году и почти не изменявшегося в течение последующих 55 лет Отдела общих и тайных дел при секретариате Генеральной дирекции общественной безопасности. Он состоял из Отделения общественного порядка с центральной политической картотекой и ведавшего контрразведкой Иностранного отделения. Восемь лет спустя к нему добавили Отделение подрывных движений, которому подчинили картотеку, секцию политических ссылок и ОВРА — образованную 28 декабря 1927 (по некоторым другим данным, в 1926 году) года тайную политическую полицию, первоначально именовавшуюся “Специальной полицейской инспекцией”. Название ОВРА иногда считают аббревиатурой “Opera vigilanza repressione antifascismo” (“Институт надзора и подавления антифашистского движения”), иногда — аббревиатурой “Organizzazione Volontaria per la Repression dell’ Antifascismo” (“Добровольная организация по подавлению антифашистского движения”), иногда — укороченным словом “спрут”
(piovra), но в действительности оно не означало ничего конкретного и было специально выбрано для создания атмосферы загадочной и пугающей неопределенности. В 1930 году Муссолини инструктировал создателя и одного из руководителей ОВРА: “Мы должны преобразовать специальную инспекцию полиции в таинственную, могущественную и всеохватывающую организацию. Все итальянцы должны будут ежеминутно чувствовать, что они находятся под контролем, что наблюдает и изучает глаз, который никто не сможет обнаружить. Каждый итальянец будет находиться как бы перед жерлом орудия, перед двумя руками, готовыми схватить его в каждый момент. Новая организация будет обладать неограниченной властью и возможностями. Она должна охватить всю страну как чудовищный дракон, как гигантский спрут. Именно так, как спрут”[48]. До 1929 года организацию возглавлял Гвидо Лето, а после него — Микеланджело ди Стефано, уже имевший в подчинении 11 генеральных инспекторов, около 80 сотрудников центрального аппарата более низкого ранга, 600 оперативных работников и многочисленную агентуру.
Создание ОВРА привело к серьезному изменению задач и функций исполнительного органа, ранее отвечавшего за обеспечение внутренней безопасности режима — сформированной 1 февраля 1923 года Добровольческой милиции для национальной безопасности (МВСН). Она была создана в соответствии с решением Большого Фашистского Совета, однако являлась не партийным, а государственным институтом и входила в состав вооруженных сил Италии. Высшим руководящим органом МВСН было ее генеральное командование, во главе которого стоял начальник главного штаба милиции. До 1924 года формальным главнокомандующим считался Эмилио де Боно, одновременно до 1924 года возглавлявший Генеральную дирекцию общественной безопасности. Пост главнокомандующего генерал покинул в 1925 году, а в октябре 1926 года его место занял сам Муссолини. Добровольческая милиция для национальной безопасности не была однородной и состояла из нескольких специализированных милиций (Милиция территориальной противовоздушной обороны, Милиция береговой артиллерии, Железнодорожная милиция, Портовая милиция, Лесная милиция, Почтово-телеграфная милиция, Дорожная милиция) и Регулярной милиции. Специализированные милиции строились по территориально-объектовому и объектовому принципам, а Регулярная милиция — только по территориальному. При формировании она разделялась на 13 зон, впоследствии преобразованных в 4 группировки, а затем опять в зоны. Давнее пристрастие дуче к практике и терминологии Древнего Рима полностью сказалось в ситуации с МВСН. Ее основу составляли легионы, делившиеся на когорты и центурии. Постепенно, по мере развития органов безопасности Италии, Добровольческая милиция для национальной безопасности утратила функции противодействия внутреннему врагу и превратилась во вспомогательный институт регулярных вооруженных сил страны.
Разведывательную службу верховного командования Италии к 1925 году переименовали в СИМ — Службу военной разведки. С 1921 по 1926 годы ее возглавлял полковник Виджевано, о котором у коллег осталось прекрасное впечатление: “Аттилио Виджевано стал начальником СИМ и в определенной степени преобразовал ее, поставив на солидную основу. СИМ обязана ему тем, что, пустив прочные корни, смогла противостоять всем превратностям фашистского двадцатилетия. Не будучи в состоянии скрыть антипатию к фашизму, Виджевано вынужден был в 1926 году оставить пост руководителя службы, после чего для нее наступил тяжелый период упадка и гонений, едва не уничтоживших ее”[49]. Можно добавить, что через год после отставки Виджевано загадочно быстро скончался в возрасте всего 53 лет. К октябрю 1925 года СИМ значительно расширилась и состояла уже из пяти отделов, в 1927 году ее передали в прямое подчинение начальника генерального штаба. Муссолини опасался слишком прочно сидящих в кресле руководителей разведки, поэтому до января 1934 года они менялись весьма часто: Камилло Калеффи (декабрь 1919 — февраль 1921 года), Аттилио Виджевано (февраль 1921 — апрель 1926), Карло Барбьери (май 1926 — июнь 1927), Луиджи Тозелли (июль 1927 — июнь 1929) и Марио Вертеллино (июль 1929 — декабрь 1931); все они были полковниками. Усилия СИМ в основном сосредоточивались на решении чисто военных задач, к политическим операциям правительство в рассматриваемый период ее не допускало.
Фашистская Италия, безусловно, относилась к числу государств с агрессивной и воинственной внешней политикой, следовательно, и ее секретная служба теоретически должна была действовать столь же напористо. Но этого не произошло, то ли по причине слабости кадров, то ли из-за пренебрежения Муссолини этим аспектом внешней деятельности. До прихода к руководству СИМ в 1934 году Марио Роатта итальянская разведка в основном ориентировалась на добывание военно-морских секретов Франции на Средиземном море, чтобы как-то поучаствовать в кораблестроительной гонке 1930-х годов, и только к 1927 году СИМ установила контакты с македонскими террористами и начала осторожно снабжать их оружием для дестабилизации ситуации на Балканах. Кроме того, в 1923 году разведка итальянского флота провела одну совсем не свойственную спецслужбам акцию. На верфях в Кралевице с 1918 года ремонтировалось несколько австро-венгерских торпедных катеров, которые в качестве трофеев полагалось передать Сербии, следовательно, Югославии. Италия всячески саботировала эту передачу, а когда она стала неизбежной, то после демонтажа всего возможного вооружения и оборудования офицеры морской разведки облачились в комбинезоны и лично облили кислотой все металлические части кораблей, в результате чего их боевая пригодность оказалась весьма сомнительной.
Марио Роатта
Разведывательная служба фашистской партии была небольшой и в основном обслуживала ее собственные нужды, хотя и располагала отдельными резидентурами на Мальте и в Тунисе. Зато разведка МИД пользовалась покровительством министра иностранных дел и зятя самого Муссолини Галеаццо Чиано и по этой причине являлась наиболее энергичной из всех итальянских спецслужб. В ее активе числятся поддержка македонских террористов, тунисских националистов, египетского короля Фуада, помощь другим фашистским партиям, в том числе в Соединенных Штатах Америки, проведение массированной пропаганды в Югославии, Албании и Австрии, содержание вещавшей на Хорватию подпольной радиостанции и располагавшегося на территории Венгрии лагеря подготовки усташских боевиков. Почерк разведки МИД отличался обилием диверсионных и террористических акций, что явно выходило за традиционные рамки, характерные для разведывательных дипломатических служб большинства государств мира.
Одним из первоочередных объектов заинтересованности всех без исключения итальянских спецслужб являлось образованное в 1929
