– Эй, Сашок!
Он понял, что крепко задумался.
– Слышь, что ли, Сашок? Я тут не доделал.
– Не беда. Я жаловаться не буду.
– Ты-то не будешь. Тигра настучит, если что не так. Она за мной следит, – пожаловался Мишка.
– А тебе это не кажется? Перекрестись и забудь, – пошутил он.
– Что, я ее не знаю? – обиделся брат. – Она теперь всю оставшуюся жизнь будет мне козни строить. Обидчивая она и злопамятная. В общем, я к тебе еще загляну. А ты поаккуратнее, понял? Тут провода оголенные, – Мишка указал на выключатель, – ты не лезь.
– Понял, – пообещал он и тут же об этом забыл.
Вокруг персоны Александра Игоревича Туманова шла какая-то суета. По факту на дворе была глубокая осень, время впасть в спячку до первых теплых дней, пока о приближающемся лете не напомнит холодное еще, но зато удивительно яркое мартовское солнце. Но в «Энергетике» весна была именно сейчас. Буйно расцветали чувства, Валька Белова так просто летала, словно на крыльях, да и Мишкина походка изменилась, теперь при ходьбе Бублик смешно подпрыгивал, что означало начальную фазу полета.
– Ушла?
– Ушел?
Они были похожи на собак у миски, в которую повар скоро бросит сахарную кость. Главное схватить ее первым. Туманов тоже с удивлением заметил, что покой куда-то уходит. Это означало, что он выздоравливает. Спасибо физиотерапии и душу Шарко! И, разумеется, Зульфие с ее рассказами о столице. Он вдруг начал тосковать. Да-да, тосковать! И понял тайный смысл своего сна и маминого звонка.
– Тебе надо вернуться в Москву, Саша.
– Я вернусь, мама. Обязательно вернусь!
Почему-то возникло чувство, что его предали. Только кто? Стало неприятно и стыдно. За того, кто это сделал. И немного обидно. И так отобрали все, неужели мало? Зачем же убивать?
Он не обладал никакой информацией, полагался только на свое чутье. А чутье подсказывало ему, что близится развязка.
Во исправление жития
– Что случилось, Женя?
Он даже растерялся. Это было впервые. Впервые с того момента, как Туманов вышел из комы и сбежал из больницы, Аля встретила его не вопросом: «Ты нашел Сашу?», а «Что случилось, Женя?». Уже хорошо. Сначала Женя, а уж потом Саша. О Саше разговор отдельный, но это потом.
Его разборки с владельцем поцарапанного джипа сильно затянулись: давно уже стемнело, люди вернулись с работы, поужинали и смотрели телевизор перед тем, как лечь спать. Он устал, проголодался и чувствовал себя несчастным. Аля, которая чутко реагировала на страдания близких ей людей, мгновенно все поняла и не стала донимать его расспросами.
– Идем, я тебя покормлю, – просто сказала она и первой прошла на кухню.
Он еле держался на стуле, хлебая сваренный ею суп и все еще переживая события сегодняшнего дня.
– Где ты был? – спросила Аля. – У тебя костюм испачкан.
– Попал в аварию.
– Ты не пострадал?!
– Только костюм.
– Не расстраивайся. Купишь новый. А что с машиной?
– Так. Пустяки. Куплю новую, – равнодушно сказал он.
– Еще?
– Да. Есть очень хочу… – Аля встала и направилась к плите. – Зачем ты ходила к Игорю Александровичу? – вспомнил вдруг Орлов, глядя на ее тонкую шею, выступающую из пены белокурых локонов. Это по его настоянию она постриглась и покрасила волосы. – Зачем?
– Просто так, – порозовела она и подвинула к нему тарелку: – Ешь.
– Спрашивала, где Саша? И часто ты туда ходишь?
– Какая разница? Хожу. Постой… Ты сегодня тоже там был?
– Да, – кивнул он, зачерпывая ложкой гущу и отправляя ее в рот. – Вкусно.
Аля в полном молчании досмотрела, как он ест вторую тарелку супа, потом сказала:
– Снимай пиджак. И брюки.
– Свершилось, – грустно пошутил он. – Любимая женщина предлагает мне раздеться.
– Ты едва на стуле сидишь от усталости, – вздохнула она. – Я могу быть совершенно спокойна.
– Ошибаешься!
Он встал и попытался ее поцеловать.
– Как странно от тебя пахнет… Ты что, начал курить? – Аля отстранилась и посмотрела ему в глаза.
– И принимать бензиновые ванны, – сердито сказал он. Еще и это! Чужой запах, ставшая чужой одежда, из-за чего и тело вдруг стало чужим. Оно перестало подчиняться его желаниям.
– Иди спать.
– Я хочу смыть с себя этот запах, – поморщился он.
– Хорошо, иди в душ. Я дам тебе свой халат.
Он попал в святая святых: в ее ванную комнату. И жадно стал осматриваться. Ему была интересна каждая мелочь. Все, из чего складывается повседневная жизнь любимого человека и на что не обращаешь внимания, когда речь идет обо всех других. Так вот чем она вытирается после душа, голубой махровой простыней. Ее любимый цвет. Это ее зубная щетка. Ее шампунь. Ее мыло. Он открыл дверцу висящего над раковиной шкафчика и тут же испуганно закрыл. Там были предметы интимной гигиены. Он словно хотел убедиться, что здесь живет обычный человек, не божество, но в то же время боялся об этом узнать. Во что-то же надо верить? Он верил в Алю. Ему было любопытно и страшно, как маленькому ребенку, впервые попавшему во взрослый мир.
– Женя! – она постучала в дверь.
Он щелкнул замком, и в щель просунулась Алина рука с халатом.
– У тебя все в порядке? Вода не льется, я подумала, что ты уснул.
– Почти.
Он долго мылся в ее душе ее шампунем, потом вытерся ее полотенцем и надел ее халат. Из глубины запотевшего зеркала на него испуганными глазами смотрел клоун со взъерошенными мокрыми волосами, он торопливо стал их приглаживать. Потом заметил лежащий на полочке фен.
Уложив волосы, Орлов немного успокоился и решился выйти из ванной. Он знал, что близость когда-нибудь произойдет, но не думал, что так: в ее маленькой квартирке и в розовом халате в цветочек. Воображение рисовало роскошную яхту, в худшем случае президентский номер в шикарном отеле, в самом худшем – пентхаус, где однажды уже чуть было не случилось. Он давно уже был согласен на все. Даже на этот халат. Он был готов любить ее на полу в единственной комнате, или в крохотной кухне, на столе, в прихожей, в темном, пахнущем кошками подъезде… За эти три года он истомился по ее телу.
Он робко открыл дверь и выглянул из ванной комнаты. Аля, увидев его, едва не рассмеялась.
– Извини, я забыла дать тебе тапочки, – кусая губы от еле сдерживаемого смеха, сказала она. Аля знала, как он самолюбив, и изо всех сил пыталась сдержаться. В руках она держала его грязный пиджак. – Мужских нет, – предупредила Аля, поставив перед ним тапочки.
Смущенный герой-любовник одернул смешной в цветочек халат и нерешительно сунул ноги в тапки, похожие на детские размером и дизайном – две ушастые собаки с глазами-пуговицами.
Его романтические мечты разбились о прозу жизни. Она на сто процентов делала это сознательно. Халат, тапки… И как, скажите, признаваться женщине в любви в таком виде? И как в столь потешном виде разжечь в ней страсть? Да еще когда от тебя пахнет детским мылом!
– Какой ты смешной! – не удержалась Аля.
И тут зазвонил его мобильный, который лежал в кармане грязного пиджака. Поскольку Орлов не двигался с места, Аля сама достала телефон и протянула ему:
– Ответь. Вдруг это важно?
– Да. Орлов.
– Евгений Иванович, вы будете завтра на совете директоров?
– Конечно, буду! Скажи Кирееву, пусть приготовит мне отчет по…
Аля прыснула. Он посмотрел на свою ушастую ступню с глазами-пуговицами, на волосатую голень, торчащую из-под короткого женского халата в цветочек, и побагровел от злости. Да что ж такое! Целый день сплошных унижений! И это в момент сумасшедшей удачи! Когда он, отвечая на важный звонок, должен продемонстрировать женщине, которую хочет завоевать, свою незаменимость и значимость! Чтобы она знала, на чье надежное плечо может опереться!
– Какой отчет, Евгений Иванович? Я не расслышал? – переспросила трубка.
– Отчет по недвижимости, – с трудом выговорил он. – И финдеп предупреди… – он опять залился краской. – Да чтоб вас всех!
– Что с вами, Евгений Иванович?
– Ничего! Занят я!
Он дал отбой и неловко стал засовывать мобильный обратно в карман пиджака.
– Дай его сюда, – мягко сказала Аля и отобрала у него телефон. – Завтра ты будешь в полном порядке. Я вычищу брюки и пиджак.
Она даже не спросила, кто его так отделал? Войдя в комнату, Орлов увидел, что может остаться на ночь, диван был застелен душистой простыней в ставший уже ненавистным розовый цветочек, поверх лежали подушка и одеяло.
«И что мне делать? Полный провал. Она же не видит во мне мужчину! Я друг-клоун! Способный лишь ее развеселить, но соблазнить – вряд ли». Он мигом избавился от женского халата и от ушастых плюшевых тварей, испортивших его имидж, и залез под одеяло.
– Спи, – сказала Аля, заглянув в комнату, и щелкнула выключателем.
«Даже из этой ситуации можно извлечь максимум пользы, – он тут же начал раскручивать в уме хитроумную комбинацию: – Сашка не простит ей измены. А у меня есть доказательства. Будут. Я найду свидетелей, которые… Которые…»
