— И это оружие, конечно, ваша прославленная магия?
Палафокс с улыбкой покачал головой:
— Мы никогда не были колдунами. Но наше оружие не имеет себе равных.
Бустамонте подозрительно оглядел костюм Палафокса и решил, что спрятать что-либо под ним невозможно.
— Не знаю, о каком оружии вы говорите, но по крайней мере сейчас его у вас нет. И вообще, давайте поговорим начистоту.
— Я давно жду этого.
— Сейчас я единственный держатель власти на Пао и считаю себя вправе называться Панархом. У вас есть возражения?
Палафокс качнул головой:
— Возражений здесь быть не может, вы рассуждаете вполне логично. И если я увезу Берана с собой, то никто не помешает вам наслаждаться безграничной властью.
— Ни за что.
— Отчего же?
— Это может помешать моим планам. Должность Панарха передается по наследству, поэтому народ Пао будет требовать возведения на престол Берана. Он должен умереть раньше, чем весть о кончине Аэлло выйдет за пределы дворца.
Палафокс задумчиво теребил усы.
— Если дело в этом, то все равно уже поздно.
Бустамонте вздрогнул.
— О чем вы говорите?
— Разве вы не слышали сообщений из Эйльянре? Сейчас передают одно из них.
— Откуда вы могли узнать это?
— Убедитесь сами, — Палафокс указал на приемник, вмонтированный в ручку кресла Бустамонте.
Тот повернул рычажок, и комнату заполнил голос, дрожащий от показной, профессиональной скорби: «Горе нам, жители Пао! Пао, рыдай и облекись в траур! Любимый, великий Аэлло, наш Панарх, умер! Горе, горе! Осиротевшие и растерянные, смотрим мы в потёмневшее небо. Но надежда не покинула жителей Пао! В этот мрачный час мы уповаем на Берана, нового Панарха. И пусть он станет достойным продолжателем династии Панасперов!»
Прослушав сообщение, Бустамонте потерял контроль над собой и бросился на Палафокса, как бык на красное.
— Как могло известие выйти за пределы дворца?
— Я лично об этом позаботился, — усмехнулся Палафокс.
— Но это немыслимо! Вы ведь постоянно были под наблюдением.
— Я уже упоминал, что Магистры владеют многими секретами.
Тем временем голос из динамика продолжал: «По приказу Берана злоумышленники были немедленно казнены. Аюдор Бустамонте, питающий искреннюю преданность к новому Панарху, будет ему надежной опорой в начале правления».
Бустамонте был вне себя.
— Думаете, что вы так просто расстроите мои планы? Однако ваше желание я удовлетворю: вы будете вместе с Бераном — ночью и завтра на рассвете, когда вас обоих утопят!
По его знаку стража встала за спиной Палафокса.
— Обыщите его еще раз и тщательно!
Стражи повиновались, но, несмотря на все старания, ничего не нашли — не только оружия, но и ни одного подозрительного предмета. Бустамонте, потирая руки, наблюдал за процедурой и был явно озадачен результатом обыска.
— Что это значит? — растерянно вопрошал он. — О каких секретах и приспособлениях вы говорили? Где они?
Палафокс, которого, казалось, совершенно не задела унизительная процедура, по-прежнему любезно отвечал:
— К сожалению, меня не уполномочивали удовлетворять ваше любопытство.
Бустамонте злобно рассмеялся и отдал приказ препроводить Магистра в темницу. Нейтралоиды заломили Палафоксу руки.
— Позвольте сказать вам последнее, так как на Пао мы больше не встретимся, — сказал Палафокс.
— Мы не встретимся не только на Пао, — злорадно ухмыльнулся Бустамонте.
— Как вы знаете, сюда меня призвал Аэлло, нуждаясь в совете.
— А вы воспользовались этим для воплощения своих грязных замыслов.
— В мои замыслы входил лишь обоюдовыгодный обмен: моя мудрость — на ваших людей.
— Мне надоело слушать ваши коварные речи! — закричал Бустамонте и махнул стражником.
Те грубо толкнули Магистра к дверям, но Палафокс сделал какое-то неуловимое движение — и нейтралоиды отпрянули.
— Что там еще такое?! — вскричал Бустамонте.
— На нем пламя, он обжигает, — только и смогли сказать мамароны.
А Палафокс спокойно продолжил:
— Мы больше не встретимся на Пао, но я вам еще понадоблюсь. Тогда вы сами прибудете на Брейкнесс.
Он учтиво поклонился Аюдору и, повернувшись к стражникам, произнес:
— Теперь я готов следовать за вами.
4
Беран, положив голову на руки, сидел перед окном и вглядывался в ночь. Во тьме мерцала полоса прибоя, и холодным светом небо освещали звезды.
Комната на вершине башни была мрачна и уныла. Голые шершавые стены, мощная металлическая решетка на окне, наглухо закрытая дверь — все говорило о том, что это темница. Впрочем, Беран всегда это знал.
Снизу послышались насмешливые голоса нейтралоидов. Беран подумал, что его жизнь скоро оборвется и они, должно быть, поэтому и злорадствуют. Однако бурное проявление эмоций несвойственно паонитским детям, и Беран лишь сглотнул подступивший к горлу комок.
Звуки приблизились к двери, замок щелкнул, и в дверном проеме показались Палафокс и два нейтралоида. Беран шагнул было вперед, но что-то его остановило. Когда стражи втолкнули Палафокса и заперли дверь, Беран понял, что Магистр — тоже узник, и совсем пал духом.
Палафокс внимательно осмотрелся, прослушал дверь, стены, затем выглянул в окно, за которым были все те же звезды и темнота.
Маг коснулся языком какой-то точки на внутренней стороне щеки и стал внимать одному ему слышимому голосу диктора, передававшего последние сводки. «Только что Аюдор Перголаи Бустамонте сообщил скорбные новости: во время нападения на Панарха был тяжело ранен Наследник. Лучшие врачи Пао, постоянно находящиеся при нем, считают, что надежды на выздоровление почти нет. Аюдор призывает всех жителей объединить свою веру в благополучный исход».
Тем же способом Палафокс выключил звучащий у него в ухе голос и повернулся к Берану. Сделав ему знак молчать, он наклонился к уху мальчика и тихо проговорил:
— Мы в большой опасности. Если хочешь спастись, следи за мной и действуй по моему сигналу. Ничего не говори вслух, потому что камера прослушивается.
Беран машинально кивнул, а Палафокс принялся еще более тщательно осматривать комнату. Часть двери неожиданно стала прозрачной, и в ней появился наблюдающий глаз. Палафокс резко поднял руку, будто намереваясь что-то сделать, но в последний момент сдержался. Глаз исчез, прозрачная створка стала такой, как и прежде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
