рухнул нелёгкий чемодан, весящий, минимум, килограмм десять.
— Сейчас мы доставим тебя до общежития, — продолжал Безносов. — Мы больше не увидимся, но мой тебе совет — не отсвечивай.
— Х-хорошо… — сдавленно ответил Кирич, переживший крайне грамотный удар под дых. — Я ничего не сделал… Лёха…
— О каком Лёхе речь? — спросил Безносов.
— Душной, Лёха… — ответил Кирич, подняв взгляд. — Вы из-за него же пришли, да?
— Не было такой информации, — покачал головой Безносов. — Никому ни слова о том, что сегодня происходило. Вообще никому. Деньги никому не свети, потому что убивают даже за десять штук, а тут пятьдесят миллионов. Короче, Кирилл, не сдохни и держи голову трезвой.
— Мне бы кто так деньги выдавал… — пробормотал водитель.
— Заткнись, — приказал ему капитан Безносов, а затем раздалась трель телефонного звонка. — Тишину поймали все.
Он вытащил смартфон и ответил на вызов.
— Я. Так точно. Принял, — заговорил он, выслушав чьи-то указания. — Будет сделано.
Положив смартфон обратно во внутренний карман пиджака, Безносов прикрыл глаза и вздохнул.
— Этого в общагу, — произнёс он. — Высади меня на этой остановке.
Безносов покинул внедорожник, который сразу же продолжил движение. Спустя несколько десятков минут, проведённых в тишине, Кирича вытолкнули из машины, прямо у общаги.
— Кирич? — удивлённо спросила Емашко, стоящая у входа.
Емашко — это Елизавета Машко, готка, студентка меда, однокурсница Кирича. Странная, но красивая. Правда, ходят слухи, что она больше по своей команде, то есть лесбуха, но это не точно. Ни с кем не общается и социальных контактов в общаге не имеет — с Киричем так точно не общается и социального контакта не поддерживает.
— Привет, — выдохнул Кирич, поднимаясь на ноги и отряхивая здоровенный чемодан от пыли.
Если там действительно пятьдесят миллионов рублей…
— Что это было? — спросила Емашко.
— Да так… — пробормотал Кирич, отряхивая пыль с колен. — Непонятки были, а теперь всё стало, вроде как, понятно.
— Я тебя ищу с утра, — сказала готка. — Ты где был?
— По расписанию, а затем пошёл на кладбище, — пожал плечами Кирич. — А зачем я тебе?
— Нужно помочь мне с одной деликатной проблемой, — произнесла Емашко. — А что ты делал на кладбище?
— Навещал Лёху Душного, — ответил Кирич с искренней грустью в голосе.
Его озадачила эта аномальная разговорчивость Елизаветы. По ощущениям, она только что за раз сказала ему слов больше, чем совокупно за последние два года.
— Так ты тоже знаешь?! — воскликнула Емашко.
— Что знаю? — напрягся Кирич, а затем опустил взгляд на чемодан в руке.
Эта ситуация нравилась ему всё меньше и меньше.
// Российская Федерация, г. Москва, 25 августа 2021 года //
— Мы передали твоему другу пятьдесят миллионов рублей, — сообщил Московых.
— Это отличные новости, — скривил я губы куклы в ухмылке. — Значит, осталось пересажать всех ублюдков, занимавшихся потрошением людей в басиках, прямо посреди дворов.
— Басики? — не понял Московых.
— У нас так бусики называют, — ответил я. — Эти хитрожопые идиоты должны сгнить в одиночных камерах, самое жестокое обращение, при полном и молчаливом безразличии конвенций прав человека и красного креста. Все, кто участвует в этом бизнесе, их босс, его замы, даже последние торпеды — они должны исчезнуть из общества и сгинуть, в лучших традициях НКВД, блядь!
— Мы уже делаем это, — вздохнул Московых. — Но с Аристархом Владимировичем Синявиным, который более известен по прозвищу «Босс», возникли некоторые трудности. Он не во Владивостоке, а в США. Бежал на частном самолёте, вчера. Мы возьмём его. С нашими нынешними возможностями — это только вопрос времени.
— Верю в вас, — вновь оскалил я пластиковые зубки. — А теперь к цене бессмертия.
— Ты уже готов озвучить, что тебе нужно? — подобрался Московых.
Видимо, он доложил на самый верх, его хорошенько трахнули, чтобы лучше выполнял свою работу и дал мне всё, что нужно. Это мне понятно потому, что Московых сейчас максимально дружелюбен. Тон такой опекающий, будто говорит с капризным ребёнком важного депутата. А ещё я даже не знал, что подобный человек вообще способен на такую располагающую тёплую улыбку.
— Так как подобное условное бессмертие — это крайне ценная вещь для вас, я буду требовать многого, — заговорил я. — Для начала, мне нужны бриллианты. Не искусственные, а настоящие. Очень много бриллиантов. Пятьдесят тысяч карат суммарно, но каждый бриллиант не меньше восьми карат. Больше можно, меньше нельзя. Огранённые, разумеется.
— Ты требуешь безумные ресурсы, — прокомментировал мои слова Московых. — И запросы твои нереализуемы. Слишком дорого.
— Зачем вам бриллианты, если вы собираетесь жить вечно, в вечной молодости? — спросил я с усмешкой в тоне. — Новые накопаете, причём, очень легко. А мне они нужны…
— Зачем? — сразу же заинтересовался Московых.
— Разве недостаточно того, что они мне просто нужны? — спросил я.
— Мне нужно обоснование, — покачал головой полковник.
— Душной сошёл с ума от алчности и хочет стать самым богатым ублюдком в том мире — не прокатит? — предложил я.
— Судя по тому, что там, где ты сейчас, средневековый уровень развития, бриллианты, даже самые большие и красивые, не должны быть в ходу, — произнёс Дмитрий Московых. — Они нужны тебе не для личного обогащения. К тому же, ты обязательно затребуешь сейчас оружие. Зачем тебе обогащаться за наш счёт, если ты можешь стать безраздельным правителем того мира даже просто с помощью автоматов и винтовок?
— В логике тебе не откажешь, — похвалил я его. — Ты прав, они нужны мне не для этого. Бриллианты — это лучшее средство для концентрации некроэнергии. Теперь ты в курсе.
— Исходя из этого, предполагаю, что бриллианты можно наполнить некроэнергией? — предположил полковник.
— Да, можно, — не стал я спорить. — И вы даже знаете, каким именно образом.
— Намного разумнее использовать уже имеющиеся артефакты, — произнёс Московых.
— Но что делать, когда они закончатся? — усмехнулся я.
— Будем считать, что ты просто жадный ублюдок, который хочет носить бриллиантовые колье, — вздохнул полковник. — Оператор, стереть фрагмент о бриллиантах.
Однажды произнесённое уже не стереть, как я считаю. Аналитики ухватятся за сам факт передачи алмазов, начнут соображать и придут к приятным выводам.
— Ты доверяешь людям, ведущим запись? — спросил я.
— Это мои проблемы, — ответил Московых. — Хорошо, бриллианты для тебя достанем. Что дальше?
Десять килограмм бриллиантов — это прямо предел мечтаний. Но условного бессмертия не стоит. Всё, что я потребую, не будет достойной ценой за такое. И Московых это прекрасно
