— Теперь уже доказано, что прикладная программа непредсказуемым образом модифицирует каталог товаров.
— Моя программа ни при чём! — взорвался Оуэн. — Это ваш пакет никуда не годится.
Тревор поморщился. Гай поднял руку.
— Одну минутку, Оуэн. Пусть закончит Тревор, а потом мы послушаем тебя.
Оуэн глухо проворчал что-то.
— Поймите меня правильно, — сказал Тревор. — Прикладная программа довольно остроумная. Всё было бы замечательно, если бы её можно было легко интегрировать в существующую систему. Но на это потребуется время.
— Сколько? — спросил Гай.
— Трудно ответить. Вероятно, неделя или месяц. А может, и дольше.
— Там все просто и тривиально, — пробормотал Оуэн.
Гай посмотрел на Тревора.
— Что вы предлагаете?
— Отказаться от прикладной программы. Использовать обычную архитектуру каталога, входящую в наш пакет. Конечно, она не такая симпатичная и функциональная, но с ней мы начнём работу к концу недели.
— Вы уверены на сто процентов?
— В таком деле никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Но наша система уже испытана несколько десятков раз.
— Понимаю. — Гай повернулся к брату. — Что скажешь, Оуэн?
— Чепуха! — бросил тот.
— Что значит — чепуха?
— А то, что наш сайт никогда не станет лучшим футбольным сайтом в Интернете. А с моей прикладной программой станет. Мы все наладим примерно за неделю, если эти обезьяны уберутся отсюда.
Тревор поджал губы. Меня поразила его выдержка. Гай обратился к нему:
— Оуэн собирается наладить все за неделю.
— А я говорю — у него ничего не получится.
Настало время вмешаться мне. Без моей помощи Гаю с братом не справиться.
— Если мы к началу следующей недели не приведём сайт в порядок, — произнёс я, — то рождественский сезон будет провален. А вместе с ним и наша репутация. Кроме того, мы понесли серьёзные убытки. Рисковать ни в коем случае нельзя.
— Эйми?
— Программа Оуэна неплохая, но я могу прожить и без неё. Дэвид прав, рисковать мы не имеем права.
— Ингрид?
— У нас нет выбора.
Гай покачал головой. Все молчали, понимая, что он в смятении. Оуэн, огромная туша, едва умещающаяся на стуле, насупившись, смотрел на брата.
— Тревор, — сказал я, — мы принимаем ваше предложение. А ты, Оуэн, окажи, пожалуйста, сотрудникам «Декомсалта» любую помощь, какая им понадобится.
Оуэн посмотрел на Гая. Тот кивнул.
— Тогда пойдёмте работать, — предложил я.
Мы вернулись к своим столам.
— Давай выпьем кофе, — шепнула мне Ингрид, чтобы Гай не слышал.
Мы зашли в кафе за углом. Заказали капуччино, сели.
— Он должен уйти, — заявила Ингрид.
Я молчал. Избавиться от Оуэна было бы замечательно, но не так это просто.
— Он должен уйти, — повторила она.
— Как?
— Нам нужно сказать Гаю.
— Но он его брат!
— Да. И всё равно должен осознать, что Оуэн наносит вред компании.
— Боюсь, что он не сможет решиться.
— Я их не понимаю, — вздохнула Ингрид. — Да, братья, а такие разные. И очень привязаны друг к другу. Это почти неестественно.
— Да, неестественно, — согласился я. — Оба сдвинуты, каждый по-своему, и полагаются только друг на друга. Так было всегда. В школе, когда кто-нибудь начинал дразнить Оуэна — а он был хорошей мишенью, такой неуклюжий увалень, — Гай пресекал это безжалостно. Там был один противный парень по фамилии Уилер. Ну, ты знаешь, есть такие хулиганистые, они быстро подчиняют себе группу. Он начал изводить Оуэна.
— Гай его отлупил?
— Хуже. Однажды Уилер уехал домой на уик-энд. А Гай тем временем настроил группу против него, сказал, что он осведомитель школьного начальства. Гай был крутой, его в школе уважали. В общем, Уиллер возвращается вечером, и ему устраивают тёмную. И потом с ним больше никто не разговаривал. На следующий семестр парень покинул нашу школу.
Ингрид задумчиво глотнула кофе.
— Оуэн должен уйти. Мы не можем позволить ему командовать на сайте. Если Гай откажется, пойдём в Дереку Силверману. У нас нет выхода.
— Ты права. — И мои личные отношения с Оуэном тут ни при чём. Он угрожал существованию компании. — Мы сделаем это вместе?
Ингрид кивнула:
— Обязательно.
* * *
Вернувшись в офис, мы позвали Гая в комнату для заседаний. Оуэн хмуро наблюдал за нами.
Я все выложил. Как и следовало ожидать, Гай запротестовал:
— Мы не можем уволить Оуэна. Он один из основателей компании. Практически обеспечил весь начальный капитал. Разработал технологию сайта. Он трудился не меньше, чем все мы. Без него сайт немыслим.
— Верно, — сказал я. — Но с ним у сайта нет будущего.
— Да ладно тебе!
— Дэвид прав, — вмешалась Ингрид. — Последний прокол полностью на его совести. Неизвестно, сумеем ли мы вообще оправиться. Это не случайный эпизод. Будут ещё. И какой-нибудь один покончит с нами раз и навсегда.
— Но он самый лучший технарь из всех, кого я знаю! Заткнёт за пояс любого из «Декомсалта».
— Ты прав, — согласилась Ингрид. — Он заткнёт всех за пояс. Но по мере роста компании нам придётся доверить технологию команде. Программист-одиночка с этим не справится. Оуэн на роль руководителя группы не годится и подчиняться никому не захочет.
— Я побеседую с ним, — произнёс Гай, — потребую, чтобы он перестал хамить.
— Не поможет, — заметил я. — Ты знаешь Оуэна.
— А если я скажу «нет»?
— Мы пойдём к Дереку Силверману, — ответила Ингрид.
— Пойми, Гай, — я посмотрел ему в лицо, — компания больше не принадлежит только тебе. Если бы это было так, то ты мог бы держать Оуэна сколько угодно. Но теперь совладельцами компании стали многие наши сотрудники. Ради этих людей он должен уйти.
— Тебя подговорил твой давний приятель Генри Браутон-Джонс!
— Нет, — возразила Ингрид. — Тебе трудно справиться с братом, поэтому пусть все решит председатель совета директоров.
Гай тяжело вздохнул.
— Все решения принимаю я, президент компании. Оуэн остаётся. Он здесь с самого начала и будет до конца. Что бы ни случилось. А теперь идите работать.
Я подошёл к столу Ингрид и позвонил секретарше Дерека Силвермана. Назначил встречу через два дня.
* * *
Домой я приехал поздно, как обычно. В руке пакет с едой, купленной в кафе навынос. Прежде я заходил поужинать в «M&S»[27], но в последнее время было не до того. В квартире чисто, её убирала женщина, приходящая раз в неделю, но на столе скопилась пачка счётов и рекламных листовок. Кухню уже давно надо привести в порядок. Подремонтировать сантехнику. Я до сих пор не заплатил налог. Не звонил родителям три недели.
И все из-за сайта.
Я достал из пакета донер-кебаб[28], положил на кухонный стол. В дверь позвонили.
Наш квартал был довольно приличный, и визитёры обычно звонили в домофон. Наверное, сосед. Чего ему нужно? Я открыл дверь. На пороге — Оуэн. Он протиснулся мимо меня в гостиную.
— Зачем ты явился? — спросил я.
— Хочу потолковать с тобой. — Его тёмные глазки злобно сверкнули.
— Не мог подождать до завтра?
— Нет. — Оуэн двинулся на меня и остановился в полуметре. — Сегодня ты потребовал моего увольнения. — Он стоял так близко, что я чувствовал его дыхание. Оно было несвежим.
— Да.
— Почему?
— Ты толковый парень, Оуэн, но не умеешь разговаривать с людьми. А это вредит делу.
Оуэн ткнул пальцем мне в грудь.
— При чём здесь я, если не сработала идиотская дерьмовая система?
— Ты должен был разобраться с ней. У тебя не получилось.
— Я все равно останусь, — заявил Оуэн.
— Посмотрим.
— Ты собираешься идти с этим к Силверману?
— Да.
Оуэн сделал шаг назад.
— И продолжать копать? Задавать дурацкие вопросы? Насчёт Гая и папы.
— Я не люблю, когда мне угрожают.
— Да что ты? — Он схватил меня за воротник и прижал к стене. Мои ноги едва касались пола. Стало трудно дышать. — Так вот, я тебе приказываю: больше никаких дурацких вопросов о том, как погиб папа. Если бы ты был настоящим другом Гаю, то давно бы все это бросил. И о Доминик тоже забудь. Все в прошлом. Понял?
Наверное, мне следовало успокоить его и дать уйти. Но я слишком устал, выдался тяжёлый день, и мне очень не понравилось, что этот монстр ворвался ко мне в квартиру и прижал к стене. Поэтому я сильно двинул коленом ему в промежность. Оуэн отпустил мой воротник и согнулся. Лицо исказила гримаса боли. Я ударил его в подбородок. Он отлетел назад и сразу получил удар в живот. Пошатнулся. Я схватил его за рукав и потащил к двери.
— Пошёл вон, Оуэн! Больше никогда сюда не приходи!
У двери он вроде как очнулся. Принял стойку. Я ударил снова, но промахнулся, попал в плечо. А это ему, как слону дробина. Он крупнее меня, сильнее и действовал на удивление проворно. Моё сопротивление было сломлено через несколько секунд. Оуэн опять прижал меня к стене и ударил в живот три раза. Вышиб из диафрагмы весь воздух. Я сложился пополам и, задыхаясь, рухнул на пол. Он начал бить меня ногами. Один удар был особенно действенным, потому что все вокруг потемнело.
