— Рэн, ты должен помочь мне. Ты знаешь, что делать. Что-то не так с моим отцом. Что-то происходит…
Он открыл глаза, испугав меня, но я быстро взяла себя в руки, и помогла парню подняться. Он пошатнулся, пригладил малость встрепанные волосы, и потерев переносицу, прохрипел:
— Ты хочешь вернуться в Дарк-Холл?
— Ты всегда знаешь, о чем я думаю, Рэн.
— Хочешь, чтобы я позволил тебе отправиться туда, где возможно, тебя уже ждут?
— Они не смогут убить меня, Рэн. — Я внезапно ощутила уверенность в правильности своих действий, которой не было раньше. — Эти люди не могут причинить мне физической боли, но я поняла, что они сделают все для того, чтобы добраться до меня.
— Я не смогу тебя всегда защищать, Аура, — произнес мне вслед Рэн, когда я стала стремительно подниматься по лестнице. Я сказала, не оборачиваясь:
— Главное, что сегодня ты будешь со мной.
Я не слышала, что он ответил мне:
— Я не могу вмешиваться в твою судьбу — все, что мне остается, это стоять, и смотреть, как тебя будут пытать.
Глава 11
Я проснулась от того, что меня пронзила острая боль в области шеи.
— Что с тобой? — прошептал Рэн, когда я отлепилась от его плеча, и потерла глаза. Скоро должна была начаться посадка на наш самолет, а я задремала.
— Меня словно что-то кольнуло. Очень больно, — я потерла шею, и подвигала головой. Рэн отодвинулся от меня, отпуская мою руку:
— Дай взглянуть.
Я повернулась к нему, и позволила ледяным пальцам Рэна забраться под мой пиджак и свитер. По моей спине тут же побежали мурашки, то ли от холода, то ли от наслаждения, и я отстранилась, опуская свои длинные волосы, и оборачиваясь к нему:
— Что там?
— Ничего, — бросил он. Мне не показалось, что это «ничего». Это было больно, кроме того, теперь меня беспокоит непонятное чувство… словно пальцы на ногах замерзают.
Рэн взял меня за руку, переплел наши пальцы, чтобы я обратила на него внимание:
— Все будет хорошо, Аура.
Зачем он сказал это? И почему он выглядит таким обеспокоенным?
Рэн всегда выглядел озабоченным, но сейчас, я видела морщинку тревоги между его идеальных бровей. Губы были крепко сжаты.
Спустя несколько часов, когда мы были в самолете, мне показалось, что Рэн знает, что со мной творится. В моей голове все гудело, словно внутри поселился взбесившийся рой пчел, а голова была тяжелой, от чего мне приходилось лежать на плече Рэна. Он не возражал. Он периодически поглаживал мои волосы своей рукой, и что-то говорил, словно пытался меня усыпить.
— Я не могу понять, что со мной, — прошептала я, так тихо что только он мог меня услышать. Я чувствовала дыхание Рэна в своих волосах. — Меня никогда не укачивало, а сейчас… и внутри меня словно все горит.
Я почувствовала, как Рэн поцеловал меня в висок, и попыталась отстраниться, но Рэн удержал мою голову на своем плече:
— Пожалуйста, сейчас отдохни, Аура.
— Ты знаешь, что со мной? Я заболела?
Он так долго не отвечал, что я было подумала, что возможно, он тоже уснул. Я открыла глаза, и посмотрела на Рэна. Он отвлекся от рассматривания мрачных облаков, сквозь которые мы проплывали, и посмотрел на меня:
— Да, я думаю, что ты заболела, — отрешенно прошептал он.
Его голос… в нем было что-то, чего я никогда не слышала до этого. Печаль, смирение… он словно сдался.
— Что это за болезнь? — Мне было все равно. Меня тревожили лишь две вещи: боль в голове, и мысль о том, как сильно я хочу увидеть родителей. — Это потому, что я вышла из дома? Может быть, мои легкие забыли, как дышать свежим воздухом?
— Да, это потому что ты вышла из дома. — Рэн погладил меня по волосам, слабо улыбнувшись. Эта улыбка меня расстроила и насторожила еще сильнее, чем его обреченный тон голоса.
— Что это?
— Тебя отравили, Аура, ядом.
— Что? — Я выпрямилась в кресле, мое сердце пропустило удар. Я принялась горячо возражать: — Это невозможно. Последнее, что я съела, была еда, которую принес мне Кэмерон.
— Это было не в еде, Аура.
От моего лица отхлынула кровь так резко, что в глазах потемнело.
— Что это было? Эта боль в аэропорту? — я автоматически положила руку на шею, и Рэн проследил за моим движением взглядом. Затем, он медленно склонился ко мне, чтобы никто из любопытных пассажиров самолета не услышал, о чем он говорит, и зашептал мне в волосы:
— Это была кровь Падшей, по имени Кэтрин.
— Во мне кровь демонов?! — ужаснулась я, отшатываясь, но Рэн притянул мою голову к себе, из-за чего мы едва не столкнулись носами. Он прошептал:
— Они ввели кровь, чтобы она поглотила последний свет в твоей душе.
* * *
Мне стало совсем плохо. Ноги сделались ватными, по венам расползался холодок, однако мне пришлось притворяться, что я чувствую себя прекрасно, чтобы Рэн не решил, что эта кровь возымела на меня эффект.
— Эй! — рявкнула я на женщину, так, что несколько людей, проходящих мимо испуганно шарахнулись. — Ты мне ногу отдавила!
— Хамка! — отрезала женщина, заторопившись с целым выводком детей, к выходу из аэропорта, и я сделала несколько шагов в ее сторону, еще не зная, что именно предпринять, но Рэн схватил меня за локоть, и оттащил подальше от людей.
— После этого ты будешь утверждать, что с тобой все хорошо?
— Прекрати хватать меня! — воскликнула я, выдергивая руку из его лап: — Я просто устала. Я очень устала, и я хочу скорее увидеть своих родителей.
* * *
— Почему эти люди так странно смотрят на меня? У меня что-то с лицом? — я раздраженно кивнула в сторону странной женщины, которая даже вывалилась через забор, чтобы разглядеть меня, но я не уверена, что в ночных сумерках это было вообще возможно.
— Она просто не узнает тебя. Ты знаешь, в этом городе, все думают, что тебя похитили.
— Ну и что, пусть решит, что я призрак, отлично! Можно ее хорошенько напугать!
Мы остановились возле ворот моего дома. Рэн не раз вот так останавливался позади меня, и кому-то звонил. И сейчас я не обратила на него внимания, так что просто прошла вперед, пока Рэн не схватил меня за локоть.
— Ты главное не пугай своих родителей, Аура, — растягивая слова, требовательно произнес он.
— Зачем мне их пугать? Отпусти! — Я быстро вошла в калитку дома, и тут внезапно входная дверь распахнулась, словно моего прихода ожидали: — Мама? — изумилась я, останавливаясь в ступоре, а потом заорала: — МАМА! МАМОЧКА!
Я бросилась обнимать маму, и она громко расплакалась, прижимая меня к себе:
— Аура, доченька! Моя милая девочка! Моя доченька!..
Мама расцеловала меня в обе щеки, а потом отстранилась:
