерти Бонелли?
«Только откровенность, лукавить было бы ошибкой».
— У меня есть сомнения, патрон. Вы считаете, что его заказали криминальные круги, я колеблюсь между профессионалом и любителем.
— На основании?
— Слишком сложно для наемного убийцы.
— Ни следов, ни отпечатков, нам ни разу не повезло… Ты можешь представить, что первый встречный совершит такой подвиг? Плюс я тебе напомню, что у Бонелли был охранник. Требуются стальные яйца, чтобы подойти к такому сторожевому псу.
«Очко она заработала».
— Я сказал, что у меня сомнение, а не уверенность. Проблема в манере исполнения: преступная среда более радикальна.
— А здесь они поменяли методы.
«Сейчас я дам ей только пол-очка, нужно пояснение».
— С какой целью, патрон?
— Да чтобы поиметь нас! Тот, кто дергает за веревочки, хочет, чтобы мы смотрели в другую сторону. Этот тип держит нас за идиотов, мы разочаруем его.
— Так вы считаете, будет передел власти?
— Так точно, Милош, гангстерская война снова вспыхнула. Еще одна. Наркотики, проституция, всевозможная контрабанда — новенькие хотят свою часть пирога, если не всю выпечку. Казнь Бонелли — послание: смотрите, что ждет тех, кто не уберется. Вернулись варвары, ужас — их закон, пытки — их порядок. Куча людей окончит свои дни покромсанными… И меня воротит при мысли, что надо будет их собирать по кусочкам.
«Да, понимаю ее после того, что видел в поезде. Не вру — до сих пор тошнота подкатывает. Такая жестокость проела меня до самой задницы. Как можно сжечь беззащитного человека? Нужно быть дьяволом, чтобы чиркнуть спичкой».
— Боюсь, меня тоже может вывернуть, патрон, эти ребята — просто беспредельщики.
— Скажи лучше — настоящие нацисты. Я почти жалею об эпохе Сент-Этьенца[7]. В те времена у гангстеров был кодекс чести. А сегодня это истинные чудовища. Загвоздка в том, что они ходили в школу, имеют кое-что в голове и умеют этим пользоваться. Смерть Бонелли тому доказательство.
«Согласен, ее точка зрения правдоподобна, здесь нельзя терять времени».
— Приняв все это во внимание, я прихожу к тому же мнению.
— Ты нужен мне, будешь работать на передней линии.
— О! У вас же есть более крутые полицейские, им только свистни.
— В том-то и проблема: они слишком озлобились, их реакции предсказуемы. В деле Бонелли — и войне, которая последует — мне нужен молодой человек с новым взглядом.
«Иисусе сладчайший, могу ли я отвергнуть такой подарок! Ни в коем случае, он великолепен! Вот только выбор ее будет иметь тяжелые последствия».
— Есть одно препятствие, патрон: я приобрел свой первый опыт в Жизоре. Это далеко не БРБ — комиссариат обычного города расследует менее кровавые дела.
— И что?
— Я новичок в этом бардаке, коллеги меня размажут по стенке. И так-то прием был прохладный, а это и вовсе испортит атмосферу.
— Они ничего не узнают, ты будешь вкалывать как тайный агент… Для начала после обеда отвезу тебя к Иоланде. Увидишь, она точь-в-точь богомол — точное сравнение, я так ее прозвала.
«Официантка возвращается с нашим заказом. Арсан заканчивает разговор, понизив голос».
— Когда я впервые увидела тебя, то окрестила «букашкой». Паршивая привычка, прошу за нее прощения.
«Ба, за что на нее сердиться? Обоих нас травили в детстве. А сейчас она мне дает шанс. Одно это заслуживает улыбки и отпущения грехов».
Глава 5. Стрекоза
Что за союзница мраком окутала?Ночь, непроглядная ночь…
С колосников, усыпанных звездами, спускается твой черный занавес. Я жду, пока ты настанешь, чтобы дать третий звонок. Нынче вечером прекрасная Ницца превратится в большой театр. Здесь будет сыграна пьеса под покаянным названием «Сожжем таракана».
Я автор произведения, посвященного моему белому камню.
Как и в случае с клещом, постановка мной тщательно подготовлена. Обдумана каждая деталь. Анри-Констан Брибаль не избежит своей участи.
Сейчас я хочу, чтобы меня заметили. Мне это просто необходимо! Утром в Сети мне попалась на глаза куча сообщений о пожаре в поезде, о розыске раввина! Что ж, раз о нем идут разговоры, пусть его увидят. Вчера в Маконе, нынче вечером в Ницце — у полицейских голова пойдет кругом. «А завтра? — будут они задавать себе вопросы. — Где он нанесет новый удар?». Терпение. Я приберегаю для них немало сюрпризов.
Холм Бометт дышит покоем. Уединенное место, нужно признать, пустынный квартал особняков, окруженных мимозой. Здесь, поди, и коты не мяукают. За десять минут мне не встретилось ни души. Куда бы ни упал мой взгляд, повсюду лишь дворцы и роскошные резиденции — стоят на причале у своих бассейнов в тихой пристани богатеев. У квартала Бометт есть своя цена. Склоны холма возвышаются над городом, вид с него открывается просто исключительный. Чтобы получить сюда доступ, требуется пропуск — кругленький счет в банке.
Даже когда мне было всего ничего лет, место это ценилось. Мы жили неподалеку, на бульваре Франсуа-Гроссо. Как же Брибалю удалось здесь обосноваться? Ба, благодаря жене, это у нее водятся денежки. Как говорят у нас в провинции, Флоранс — урожденная Карли, из владельцев большого ниццского состояния. По правде сказать, и что ей взбрело выйти замуж за этого жалкого типа? Впрочем, из головы вон, что в 1973 все было по-другому. Брибаль был молодым судьей — престижное положение в то время. Папаша Флоранс, наверное, видел в своем зяте будущего депутата. Или будущего министра. Предсказание не сбылось. Брибаль окончил карьеру председателем суда высшей инстанции.
