— Ира, нам надо поговорить.
О! А это моя фраза!
— О чем, милый?
И глазками хлоп-хлоп.
Варт тоскливо посмотрел сначала на супругу, потом — на потолок над ней.
— Нормально объяснить, чем ты недовольна, было нельзя? Обязательно устраивать диверсию?
Божечки, какие умные слова мы смогли выучить! За девять-то лет! Прогресс!
— Родной мой, солнышко мое ясное, а тебе никто никогда не рассказывал, что с детьми необходимо общаться? Что им нужно уделять внимание? Что нельзя вот так вот без объяснений от собственных чад отмахиваться?
— И что я им должен был сказать? Извините, мальчики, ваша мать совершила дурость, а расплачиваться теперь вашему названому брату или как там эта степень родства называется? Считаешь, они поняли бы? Или, может, одобрили бы?
Так, да? Умный, значит?
— Любимый мой, — нежно, с придыханием, с удовольствием наблюдая, как подбирается и настороженно смотрит на Мое Сиятельство выдрессированный герцог, привычно ожидая очередного подвоха. — Тебе, насколько я помню, на днях нужно в командировку, на неделю как минимум? А новые заказы уже в типографии?
— To есть мало тех разрушений, которые благодаря одной неумной женщине произошли одновременно в нескольких поместьях государства? Мало многоголовых уродливых чудовищ, что теперь пугают обычных, ни в чем не повинных людей по лесам и оврагам? Мало розовых молний, кислотного дождя и снега из картона? Ты хочешь еще поразвлечься? Я правильно понял?
— Прости, счастье мое, ты меня дурой обозвал, я не ослышалась? — и губки трубочкой.
— Ира!!!
Пореви-пореви. Тебе полезно. Медведь-шатун: блин.
Видимо, осознав, что криком ничего не добьется, муж снизил тон и устало спросил:
— И что дальше? Бастарда все равно не возьмут в ученики, ни один приличный маг не захочет связываться с незаконнорожденным. Это пятно для репутации.
— Ненаглядный мой, тебе слова «шантаж» знакомо? А «подкуп»? Я ведь знаю больше, чем рассказываю…
Рыбка, как и следовало ожидать, клюнула: Варт заинтересованно склонил голову к правому плечу:
— To есть ради одного мальчишки ты готова поделиться своими знаниями?
Ты ж моя наивная няша.
— Не всеми, милый, частично.
— Хорошо… Мне нужны сутки, чтобы уладить эту проблему… Сутки, Ира. Хочешь — отложи печать новых книг на это время.
Да не вопрос.
— Договорились. Отправлю Зима с запиской в типографию.
Герцог удовлетворенно кивнул и исчез в портале. Что ж ты задумал, господин чернокнижник?
Ирма:
«Сказки для детей», или «депрессяшки», как называла их Ира, были наконец-то дописаны, вычитаны, перепечатаны на компьютере и отправлены по электронной почте в редакцию. Я снова смогла вернуться к обязанностям матери. Первая влюбленность Алисы, как и предсказывала раньше подруга, к тому моменту сошла на нет, так что организовывать поездку для всего класса не пришлось.
— Привет труженикам пера и бумаги, то бишь бумагомарателям. Ну что, закончила свою грусть-печаль?
Я улыбнулась:
— Отправила в издательство. Обещали скоро напечатать.
— Бедные твои читатели: не выдержат, животики от хохота надорвут. Слушай, Ирма, скажи-ка вот что… Здесь много талантливых или хотя бы умных бастардов? Реально умных, тех, кто мог бы приносить пользу государству?
Странный вопрос… Ира, похоже, снова что-то задумала. По крайней мере, глаза сверкают знакомо. Да и взбудоражена моя собеседница, как перед важной встречей.
— Я уже и не помню. Но до замужества встречала… Дай подумать… Да, троих точно. Двоих мужчин и одну женщину.
— Великолепно, — подруга предвкушающе потерла руки, против обыкновения унизанные золотыми кольцами. — Просто прекрасно. Значит, они у меня не отвертятся.
Только теперь я обратила внимание на необычный наряд Иры.
— Бальное платье?
— Ну… Не бальное… Но да, пришлось. Нужно же соответствовать ожиданиям Дженераса.
Я удивленно моргнула:
— Ты встречаешься с Императором?
— Мы, Ирма. Мы. Я и Вартариус. Это болото давно пора расчистить. Но мне все лень было.
Подруга отключилась. Я недоуменно посмотрела на свое отражение. Болото? Расчистить? Надеюсь, никакой революции после подобного заявления не произойдет…
Ирина:
Как верному советнику, близкому другу и практически фавориту Императора, Варту было позволено если не все, то очень многое. Дженерас окружал себя преданными людьми и закрывал глаза на их «небольшие недостатки». Официально я, естественно, называлась Ирмой, но Его Величество прекрасно знал, кто на самом деле проживает под этой оболочкой. Правда, обращались к Моему Сиятельству так же, как и к первой жене герцога. Видимо, чтобы ненароком не запутаться на официальном приеме.
Герцогиня, вы как всегда потрясающе выглядите!
Это после шести детей-то? Льстец. Хотя длинное темно-зеленое платье сшито по фигуре, то есть скрывает все проявившиеся недостатки.
Следуя правилам игры, я немного смущенно улыбнулась:
— Благодарю, Ваше Величество.
Да уж, кто прекрасно выглядит, так это сам Император — настоящая картинка из женского глянцевого журнала, бодибилдер под метр девяносто. Он хоть изредка из спортзала на люди появляется? Или живет там все время? Сплошное «хочу-хочу» для женщин всех возрастов. Черты лица тонкие, как у настоящего аристократа, нос прямой, губы в меру узкие. Глаза сегодня — зеленые. Переместив сестру-бастарда на другой континент,
Его дурное Величество решил испытать некоторые наработки женщины на себе, в результате чего буквально совершил повторное открытие капель для глаз, меняющих цвет радужки. Флакончик оказался приличных размеров, так что Император начал развлекаться, представая перед подданными с глазами разных цветов.
Те, кто постоянно крутился при дворе, к таким забавам уже привыкли, а вот народ из провинций, едва попав на прием, озадачивался. Дите малое, а не правитель. Впрочем, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы задуманной мной реформе не мешало.
Дженерас в этот раз выбрал для приватной беседы одни из небольших кабинетов, мы расположились в креслах за накрытым к чаю столом. Устраивайтесь поудобней, гости дорогие. Я, еще не отойдя от родов, с удовольствием откинулась на высокую мягкую спинку сиденья. Божечки, хорошо-то как…
— Герцогиня, попробуйте чай. Его вкус просто великолепен.
Вкус? У чая? Что ж там за напиток, если ты, мил друг его так расхваливаешь? Или это просто прием для поддержания разговора? Ладно, принимаю с благодарностью фарфоровую чашку, делаю небольшой глоток. Чай как чай.
Слово, другое, третье. О погоде поговорили, детей с их талантами тоже обсудили. Муж сидит со скучающим видом, в беседу если и вмешивается, то редко.
— Ваше Величество, в моем бывшем мире есть такое понятие, как патент. Любой желающий, независимо оттого, законно он рожден или нет, может запатентовать свое изобретение, и при продаже каждого экземпляра данному лицу будет поступать определенная, часто довольно внушительная, сумма от продажи. Например, те капли, которыми вы пользуетесь, если запустить их серийный выпуск, могли бы принести лично вам довольно ощутимую сумму.
Судя по понимаю, проскользнувшему в глазах, до собеседника дошел смысл сказанного, причем именно с определенным намеком, что и было мне нужно.
Следующие пару-тройку часов мы с Императором пили чай, ели пирожные и печенье и спорили. Вежливо, конечно, но именно спорили, а не общались, ну и торговались заодно, как азартные покупатель с продавцом на рынке. Мне приводили определенные доводы, я их разбивала с высоты юридических знаний, полученных еще на Земле. В итоге я получила обещание если не уровнять бастардов в правах с законнорожденными, то, по крайней мере, частенько проводить агитацию в среде высшей аристократии о необходимости заниматься образованием незаконнорожденных, чтобы обогащать собственный род не только знаниями, но и полновесной золотой монетой. Взамен Его Величество почерпнул информацию о патентном бюро, некоторых российских законах и астрономии. Данная наука не существовала в этом мире даже в зачаточном состоянии: практичный до зубовного скрежета народ предпочитал не наслаждаться разглядыванием звездного неба над головой, а внимательно смотреть под ноги, чтобы не рисковать свернуть себе шею при падении.
