зеркале не узнаешь. Черная станет, как гуталин. Вся, целиком. Понял, дорогой?
И он, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Вера разразилась аплодисментами. Влад прямо в будке дурашливо поклонился, предупредил:
— На бис не выступаю.
— И не надо, — согласилась его благоверная. — Сдается мне, он и без твоих «бисов» все понял.
— Да, — парень расплылся в довольной улыбке, — я умею быть чертовски убедительным.
Глава 19. Цейтнот
Наши прекрасные леди велели высадить их у рынка. Нам они накрепко запретили появляться раньше ужина.
Влад проводил их мечтательным взглядом, сказал:
— Сюрприз готовят, не иначе.
Я согласился:
— Победу над врачом нужно было отпраздновать. — Помолчал, глядя Вике в след, спросил тихонечко: — Ты им про Льва рассказывал?
— Пока нет.
— И в новостях еще не было, — я вздохнул, — иначе бы они узнали. Как будем объясняться?
Он отмахнулся небрежно:
— Никак. Скажи, что не хотели их во все это втягивать, решили справиться сами, по-мужски.
Я подумал о Вере, о том, как она раздает налево-направо команды своему благоверному, и невольно поморщился:
— Хреновая идея. С Викой, наверное, пройдет, а вот с Верой…
Влад расправил плечи, покровительственно улыбнулся.
— Верунчика беру на себя.
— Хорошо, — дальше спорить не имело смысла, — тогда отвези меня домой. Вещи надо собрать, а потом я к Косте заеду. А ты возвращайся домой.
— Поехали, только ты после встречи не задерживайся, сразу к нам, а то девчонки обидятся.
* * *
Кто сказал, что все должно пойти по плану? Как же, размечтались! Жизнь очередной раз убедила меня, что наперед загадывать глупо, бессмысленно, а в некоторых случаях даже вредно для здоровья.
В подъезде меня уже ждали. Даже не так, засада была в квартире. Незваные гости аккуратно вскрыли дверь Маринича и устроили внутри засаду. Мой индикатор опасности молчал как рыба. Впрочем, я совсем не был уверен, что он у меня есть вообще.
Поэтому со спокойной душой вышел из лифта, достал ключи и почти уже подошел к квартире, как вдруг дверь распахнулась мне навстречу. «Джентльмены», выскочившие оттуда повели себя совсем не по-джентльменски — двое подхватили меня под локотки, затащили коридор, потом в гостиную. Третий прикрыл дверь, щелкнув замком.
Меня толкнули на диван, сами остались стоять полукругом. Грозные, здоровенные, похожие в своей самоуверенности, как братья близнецы. Лица их мне показались смутно знакомыми. Только вспомнить, где доводилось встречаться, пока не получалась.
Тот, что стоял по центру, изобразил неземную радость:
— Хозяин, возвестил он, улыбаясь от уха до уха, принимай гостей!
Двое других дружно заржали. Идея эта им понравилась.
Я с удивлением понял, что совершенно их не боюсь. Это было необычно, это было неразумно. Это оказалась фактом — истиной в последней инстанции. В душе моей пока бурлило любопытство. Я не испытывал даже злости. Мне было интересно, что мои «гости» собираются делать дальше.
Я показался сам себе котом — домашним пушистиком, сидящим возле норки, где суетятся мыши. Вот только котик этот в любой момент мог показать зубки.
Такое сравнение придало мне наглости. Я приподнялся на локтях, уселся, обвел вокруг себя рукой, сказал радушно:
— Гости дорогие, я так вам рад. Проходите, садитесь. Простите, что не прибрано.
Амбалы слегка оторопели.
— Борзый? Да? — Процедил один из тройки. — В морду давно не получал?
Он двинулся ко мне, но был остановлен своими же:
— Погоди, еще успеешь. Нам он завтра непопорченный нужен.
Меня одарили многообещающим взглядом, ударили перед носом кулаком о раскрытую ладонь и отошли назад. Любой разумный человек испытал бы на моем месте облегчение, но во мне закипела злость. В груди, там, где бешено билось сердце, появился светящийся сгусток. Он рвался, просился на волю. Обещал быть послушным. Сулил помощь.
Я выпрямил спину, спросил нахально:
— Если завтра нужен, чего сегодня приперлись? Я вас сегодня не ждал.
Моего тона не выдержал даже миротворец:
— Поговори мне еще! — Прорычал он. На бритых щеках заиграли желваки.
Я растер ладони, встряхнул пальцами, пропусти через руки поток силы. Поинтересовался:
— И что будет?
Снова возбудился агрессивный.
— Как хотите, — сказал он, едва сдерживаясь, а я ему сейчас вмажу!
Ну, все, рыбка клюнула. Пьеса завертелась по моему сценарию. Оставалось лишь чуть-чуть подтолкнуть.
— Кишка тонка! — Подбодрил я.
И попал прямо в яблочко. Сто килограммов возмущения ринулось ко мне, пыхтя от злости.
* * *
Я даже не стал вставать — сложил щепотью пальцы, выбросил перед собой, «клюнул» все равно куда. Лишь бы попасть, лишь бы коснуться.
Попали мы оба. Я впрыснул в несостоявшегося экзекутора дозу магии. А вот мужик конкретно приплыл — даже не охнул. Лицо расслабилось, разжался сфинктер, из брючин потекло. Он стал заваливаться на спину, глядя в потолок стеклянными немигающими глазами.
Я брезгливо сморщил нос.
— Ребят, вроде серьезные люди, а возите с собой припадочного.
Миротворец похлопал своего напарника по щекам, бросил третьему:
— Слушай, заткни его, а то я за себя не отвечаю.
Я сделал скорбное лицо. В голове крутилось: «Осторожнее, Олег, осторожнее. Не стоит выдавать себя раньше времени. У них может быть оружие. Лучше пусть вообще не поймут, что произошло». И тут же чуть подкорректировал магию.
Жертва моих экспериментов задергала ногами, забилась, разгоняя мочу по паркету. Изо рта у него пошла пена.
Надо отдать ребятам должное, болящего они не бросили, не смотря на испуг.
— Его вроде на бок надо, — третий показал себя настоящим знатоком, — и зубы разжать, чтобы язык себе не откусил.
«Тебе надо зубы разжать, идиот!» — Захотелось бросить по старой врачебной привычке. Едва удалось сдержаться
Они в четыре руки принялись поворачивать друга на бок. Я поддал жарку — судороги усилились. Тело раз за разом выскальзывало, переворачивалось на спину.
— Давайте, помогу! — Предложил я и сделал вид что ринулся на помощь.
В пылу борьбы подвоха они не заподозрили. Подвинулись, освобождая мне место.
Второго я клюнул в ладонь. Он сразу улегся рядом с товарищем. В потолок теперь смотрело две пары стеклянных глаз. Жидкости на полу стало чрезмерно много.
— Мать вашу! — Выругался последний боец. Уставился на меня недобро. — Чего расселся? Скорую вызывай!
— Сейчас! — И я похлопал его по плечу.
* * *
Кроссовки пришлось сменить. В мокрых и вонючих ходить
