– А почему ты сказал, что трупу два месяца? На глаз определил? – поинтересовалась Алина.
– Нет, – ответил Чекан и сделал большой глоток кофе. – Просто нам уже удалось установить личность. В ногах тела лежала сумка, огонь ее не тронул. Там кроме всякой мелочи обнаружился бумажник с картой студента и водительскими правами. Так что если, паче чаяния, убийца не подбросил чужие документы, то сегодня мы нашли Лолиту Ким, двадцати лет от роду, студентку третьего курса филологического факультета, пропавшую как раз почти два месяца назад. Заявление о пропаже подали родители седьмого февраля, после того, как два дня не могли с ней ни связаться по телефону, ни найти по адресу, где она проживала. Тогда же возбудили дело по 105 статье, как обычно в таких случаях. Макс сейчас поехал общаться с сотрудниками, которые в то время занимались поисками. Так что если ты сегодня сможешь все сделать…
– Понятно, – сказала Алина. – Про постановление и запрос от следователя могу не спрашивать, да?
Чекан поставил кружку на стол и хлопнул большими ладонями, сложив их в умоляющем жесте.
Алина вздохнула.
– Ладно, мне самой интересно. Давай протокол первичного осмотра, и я пойду работать. Ты меня здесь подождешь или домой поедешь?
– Здесь, – с готовностью кивнул Чекан. – Сколько нужно, столько и подожду.
– Хорошо. Кофе вот тут, если еще захочешь, – Алина поколебалась, глядя на Чекана, и добавила: – Ты бы съездил куда-нибудь, поел, пока я занята.
Он махнул рукой.
– Не волнуйся, я в порядке. Сколько примерно времени все это займет?
– Немало, – ответила Алина и вышла.
…Она вернулась незадолго после того, как ночь перелистнула листок календаря. Город праздновал наступление дня субботнего, почитая его на свой особый манер: лихорадкой пьяных огней, торопливой погоней за удовольствиями, которые манят, словно экзотические танцовщицы, украшенные блестками и невысказанными посулами чего-то необычайного, но всегда нарушают свои обещания, оставляя после себя лишь похмелье и неловкий, скрываемый стыд. Алина встретила субботу в звонкой тишине секционного зала, в компании санитаров и светловолосой ассистентки Леры, над тронутым тлением телом юной девушки, которой уже некуда было спешить. Они омыли свою молчаливую гостью от талой грязи, пепла и листьев, освободили от остатков одежды, и тщательно исследовали каждый сантиметр покрытой бурыми пятнами бледной кожи, расчесали обугленные остатки коротких волос, а потом, словно завершая начатое неизвестным убийцей дело, вскрыли труп от горла до живота, разрезав, распотрошив, окончательно уничтожив последнее подобие человеческого облика. Под острыми лезвиями выступала вязкая, темная жидкость; она пахла болотом и протухшим человеческим мясом. Через три часа все почти кончилось: каждый предмет одежды, от обрывков сгоревшей куртки до пропитанных трупной гнилью и влагой трусов, был запакован отдельно в пластиковый пакет, ожидая отправки криминалистам; внутренние органы, словно комья слипшейся грязи, аккуратно разложены по железным лоткам; срезы тканей и кожи пронумерованы для передачи на дальнейшую экспертизу в другие лаборатории. Тело лежало под ярким, безжизненным светом хирургической лампы, распахнув грудную клетку, словно растянутый в крике рот с редкими, кривыми зубами раздвинутых ребер.
– Лера, закончишь без меня? – спросила Алина. – Меня оперативный сотрудник ждет в кабинете.
Бледная Лера улыбнулась усталой улыбкой:
– Семен Валерьевич, да? Конечно, идите, Алина Сергеевна, я все сделаю.
– Спасибо, – Алина улыбнулась в ответ. – Если хочешь, в понедельник возьми выходной.
Алина привела себя в порядок и пошла к себе в кабинет. Из-за двери слышался настойчивый баритон. Когда она вошла, Чекан разговаривал по телефону:
– …Ну значит, проснется, ничего страшного. Ты вот не спишь, и я тоже, и Алина…А вот и она, кстати. Да, хорошо, обязательно. Все, созвонимся позже.
Он положил трубку и посмотрел на Алину. На столе перед ним лежал открытый блокнот с исписанными страницами, ручка и стояла пустая кружка с темным кофейным ободком на верхней кромке.
– Макс звонил, он там всех на уши поднял, собирает информацию. Ты как? Устала?
Алина прошла за стол, села в кресло.
– Немного, – отозвалась она и посмотрела на Чекана. – Ты так и не ел ничего весь день?
– Да я не хочу, – он отмахнулся. – Ну как там? Обрадуешь чем-нибудь?
– Не уверена, что обрадую, но… В общем, давай по порядку. С твоим определением времени наступления смерти я согласна. Два месяца, плюс-минус дни. Это повышает вероятность предположения о личности убитой почти до ста процентов: и документы, и совпадение дат. Причина смерти – механическая асфиксия. Ее задушили.
– Как эту вторую, Титову, да? – уточнил Чекан.
– Нет, не так. Титову душили удавкой, проводом, который так и остался на шее болтаться. А в этом случае убийца душил руками: характерные переломы хрящей гортани, угол сдавливания, да и кровоподтеки на шее можно еще различить среди трупных пятен. Было ли совершено сексуальное насилие, сказать очень трудно; одно дело – свежий труп, пусть и обгоревший, другое – тело, пролежавшее в сыром грунте два месяца. Я, конечно, взяла пробы для лабораторных исследований, но сомневаюсь, что они дадут какой-то результат, особенно если преступник предохранялся. Во всяком случае, характерных разрывов в области половых органов, ануса, ссадин в гортани я не нашла, так что будем считать, что насилия не было.
– Алина, – позвал Чекан.
– Что?
– Ты такая романтичная.
– Да, я знаю, мне говорили. Продолжать или ты еще не закончил острить?
– Извини.
– По другим повреждениям. Следов пыток нет. Но были прижизненные побои: на уцелевшей от огня половине лица явные признаки гематомы. Удары были не такие сильные, как в случае первой жертвы – там, если помнишь, нос был сломан и лицевая кость – но достаточные для кратковременной потери сознания, например. И еще: есть рваная рана на виске, нанесенная тупым твердым предметом.
– Молоток? – встрепенулся Чекан.
– Может быть, – ответила Алина. – Но если и молоток, то его обратная часть: рана треугольная, рваная. Удар тоже был несильным, кость цела, даже трещины нет, и причиной смерти послужить не мог. Собственно, из повреждений это все.
– Ну что ж, – задумчиво произнес Чекан. – Похоже, не наш случай. Ладно, позвоню Максу, дам отбой, а то он там уже всех переполошил…
– Не торопись, – сказала Алина. – Есть еще кое-что. Во-первых, у нее странная пыль в волосах. Очень немного, конечно, потому как там и волос почти не осталось, да и снег многое смыл, но есть: такая, знаешь, белесая, похожая на строительную, как известка или штукатурка. Я передам криминалистам, они точнее скажут. Но главное другое. В двух известных нам случаях тела сжигались вместе с одеждой и с другими вещами, помнишь?
– Ну да, и что?
– Все соскобы с кожи ушли на дополнительную экспертизу. Большая часть из них это синтетика, пластик, частицы ткани и прочее. Кроме одного: на груди обеих жертв какие-то странные пятна, словно там пригорело что-то. Недавно я получила ответ по первому телу, и скорее всего, это расплавленный, почти испарившийся воск и частицы каких-то солей. По второму трупу официального заключения еще нет, но мне стало интересно, и я спросила, приватным образом, что это может быть. Ответ тот же: воск и соль. Оба раза убийца не пожалел бензина, и определить, следы какого именно вещества было трудно. А вот сейчас огонь был слабее, горение менее интенсивное, и на груди этой девушки я нашла фрагменты обугленной ткани, а среди них частицы расплавленного вещества и кристаллов. Разумеется, я все это тоже отправлю экспертам, но думаю – нет, я уверена – что это тоже воск и соль. А это значит…
– …Это значит, что мы нашли его первую жертву, о которой ты говорила, – отозвался Чекан.
Алина кивнула.
– Причем, судя по всему, это преступление он совершил без подготовки, спонтанно, следовательно…
– …Наследил капитально, где только мог. Алина, ты чудо!
Чекан вскочил и заходил по кабинету – два шага до двери и обратно.
– Чувствую, мы уже рядом, – заговорил он, – сейчас отработаем сами, по новой, все контакты этой Лолиты, свидетелей, историю поисков, наверняка найдем какие-то концы, которые злодей тогда еще так старательно не прятал. Плюс эта пыль в волосах, с одежды наверняка еще что-то пригодится…
Он остановился и посмотрел на Алину.
– Спасибо тебе огромное! Хочешь, съездим сейчас куда-нибудь, посидим?
Алина улыбнулась.
– Нет, давай в другой раз. Сегодня я уже и насиделась, и настоялась.
– Ну, тогда может хотя бы до дома довезу?
– Семен, я на машине, не нужно. Ты лучше скажи мне, что с моей просьбой?
