Был еще третий мушкетер. Или третий поросенок, если уж вспомнить старую истину про то, что все мужчины – свиньи. Рита прижала пальцем нос, хрюкнула и стала собираться в гости. По пути к Антону вспомнила давнюю отвратительную сцену, случившуюся вскоре после того, как они с Виктором расстались. Игоря не было, и они с Витей и ее бессменной тенью – Антоном искали ателье, в которое она сдала ушить платье, а квитанцию с адресом потеряла или просто куда-то засунула по рассеянности. Рита нервничала, что сейчас придется объясняться с приемщицей, извиняться, а может быть, доплачивать, и поминутно понукала своих спутников.
Семин, обычно сдержанный, разъярился и заявил:
– Хватит меня дергать! Что я тебе, мальчик на посылках твое дурацкое ателье искать? Сдалось оно тебе! Что ты мне указания даешь? Сбавь обороты! Вон, выходи замуж за Антона, им и командуй. Будет тебе муж-мальчик, муж-слуга! Будет бегать посылках, а от меня отстань!
И обернувшись на покрасневшего от стыда и унижения Антона и онемевшую Ритку, добавил:
– А что, Антон, ты небось не против за нашей королевой поноску таскать? Верный паж и соглядатай!
– Витька, прекрати! – выкрикнула Маргарита.
А Антон молча развернулся и пошел прочь. Метров через двадцать он не выдержал и обернулся. Ритка сорвалась с места и, цокая каблучками по асфальту, бросилась догонять Антона. Она его тогда как-то уломала (он и сам уже хотел вернуться), притащила назад, Витька извинился, и они мирно пошли дальше искать ателье, обнаружившееся в соседнем переулке. Рита быстро забыла эту историю, но сейчас безобразная сцена, хамские слова Семина и пунцовое лицо Антона внезапно всплыли в ее памяти.
"Все, пойду к Антону", – подумала она.
Номер дома Маргарита не помнила, но рассчитывала, что сможет узнать подворотню.
Какая-то там еще рядом вывеска была синяя… А может, зеленая…
Разыскивать долго не пришлось. Рита еще стояла на перекрестке возле дома Антона, когда он окликнул ее. Сохальский сказал бы, что это судьба. Он, наверное, еще много чего нашел бы сказать по поводу внешнего вида Добровольских.
Видок и правда был еще тот. Рита решила, что он так же несчастен. А минус на минус дает плюс и иногда не только в математике. Поэтому она отбросила всякие сомнения и взяла его под руку. Антон же решил, что это очередной и очень крутой глюк. Прям-таки трехмерная реальность, как в последних компьютерных игрушках.
Отличная графика!
Никогда Маргарита Луцкая не заходила к нему в гости просто потому, что он тут недалеко живет. Она вообще не заходила к нему в гости. Конечно, она знала, где он живет – часто Витька развозил их по домам и сначала подбрасывал Антона в центр, а потом Риту в новый район, да и вообще они знали адреса друг друга…
Антон бывал у Риты крайне редко, и всегда в компании Игоря и Вити.
Ну что ж, раз это иллюзия, то проиграем эту историю до конца.
– Отлично! Пойдем, тут уже две минуты осталось, мы почти пришли. Вон под арку.
Они вошли в его вонючий двор. Антон осторожно провел Риту мимо помойки и луж, подернутых бензиновой пленкой, отливавшей радугой в отблеске фонаря. Они вошли в загаженный подъезд, и только тут он заметил, что Ритка пьяна. Она с бессмысленной улыбкой облокотилась на его руку, пока они поднимались по лестнице.
Увидев ряд звонков с фамилиями на двери, Ритка глуповато прищурилась и спросила:
– Ой, ты в коммуналке, что ли, живешь? А я не знала!
Антон молча кивнул. Рита, конечно, сто раз слышала, что он живет в коммунальной квартире, но разве Марго есть дело до какого-то там Антона! Внезапно прошел стыд за свою жалкую конуру, бедность, ободранные обои в прихожей. "Не нравится – пусть проваливает, я ее не звал", – со злобой подумал Антон.
– Вот, тут я и живу. Проходи.
Маргарита словно бы не видела ничего вокруг себя. Она не заметила старой мебели, потертого ковра на стене, дырявой обивки дивана, на который она грузно опустилась, как только они вошли в комнату. Девушка осела, растеклась по валику дивана, словно была слеплена из теста или подтаявшего мороженого или была ватной куклой, из которой вдруг выдернули проволочный каркас.
– Погоди, я сейчас чайник поставлю.
– А выпить есть что-нибудь? А, подожди, у меня же у самой есть, я забыла!
Достань у меня в сумке бутылку коньяка, – попросила она.
Антон открыл Ритину сумку и вытащил откупоренную бутылку дорогого коньяка "Реми Мартен". "Из Франции привезла небось или у родителей утащила, – подумал он раздраженно. – Из горла она пила на улице, что ли?" Коньяку оставалось еще больше половины бутылки.
Антон прошел на кухню, нашарил в холодильнике яблоко. Еще там был обветренный пожелтевший сыр – прихватил тоже. По пути он толкнул дверь маминой комнаты, она была заперта. "Ну да, – вспомнил Антон, – она же говорила, что задержится".
Мать работала много. После работы она приходила едва живая от усталости, даже говорила шепотом. Антон никогда больше не видел, чтобы у человека не хватало сил шевелить языком.
Антон достал из пузатого серванта стопки, потом подумал и заменил их гранеными стаканами. Они с Ритой выпили не чокаясь. По ее решительному виду Антон понял, что она собирается напиться.
В голове вертелось сакраментальное: Она любит выпить. Этим надо воспользоваться!
Но понимал, что воспользоваться не удастся – рука не поднимется. Да и кое-что другое кстати, тоже.
Закусывали крохотными дольками кислого зеленого яблока. Бутылка почти опустела.
Антон чувствовал, что стремительно пьянеет. Он ничего не ел целый день. Он чувствовал, что плывет.
Неожиданный визит нетрезвой Маргариты вдруг представился Антону частью выдуманной им сегодня истории, и он вдруг начал убеждать Риту бросить наркотики и начать новую жизнь с ним, Антоном, потому что только он любит ее по-настоящему, а эти кретины, Витька и Игорь, не стоят ее. Он, Антон, будет зарабатывать деньги и сможет обеспечить ее.
Он говорил Маргарите о своей любви, описывал, как много она для него значит.
Почему-то Рита совсем его не слушала, отвернувшись к окну. Антон подсел к ней на диван, начал осторожно расстегивать пуговицы на Ритиной кофточке, целовать шею и ключицы, повторяя, как он любит ее, как им хорошо будет вместе. Внезапно Рита ожила, или это только показалось ему под воздействием коньяка? Ее губы нашли его, она жадно стала целоваться, повернулась, чтобы его руке было удобно гладить ее грудь.
– Игорюша, вот так, сюда, – внезапно хриплым голосом проговорила Рита. Затем, отстранившись от него, она опомнилась и стряхнула его руки: – Что это со мной?!
В Антоне вдруг проснулось бешенство, он оттолкнул Ритку, так что она впечаталась в спинку дивана, и закричал:
– Дрянь! Сука! Твой Сохальский тоже дрянь, каких мало!
Рита внезапно засмеялась.
– Ты… Ты… – она даже не могла закончить – мешал истеричный смех. – Ты, Антоша, прав, как никогда!
И чем больше распалялся и кричал Антон, как он ненавидит ее дружков и любит ее, хотя она – дешевая проститутка с Московского вокзала и не стоит его, Антона, тем громче смеялась Маргарита.
Он попытался снова обнять ее.
– Давай выпьем, – выскользнула из его рук Ритка. – Налей мне! Там еще кое-что осталось!
Потом она смотрела в горлышко бутылки, как в подзорную трубу, и уверяла, что видит какие-то острова на другой стороне улицы… Ей было весело. …Антон проснулся оттого, что его что-то кололо в бок. Он нашарил рукой Риткину заколку, выпавшую из волос, когда они обнимались на диване. Сквозь окно пробивался серый утренний ноябрьский свет. Антон явственно вспомнил, как он объяснялся Маргарите в любви, потом целовал ее, а она, оговорившись, назвала его Игорем и засмеялась. Сука, она над ним смеялась! Как она смеет! Она насмехается над Антоном вместе с этими ничтожествами – Игорем и Витей, ее "любвями". Он не помнил, что было потом, чем закончился вечер. Сознание подсовывало ему картины близости с Ритой, но он так давно представлял себе, как у них все будет, что уже не мог отличить свой вымысел от реальности. Когда она ушла? Когда он вырубился?
Антон ничего не помнил…
Голова раскалывалась. Вся квартира спала, мать пока не вернулась. Антон с трудом дополз до ванной, плеснул в лицо холодной водой.
Он вспомнил Ритино лицо, когда она смеялась над ним, и решил, что он страшно отомстит. И "мстя" его будет ужасной. Вендетта кровная, круче, чем в Сицилии.
Впрочем, ему бы благодарить ее нужно было – как-то здорово отрезвляюще подействовал на Антона ее визит. Расставил все по своим местам. Оставалась ведь какая-то дурацкая надежда, что стоит им остаться наедине, по-настоящему наедине, и Рита сбросит маску. Он заставит ее признать, что она только притворялась, что не замечает его. А там… Дай мне этот день, дай мне эту ночь… И ты не уснешь, пока я рядом. Вот до чего дошел! Решил, что одним хреном даму можно удержать. А во что еще верить, когда ничего, окромя этого хрена, и нету? А если начистоту, то (что самое смешное) со всеми этими таблетками и алкоголем Антон ничего бы все равно с ней сделать не смог тогда. А может, из-за робости. В примитивных культурах, если мужчина не способен овладеть красивой женщиной, он однозначно решает, что она ведьма. А стало быть секир-башка и никаких психоаналитиков. Вот и Антон, который с дурью в таблетках и собственной – воспитанием привитой, той, которую не вышибешь ничем… Вот и он решил, что Ритка – самая настоящая ведьма.
