– Завтра я поменяю этот тамбур, несмотря на то что потеряю при этом несколько минут.
Впервые я вижу, как она улыбается. Это обнадёживает.
– Тогда я буду ждать вас здесь после работы. В какой-то глупой книжке я читал, что незнакомую девушку легче напугать тем, что будешь ждать её возле работы.
– Ой, нет! Только не здесь. Обещайте мне, что не будете, если я скажу, как меня зовут?
Оказывается, не такая уж глупая книжка.
– Обещаю.
– Лена.
– А меня Юра.
– Очень приятно. Это я уже слышала. Вы начинаете повторяться.
Второй сет был начисто мною проигран. Лена нырнула в поток женщин, текущий в строительное управление, а я снова подумал, что пришла весна! Не астрономическая, а реальная, земная. Какие-то люди с жуткими проклятиями в адрес прохожих скидывали последний снег с крыши пятиэтажного дома. А утреннее солнце уже пригревало настолько, что можно было сидеть на скамейке в сквере. Делать мне было нечего. Поэтому я присел и стал думать: что мне делать? Зачем я сюда приехал? И вообще, где я сейчас нахожусь? Всё ли у меня в порядке с умом? Не сдвинулся ли я ни с того ни с сего? И не пойти ли мне сразу к врачу, раз уж день всё равно потерян? Иногда я подставлял лицо солнцу, и тогда все мысли приятно пропадали. Даже о палаче-автомате.
Трудно сказать, сколько времени я так просидел, порой поглядывая на дверь строительного управления. Мне казалось, что она вот-вот откроется и из неё выйдет Лена.
Вдруг дверь открылась, и из неё вышла Лена. Её спортивная сумка потяжелела, как будто в ней была уже не одна книжка, а собрание сочинений.
– Теперь я верю, что вы нигде не работаете, – сказала она, увидев меня сидящим на скамейке и подставляющим лицо солнцу.
– Никуда не берут.
– Тем лучше. Тогда вы сможете меня проводить. Заодно и поможете донести сумку.
– А вы куда?
– В командировку. Заезжала на работу, чтобы забрать кое-какую документацию. Не ожидала, что её будет так много.
– Вы хотите, чтобы я вас проводил в командировку?
– Нет, что вы! Только на вокзал. Я уезжаю на один день в город, который вы наверняка не знаете. Шесть часов на поезде от Москвы. Мы там строительство ведём…
Я взял у неё сумку, поймал такси. Когда мы сели в него, Лена благодарно предложила помочь мне устроиться на работу. Возобновлять матч нам уже не хотелось, поэтому всю дорогу до вокзала мы просто с удовольствием говорили о тунеядцах, аферистах, повесах и распущенных нравах современной молодёжи…
– Счастливого пути! До встречи в электричке! – крикнул я Лене вдогонку и вскочил на подножку следующего вагона.
– Вы что, опоздавший? – строго спросил старичок проводник из её вагона, когда я вошёл в него по переходу.
За определённую мзду он согласился не поднимать шума. Сначала не соглашался, но потом, узнав, что в соседнем вагоне едет моя невеста, что завтра у нас свадьба и что я должен сделать ей неожиданный сюрприз, согласился.
– Ну, раз такое дело… – развёл он руками и принял мзду.
В купе Лена сидела одна. Вообще поезд был такой грязный и изо всех окон так дуло, что создавалось впечатление, будто никто не хочет в нём ехать.
– Ваши билеты? – Я открыл дверь и вошёл в купе.
– Это вы?! – Она выронила книжку. – Я начинаю вас бояться.
– Не надо меня бояться. Просто я вдруг подумал, что вы книжку наверняка с собой в командировку возьмёте. А мне интересно: судьи её сына тоже признают виновным?
– Удивительный вы всё-таки человек. – К сожалению, в её голосе было больше досады, чем восхищения. – Вас же высадят на первой станции без билета да ещё оштрафуют или в милицию отведут, узнают, что вы нигде не работаете… Мне неудобно за вас будет. Вы обо мне хоть подумали?
– Ваши билеты? – В купе вошёл старичок проводник. – А-а, это вы, молодой человек, – узнал он меня. – Девушка с вами?
– Нет, она с билетом.
– Ну ничего, ничего, не буду вам мешать. – Он понимающе подмигнул мне.
– И всё же, кто вы? – ошарашенно спросила Лена, когда он вышел.
– Трудно сказать, – ответил я, не зная, что сказать.
И мы продолжили прерванную беседу о тунеядцах, аферистах, браконьерах, повесах и распущенных нравах современной молодёжи. На одной из станций я решил переменить тему разговора, вышел на перрон и принёс Лене маленький букет первых подснежников.
– Нет, всё-таки я устрою вас на работу! – не зная, чем меня отблагодарить, в порыве вдохновения сказала Лена, и мы вернулись к начатой ранее теме, словно были приговорены к ней навечно.
В маленький провинциальный городишко мы приехали поздно вечером. Лена получила номер по брони в гостинице на третьем этаже, а я его вообще не получил. Но я не волновался. В поезде я понял, что мы едем в город, где живут мои дядя с тётей, но Лене ничего не сказал. Ещё в одной глупой книжке я читал, что в мужчине всё должно быть загадочным, если он хочет понравиться женщине.
– Как же вы? – Впервые в голосе у Лены появилась забота обо мне.
– Я нигде не пропаду. У нас, тунеядцев, всюду свои люди.
Лена немного подумала, потом сказала:
– Позвоните мне, когда всё уладится, а то я буду волноваться.
– Кого это чёрт принёс в такую пору? – ворчала за дверью заспанная тётя Нюра. – Юрка! Ты ли это? А ну, заходи скорее, холоду напустишь. Уж не случилось ли чего-нибудь?
– Нет, тётя, всё в порядке. Я в командировку.
– Предупредил бы хоть. Встретили бы. Поди, забыл, как до нас добираться-то?
– Я бы предупредил, если бы знал, куда я еду… То есть понимаете, – спохватился я, – меня случайно послали, в последний момент, словом, не успел.
– Понимаю, всё понимаю. – Она захлопотала у стола.
– А ну-ка, сынку. Экий ты стал! – Из соседней комнаты вышел дядя Коля.
Я позвонил Лене.
– Ну, как вы устроились?
– У родственников.
– У чьих родственников?
– Как «у чьих»? У своих, конечно.
– И вы думаете, я вам поверю? Едете неизвестно куда, неизвестно с кем, а останавливаетесь у родственников?
Мы договорились о завтрашней встрече.
– Спокойной ночи. И помните: я не верю ни одному вашему слову!
За столом с тётей и дядей пили наливку, чай, смотрели семейные фотографии, вспоминали былые времена и каким я был маленьким.
В провинцию тепло приходит позже, чем в столицу, но и здесь весна уже растопила снег на мостовых. Лепёшки слякоти летели из-под колёс автомашин и шлёпались прямо на заборы. Зато здесь не было толкучки, метро, приезжих, а был свежий, словно вкусный сок, воздух, который хотелось вдыхать в себя как можно глубже. На реке мальчишки прыгали с одной льдины на другую. А в Москве в это время безжалостный автомат пробил мне второй в моей жизни прогул.
Когда я ещё учился в школе, на лето всегда приезжал сюда. Тогда это была деревня. У меня здесь была знакомая девочка, первая любовь, которая теперь в памяти перешла в раздел «увлечения молодости». За десять дней до конца четверти начинал собираться тогда в деревню. Не терпелось. «Наконец-то, – думал, – каникулы. Целых три месяца, конца отдыху не видно». С тех пор прошло десять лет. И теперь это не деревня, а город.
