– Ах ты, тварь! – заорал Славик и резко дал по газам.
Он сразу сориентировался: улица должна выходить к сельскому клубу, там – площадь, открытое пространство. Придётся стрелять в мальчишку, иначе завалит операцию. Нет, ни в коем случае! «Буду стрелять, – решил окончательно Славик, выкручивая руль на резком повороте. – Из машины, чтоб меня не было видно. На ходу, да в бегущего… Попаду!»
Он был отличный стрелок, и по бегущей мишени – приходилось, – не промахивался.
* * *
Даша сидела вместе со своими друзьями в той стороне, где болели за «Ужей». Она видела чуть поодаль Юру, даже хотела позвать его к ним: давно думала подружить его с ребятами. Но Юра, пару раз хмуро глянув в их сторону, окончательно отвернулся. Вид у него был такой… «Отрешённый» – вспомнила Даша словечко. Нет, он к ним не подойдёт, поняла она. Но тут ребята закричали, затопали ногами, и она стала смотреть в поле.
«Ужи» с первой минуты наседали на ворота «Факела». «Им надо отыграться» – вспомнила девочка. И в это мгновение был забит первый гол. В счастливом восторге закричала, засмеялась, засвистела их сторона.
– Здорово, здорово! – орал прямо над ухом Коля.
Ему два дня как сняли гипс с ноги, и он подпрыгивал теперь изо всех сил. А с другой стороны визжала Людочка:
– Это Олег, это он забил! Он самый лучший! Супер!
– Олежка, Олежка! – кричали девчонки.
Олег, с трудом отбившись от счастливых товарищей, бежал по кромке поля. Вот он стал прямо напротив них, ребят, поднял руку, помахал.
– Дашка, гляди! – толкнул её Коля. – Это он тебе!
– Счастливая, счастливая, – льнули к ней подружки. – Помаши ему!
Олег стоял прямо напротив, смотрел на неё, и девочка видела, что его губы беззвучно шепчут: «Даша». Она улыбнулась в ответ, и только тогда он повернулся и побежал к центру поля, где судья устанавливал мяч. А Даша вдруг тревожно оглянулась – туда, где сидел Юра. Мальчика не было. Она поискала глазами, но не увидела. Вздохнула: «Ушёл. Не интересно ему. Не интересно с нами…»
* * *
Лена Рябинина шла по Ужовке. Полдень, людей на улице почти нет, не у кого спросить адрес Сазоновой. Ладно! Она зашла в попавшийся по пути магазин. Там тоже никого не было, продавщица скучала за прилавком.
– Дайте водички газированной, – попросила Рябинина, – жарко очень.
И, расплачиваясь, сказала с лёгким удивлением:
– У вас всегда так безлюдно в такое время?
– Так сегодня ж футбол, – с досадой бросила продавщица. – Тоже событие, пацаны мяч по полю гоняют! Все бездельники там. Да ничего, вылакают всё, что с собой привезли – сюда прибегут за добавкой.
Футбол Лену не интересовал. Она спросила:
– Не подскажите, где живёт Сазонова Олимпиада Петровна? Меня одна старушка знакомая просила её навестить. Или она тоже на футболе?
– Сазониха-то? – Продавщица засмеялась. – Ну уж нет, она на гульбища не ходит. Внук её наверное там, а она – нет. Живёт недалеко.
И сказала адрес. Лена запомнила, но фраза о внуке зацепила. Если мальчик на футболе – а это вероятнее всего, – там его и сфотографировать незаметно можно, и для бабки ничего придумывать не надо.
– А где футболисты играют? – спросила.
– Пойдёте по улице, повернёте направо, к клубу на площади. Не ошибётесь – у нас все дороги к нему выходят. Сразу за ним и поле это футбольное.
Когда Елена поворачивала направо, к площади, мимо неё, круто выворачивая, с визгом, проскочила машина. Она даже отшатнулась в сторону: «Вот чёрт! Фанат на футбол опаздывает… Или уже приложился…» Но почти сразу она увидела: из переулка стремглав выбежал мальчишка, рванул было через площадь, но почти сразу стал, как вкопанный. Потому что навстречу ему, пересекая площадь, быстро шла совершенно необычная пара: маленькая девочка и огромный, особенно рядом с ней, серебристого цвета пёс. Рябинина одновременно узнала и мальчика – это был Игнат Батуйко, и девочку Аришу – дочь своих друзей.
* * *
Ариша идти с Дашей на футбол не захотела. Ей было это не интересно. И ещё: она два дня совсем не видела Пса, очень ждала, что он позовёт её как раз сегодня.
Так и случилось. Услышав его «голос», девочка сказала маме:
– Я пойду погулять в сад, ладно?
Маша сидела за компьютером, Сергея не было – сегодня у него проходил очередной мастер-класс в академии художеств. Оторвавшись от экрана, она спросила дочь:
– Это интереснее футбола?
– Да уж конечно! – ответила малышка.
Маша рассмеялась: чудно звучала такая фраза в устах пятилетней девочки.
– Иди, гуляй, – разрешила она.
За лето они с Сергеем привыкли к самостоятельности дочерей. И потом, Даша ведь сказала: «Здесь с нами ничего плохого не случится, нас никто не обидит». Маша не могла себе объяснить почему, но она совершенно верила словам своей старшей дочери.
Аринка и Пёс встретились на привычном месте – у скрытой кустарником старой кованой калитки.
– Во что играем? – на бегу весело крикнула девочка.
Но Пёс не ответил. Только когда она стала рядом, сказал:
«У нас с тобой важное дело. Прямо сейчас. Мальчику, которого ты называешь Юрка, грозит большая опасность. Его хотят убить».
Ни на одну секунду Аринка не усомнилась в словах Пса. И сразу же хмурый, вечно грозящий кулаком Юрка стал ей как брат.
– Нет, – закричала она. – Мы его спасём! Правда?
«Да, – ответил Пёс. – Я уже один раз его спас. Но те люди снова пришли. Надо спешить. Садись».
Ариша привычно прыгнула ему на спину – словно пёрышко взлетела. И Пёс, взвившись над оградой, помчался – или полетел? – по лугу. А, может, он на миг исчез вместе с ней, и вновь появился уже на улице деревни – Аринка так и не поняла до конца. Она спрыгнула с его спины и, держась за густую шерсть загривка, последние несколько шагов пробежала рядом туда, к площади.
* * *
Машина, старый «Жигуль», который чуть не сбил Рябинину, резко тормознула, крутанулась и стала боком между ней и мальчиком. Лена отчётливо увидела, как опускается стекло, и рука с пистолетом ищет цель – Игната! И поняла за эти несколько секунд и сквозь грохот бешено колотящегося своего сердца, что ничего сделать не может! Она далеко и она безоружна. И тот, в машине, кого она не видит, уже нажимает на курок…
Пёс тоже был не близко к мальчику. Но он прыгнул – мощным, неимоверно длинным прыжком гепарда он летел в пространство между застывшим маленьким человеком и рвущей воздух навстречу ему пуле. Летел и понимал: он успеет, закроет этого мальчика, примет пулю в себя…
Словно молния, вырвавшись из-под её ладошки, Пёс прыгнул. И в тот же миг Арина увидела всё! Его вытянутое в стремительном полёте тело, Юрку, который ей показался маленьким и беззащитным, пистолет, из которого вылетела пуля и мчалась прямо к мальчику, прямо в его сердце. И поняла, что сейчас Пёс окажется между мальчиком и пулей и упадёт убитый… Смесь страха за своего друга, злость и невозможность во всё это поверить полыхнули в её взоре невидимой никому силой, эта сила метнулась навстречу летящей пуле, ударила в неё. И, не долетев до цели, та ушла в сторону, цокнула в стену здания, но этого уже никто не слышал. Мальчик всё так же был неподвижен, но перед ним и закрывая его стоял огромный Пёс. И тут, разрушая повисшую тишину, раздался истошный крик:
– Изыди, Сатана! Бейте его, гоните от моего внука!
* * *
Сазониха отпустила Юру на футбол, но была не спокойна. Вообще-то она за минувшие месяцы почти перестала опасаться за него. Юрочка может и не очень сдружился со своими ровесниками, но был совсем как деревенский мальчишка, чувствовал себя уверенно, самостоятельно. Никто им не интересовался, и бабка почти успокоилась. Бывало, много дней даже не вспоминала о какой-либо угрозе. Ловила себя на том, что верит – мальчик останется с ней навсегда, он её внук. Одёргивала себя, говорила мысленно: «Кто знает, как обернётся» – а всё равно верила. Тем более что дело с документами Юрочки может получиться: паспортистка обнадёжила её…
Но сегодня, когда он уходил, что-то дрогнуло в груди, защемило сердце. Сначала она резала и раскладывала на листе яблоки, чтоб просушить – уродило в этом году хорошо, – потом начала стирать. А сердце не отпускало, болело. Тогда она бросила всё и пошла туда, куда убежал Юрочка, к футбольному полю. «Много чужих людей, приезжих, мало ли что…» – вертелось в мыслях. Вышла к площади и обмерла: стоит её Юрочка, как окаменевший, а рядом тот самый псина ужасный! Огромный, весь словно искрится, истинный дьявол!
Ничего и никого больше Сазониха не видела, только это. И закричала, бросаясь вперёд:
– Изыди, Сатана! Бейте его!..
Не добежала, стала, сама окаменев от изумления, потому что Юра вдруг обнял пса за шею, прижался к нему и крикнул. Да, крикнул!
– Нет, – закричал мальчик. – Не трогайте его! Он спас меня!
А потом тихо-тихо, так, что его услышал только Пёс, прошептал:
– Он человек…
* * *
Откуда взялась эта псина, Славик не уловил. Но когда она летела навстречу его выстрелу, перекрывая пацана, он вдруг понял. Это же тот самый Оборотень, о котором орали свихнувшиеся боевики. Он не испугался: собака и собака, только большая. А вот в то, что он промахнулся – в это поверить не мог. Пуля летела прямиком в мальчишку, он не мог ошибиться! Пусть не в него, но в собаку должна была попасть! На какой-то миг ему почудилось, что пуля вильнула в сторону. Бред! И быть этого не могло, и увидеть этого он не мог…
