В угасающих солнечных лучах был отлично виден город и шоссе, ведущее к нему, которое выходило прямо из лестной дороги. До города примерно километра два. Выглядел он пустым и безжизненным: панельные и кирпичные многоэтажки стояли без единого огонька. Может, повезёт, и все опасные твари отсюда свалили.
Ампер, задумавшись о городе, едва не забыл о вопросе девушки, которая ждала ответа.
— Не выйдет. Судя про крокам Клыка к западу идёт полоса мёртвых кластеров, штук шесть больших и малых, это будет очень дальний обход. А потом данные Клыка обрываются, он там никогда не был и дорог не знает. А слева болота, и не простые — медленные кластеры, подверженные радиационному заражению. Вся вода там заражена, а придётся двигаться именно по ней. Может статься, что «квартал» — бутылочное горлышко. И просто не существует приемлемого пути в обход без крюка в полтысячи километров. Кроме того, приблизившись к востоку, мы подойдём вплотную к одной из немногих баз внешников, о которых известно Клыку. В этой городской застройке пересекаются интересы почти всех известных мне групп: твари, атомиты, рейдеры, внешники, стронги. Это зона нескончаемых боевых действий.
Ужинали консервами, которые подогрели на спиртовой горелке. Ночь обещала быть прохладной, но Ампер не решился развести костёр. Он достал бутылку с уксусом и бутылку с водой, которую набрали у родника в километре отсюда. Вода была свежая, холодная и необычайно вкусная, от неё ломили зубы.
— Давай свой стакан, — попросил он Рину, — время пить горошный коктейль. Попробуем горох, которым одарила нас очень быстрая тварь. Он крупнее, чем тот, что я находил раньше, по логике должен и работать лучше. По стечению обстоятельств, его ровно шесть штук, так что, по три на каждого.
Он быстро растворил горошину в уксусе, погасил содой, долил водой, перемешал, процедил.
— Кто первый, ты или я?
— Давай ты, мне боязно, — тут же заявила Рина, — а ты вообще ничего не боишься.
Ампер кивнул.
— Ну, я, так я. Но ты заблуждаешься думая, что я ничего не боюсь. Страх — естественное состояние человека, защитная реакция. Человек без страха в этом мире просто мертвец. Тот, кто говорит, что ничего не боится — лжец, все люди бояться. Это нормально, это позволяет выживать. Твоё здоровье. — Он отсалютовал металлической кружкой, старой эмалированной, пару таких они взяли специально для дороги в том доме, где познакомились.
Проглотив мерзкую на вкус гадость, он почувствовал нарастающее тепло, которое через пару секунд прошло. Такого эффекта от гороха он ещё не испытывал. Посидел с минуту, ничего не изменилось.
— Вроде нормально, будешь пробовать?
Рина кивнула, дары Улья нуждались в подпитке и развитии, чем больше, тем ты сильнее, тем дольше живёшь.
Ампер снова замешал коктейль. Девушка приняла кружку, несколько секунд смотрела на жидкость в ней, после чего залпом замахнула свои пятьдесят грамм. Закашлялась, она удивленно посмотрела на спутника и отключилась, кружка выскользнула из ослабевших пальцев, а девушка начала заваливаться на бок. Погорелов рванулся и, поддержав её, прислонил спиной к песчаной стенке. На секунду он растерялся, не зная, чем помочь, у неё полностью отсутствовал пульс, а сама она была холодной. Первое желание — схватить Рину в охапку и нестись к брошенной на дороге машине, отвезти к Мелкому, ведь, на что-то он должен быть годен, кроме как предсказывать неприятности. Но девушка неожиданно открыла глаза.
— Всё в порядке, — произнесла она слабым голосом. — Всё хорошо. Тебе нельзя в «квартал».
Ампер облегчённо вздохнул.
— Это что ещё за фокусы? — поинтересовался он. — Не пугай меня так больше.
— Тебе нельзя в квартал, — снова повторила Рина, но уже более настойчиво.
Погорелов иронично приподнял бровь.
— Почему же?
И тут блондинка не выдержала и разревелась, сквозь слезы и всхлипы Ампер разобрал всего одну фразу.
— Я видела, как ты умрёшь.
Следующие двадцать минут он пытался успокоить разошедшуюся не на шутку барышню. Видение, очень сильно её напугало. Это было довольно лестно, но он не знал, что её печалит больше: потеря защитника, то, что она останется одна, или лишиться любовника. Похоже, всё вместе.
Наконец поток слёз иссяк, единственный платок промок насквозь, Рина прекратила всхлипывать. И уже более-менее вменяемо смогла рассказать, что произошло.
— Когда я опрокинула «коктейль», сразу стало очень жарко, словно сделали горячий укол. Кровь взбурлила, и я начала терять сознание, оно ускользало, становилось темно. Я пыталась зацепиться за твой образ, но он расплывался, от усилий начало тошнить. — Девушка всхлипнула, но в новую истерику не скатилась. — И я прекратила бороться. Стало легче. Потом я вырубилась, но перед этим увидела очень яркую картинку. Жуткого огромного монстра размером с маленький грузовик, покрытого броней, которая была похожа по блеску на самое настоящее серебро. Он то светлел, то темнел, словно погружаясь в тень. Ты стоял перед ним с кинжалом в руке, а он занёс для удара лапу, огромную, толщиной с очень упитанного человека, с буграми мышц и такими же «стальными» когтями размером сантиметров в тридцать. Вокруг стояли дома, высокие, этажей девять, разбитые сгоревшие машины на перекрёстке, завалившийся светофор, и… — она замолчала.
— И?
— Там был кто-то ещё. Он… — напряглась, но в итоге растерянно пожала плечами, — я не помню.
— Это был просто глюк, родная, — попытался успокоить её Ампер. — Реакция мозга на незнакомый препарат. Ну привиделась тебе картинка, подсознание показало то, чего ты больше всего боишься. Запугал я тебя рассказами о мёртвых городах, вот и вышла злая шутка. Похоже, не стоит тебе этот горох больше употреблять, реакция на него у твоего организма неправильная.
— Или правильная, — выдала Рина.
Подобная постановка вопроса сильно озадачила Ампера. Улей превращал нормальное в ненормальное, и наоборот. Ведь, предсказал же Мелкий потерю машины.
— Если я пообещаю держаться подальше от перекрёстков с поваленными светофорами, тебе станет легче?
Рина покачала головой.
— Ты не понимаешь. Если продолжишь путь, не важно, будешь ты избегать перекрёстка, или нет, судьба всё равно приведёт тебя туда.
— Судьба, — задумчиво протянул Ампер. — Знаешь, как-то слышал одну фразу, она очень подходит к моменту: думая о будущем, ты теряешь настоящее, нет будущего, есть только настоящее.
— То есть, всё равно пойдёшь?
— Кысмет.
— Что? — не поняла Рина.
— Есть у тюркских народов одно очень многозначительное слово — кысмет. Буквально оно переводится как судьба, но в контексте несёт в себе гораздо больший смысл. Это Рок, предопределенность. Не важно, где этот перекрёсток, если мне суждено на него попасть, я попаду. И даже не обязательно, в этом самом городе он или в соседнем. Этот перекрёсток может настигнуть меня позже. Но я смотрю, ты оправилась, давай-ка займёмся делом.
Резкий переход озадачил девушку.
— Каким? — она воззрилась на Ампера в полном недоумении.
— Посмотрим, как работает твой дар. Сейчас мы выберемся из этого оврага, и я немного побегаю по лесу, а ты посидишь у сосенки. Я буду хотеть тебя убить, а ты меня будешь находить. А когда найдёшь, поднимаешь руку с фонариком и делаешь пару взмахов в мою сторону. Увижу, отхожу дальше. Всё поняла?
Рина кивнула и достала свой фонарик.
— Начнём.
С десяти метров она его засекла уверенно, буквально за несколько секунд. Он стоял за сосной и думал только о том, как хочет придушить внешницу. Двадцать метров дали похожий результат, а вот дальше с увеличением расстояния становилось всё хуже. Предел оказался метров сорок, сорок пять. И то она его засекла спустя секунд тридцать и, похоже, с неимоверным напряжением, поскольку, когда Ампер вернулся, она была очень бледной, а бисеринки пота блестели на лбу.
— А ты умеешь ненавидеть, — заметила девушка и приложилась к фляге с живцом, — я прямо чувствовала твою ненависть.
— А сейчас? — усмехнулся Ампер.
Рина пожала плечами.
— А сейчас нет, ты снова собран, но глаза добрые, заботливые. Ты вообще стальной. Вы, мужики, эмоциональные импотенты.
Погорелов тихонько засмеялся, хотя было желание заржать в голос.
— Отлично сказано, милая. Для эмоций у нас есть вы — прекрасный пол, а мы будем теми, кем нас считают. Будем, сцепив зубы, идти вперёд и делать то, что правильно, а сожалеть и метаться оставим вам. Ладно, пойдём спать, завтра рано вставать. Ты спишь, я дежурю, через два часа бужу. Так, меняясь, дотянем до рассвета. Но если что почуешь, буди.
Ночь, как ни странно, прошла спокойно. Солнце поднялось над лесом часам к семи. Ампер продрог, ему выдалась последняя вахта. Рина ещё спала, укрытая всеми вещами, что у них остались. Погорелов достал кружку, разжёг сухое горючее и, вскипятив воду, бросил туда пакет с чаем и два куска сахара, после чего, взяв чашку, поднёс к носу девушки, та смешно втянула воздух и тут же распахнула глаза.
