необычного, но при этом остающийся самим собой. У Лехи не было того, что обычно присуще парням в его возрасте, умеющим что-то лучше других. Заносчивости. Всю свою прежнюю жизнь он учился и готовился к тому, что в один прекрасный день заменит в строю своего отца. Но из-за случившейся в стране революции оказался на обочине дороги. Без семьи, перспектив и цели в жизни.
У самого товарища Сергея своей семьи не сложилось, хотя иногда он мечтал иметь жену и детей. Поэтому, познакомившись с Лехой, чекист вдруг понял, что все чаще начинает думать о нем не как о подчиненном, а как о собственном сыне. Это удивляло и немного пугало его. Ведь Леха всегда помнил свою семью и отказывать от своего происхождения не собирался. Наоборот. При каждом удобном случае парень твердо заявлял, что он родовой казак, и никем другим не будет.
– А зачем меня привязывать? – между тем спросил парень. – Я ж не лошадь. Или ты думаешь, что будь моя семья жива, а я вздумаю на ту сторону уйти, то из-за них передумаю?
– Ну, семья, это, прежде всего, якорь, который удерживает человека от глупых поступков, – расплывчато пояснил чекист.
– Вот уж глупость, – фыркнул Леха.
– Почему? – растерялся от такого ответа Сергей.
– Да потому, что вздумай я уйти, то первым делом придумал бы, как семью увести. Разом. Чтоб никто ничего и не понял. Только предавать это не про меня. Я готовился стране своей служить. Рубежи ее защищать. А с тобой я тем самым и занимаюсь. Сам говорил, что врагов у нас за кордоном много. В общем, как батя мой говаривал, императоры приходят и уходят, а земля родная остается. И казаки ей, а не императорам служат.
– Умный у тебя отец был, – согласно кивнул чекист. – Только большевики пришли к власти всерьез и надолго.
– Ну, дай-то бог, – вздохнул Леха. – Ладно. Пойду в овраг. С оружием поработать надо. А то с этими походами все учение забросил. А оружие такого не прощает.
– Ты стрелять, что ли, собрался? – не понял чекист.
– Угу. Это дело такое. Только забрось, сразу мазать начнешь, – наставительно отозвался парень.
– Пожалуй, я с тобой схожу, – чуть подумав, поднялся товарищ Сергей. – А то и вправду уже забывать начал, с какого конца из винтовки пуля вылетает.
Быстро убрав бумаги со своего стола в ящик и заперев его на ключ, он проверил барабан револьвера и направился к двери. Леха ждал его на крыльце. Спустя четверть часа в овраге за околицей села зазвучали выстрелы.
* * *
Сладко зевнув, Леха перевернулся с боку на бок и, вздохнув, заставил себя подняться. Уж очень на двор хотелось. Нашарив ступнями кожаные поршни, в которых ходил по двору, парень поднялся и осторожно, чтобы никого не разбудить, направился к дверям. Выбравшись на крыльцо, он обошел дом и, зайдя за угол, прошлепал к старому, чуть покосившемуся «скворечнику». Справив нужду, Леха вернулся обратно к дому и, встав на крыльце, зябко поежился.
Дело шло к осени, и по ночам уже заметно свежело. Окинув сонным взглядом сереющее небо, парень снова вздохнул. Скоро сентябрь, а значит, наступает время выхода в тайгу. Служба службой, а солонину на зиму готовить надо. Но прежде нужно закупить несколько бочонков соли и найти сеть. Рыбы в местных реках всегда было много, так что, похоже, спокойные денечки заканчиваются. Дальше начнется горячая пора заготовки продуктов на зиму. А зима в этих местах долгая.
Почувствовав, что озяб, Леха скользнул в дом и, забравшись под одеяло, принялся устраиваться поудобнее. До рассвета еще было пару часов, так что выспаться он успеет. Но не успел парень закрыть глаза, как где-то на краю села грохнул выстрел и послышался чей-то истошный крик. Подскочив, словно подброшенный пружиной, Леха схватил с лавки одежду и принялся быстро одеваться.
Выскакивать из дому в одном исподнем было бы глупостью. Белое в темноте видно далеко. Вбив ноги в сапоги, парень сорвал с гвоздя амуницию и, закинув на плечо карабин, принялся застегивать ремни. Быстро проверив количество патронов для всего оружия, он шагнул было к двери, но услышал, как во дворе звонко заржала лошадь. Сообразив, что, выйдя на крыльцо, с ходу подставится под выстрел, Леха метнулся к окну, успев страшным шепотом отправить квартирную хозяйку в подпол.
Распахнув окно, парень выбрался в огород и, прижимаясь к стене, быстрым шагом начал обходить дом. Осторожно выглянув из-за угла, Леха увидел троих неизвестных, выводивших из конюшни его лошадей. Вся троица была вооружена винтовками Мосина. Воспользовавшись темнотой, парень бесшумно скользнул к стене сарая и, выхватив револьвер, сделал три быстрых выстрела. С расстояния в пятнадцать шагов он давно уже не промахивался.
Быстро заведя коней обратно в конюшню, Леха перезарядил наган и снова выскользнул во двор. Бежать куда-то он не собирался, потому как не понимал пока, что это за люди и зачем напали. Но защищать пусть временный, но дом он собирался до последнего. На соседнем дворе послышалась ругань, чей-то вскрик, и на крыльцо вывалились двое мужиков, тащивших за собой соседскую девчонку. Леха приметил ее уже давно. Лет шестнадцати, стройная, гибкая, словно хворостинка, девушка то и дело строила ему глазки при встрече.
Понимая, что из револьвера можно и не дотянуться, парень вскинул карабин и, тщательно прицелившись, выстрелил. Мужик, стоявший дальше, охнув, схватился за грудь и повалился с крыльца на землю. Его приятель, отшвырнув девочку, принялся судорожно дергать затвор винтовки, когда прозвучал второй выстрел. Пуля отбросила мужика на стену, и тот, выронив оружие, сполз по ней на доски крыльца.
– В дом беги, в подполе схоронись, – зашипел Леха, перемахнув забор и подбегая к соседскому крыльцу.
– Ага, – медленно кивнула девчонка, словно завороженная глядя на убитых.
– Да очнись ты, кулема, – рыкнул Леха, походя отвешивая ей легкую оплеуху. – В дом беги, – повторил он.
На этот раз девчонка его услышала, метнувшись в двери, только подол мелькнул. Убедившись, что его услышали, парень быстро собрал с убитых все ценное и, снова перемахнув забор, свалил добычу в сарае. Воткнув в карабин два патрона, он вернулся к калитке, осторожно осматривая улицу. Где-то на площади, у церкви, начала разгораться перестрелка. Леха успел осмотреть своих убитых, но так и не понял, кто это такие.
С виду обычные мужики. Крепкие, с мозолистыми ладонями и бородами, как у всех местных. Одежда разнородная. Выходит, это не армия и не какая-то служба. Вывод напрашивался сам собой. Бандиты. Но откуда они тут взялись? Ведь соседняя каторга разбежалась еще два года назад. Раздумывая над всем
