Я бросилась обнимать маму, и она громко расплакалась, прижимая меня к себе:
— Аура, доченька! Моя милая девочка! Моя доченька!..
Мама расцеловала меня в обе щеки, а потом отстранилась:
— Но что ты делаешь здесь? — мама схватила меня за лицо, пристально рассматривая. — Почему ты вернулась, Рэн говорил это опасно?! Кэмерон ни словом не обмолвился о том, что ты собираешься приехать нас навестить, он, наверное, не знал об этом!
— Фелиция… — Рэн прервал своим ледяным голосом поток слов моей мамы, и вернул меня в реальность.
— Мама, где папа? — я поспешила в дом. — С ним все в порядке?
— Конечно, дорогая…
Мама бросилась за мной по ступеням, и сшибла меня с ног, когда я замерла:
— О чем ты говоришь? Отец разве не болен? Он ведь болен! Мама?!
— Аура, не переживай… — Мама поднялась на ступеньку, и преградила мне дорогу. Рэн схватил меня за запястье, предупреждая. — Марк послал запрос на повторные анализы, и сегодня пришли результаты. В системе возникла ошибка, твой отец не болен. Мы не знаем, что произошло, но из-за этого сбоя случился настоящий переполох, потому что результаты у больных перемешались. Начальник охраны сказал, что камеры на время отключались, но все произошло так быстро, что этому не придали значения.
— Это что… — я посмотрела на Рэна. Знакомое чувство паники подступило к горлу. — Это было подстроено? Чтобы я вернулась домой? Чтобы я перестала скрываться? Чтобы все закончилось сегодня?
Рэн смотрел на меня, бесстрастным взглядом, от чего я не могла понять, считает ли он меня идиоткой или нет. Его пальцы на моем запястье ненавязчиво сжались.
Моя голова закружилась от всяческих мыслей, и сквозь шум, я услышала маму:
— Аура, ты должна поужинать с нами. Кэмерон, к сожалению, вернулся в университет, а твой отец на работе в ночную смену. — Мама продолжала вдохновлено болтать, пока я, еле передвигая ногами, шла за ней. — Он сказал, что после этих напряженных дней, теперь хочет окунуться в работу с головой, и все тщательно перепроверить, чтобы больше не возникло подобных сбоев.
Рэн шел позади меня, и я ощущала его мрачное настроение. Оно было словно завесой на моих глазах. Я остановилась. Он остановился позади меня.
— Мама, я не смогу остаться здесь на ночь, — сказала я, не веря, что произношу эти слова. Мне так хотелось просто посидеть с ней, поговорить, потом, поесть ее вкусной еды, и вафель… еще хотелось поспать в своей постели. — Мама, мы с Рэном должны вернуться.
Мама резко обернулась. Рэн предупреждающе положил мне руку на поясницу. Я была уверена, что он удивлен тем, что я приняла это решение, но он был готов подбодрить меня.
— Я пришла, потому что испугалась, что с папой может что-то случится, — увереннее продолжила я, ощущая пальцы Рэна на своей талии. Наверное, он делится со мной своей уверенностью сейчас. — Я не могу остаться на ночь.
Я почувствовала, как глаза начинает жечь, поэтому порывисто обняла маму, и вылетела из прихожей. Она не стала меня останавливать — наверняка была шокирована. Я услышала, как за мной идет Рэн.
— Аура! — он схватил меня за руку. — Что ты делаешь?
Когда он взял меня за плечи, я совсем потеряла голову:
— Я так не могу, Рэн… это все… — я пыталась объяснить, но не хватало воздуха. Горло сжал комок слез. — Эта кровь, она мучает меня…мне так плохо…
— Идем.
* * *
Рядом с людьми находиться было опасно, поэтому мы не могли вернуться домой. Мы с Рэном заселились в мотель в Дарк-Холле. Когда Рэн, под видом Элис Флетчер зашел в круглосуточный супермаркет чтобы запастись провизией, я заметила на доске объявлений, рядом с дверью, свою фотографию, под которой была жирная надпись: «ПРОПАЛА». Еще ниже — информация, которая может помочь связаться с моей семьей.
Что это за чертовщина? Я разозлилась, и попыталась сорвать листовку, но меня остановила пожилая старушка, закутанная в шаль. В тусклом свете магазина ее рыхлое лицо, испещренное морщинами, казалось желтоватым.
— Ты что делаешь?! Почему хулиганишь?
Рэн резко обернулся, отвлекшись от продавца. Его глаза расширились, похоже, он уже хотел заорать, чтобы я бежала. Бабулька схватила меня за руку:
— Ты знаешь, что эта девочка учится с моей внучкой? И ее все ищут! Почему ты хочешь сорвать листовку? Или ты знаешь, где она? — бабка вцепилась в мою кожу мертвой хваткой. Я резко выдернула свою руку, собираясь приказать этой старухе никогда больше не прикасаться ко мне, как тут подошел Рэн, со всеми этими пакетами, и приторно слащавым голосом, произнес:
— Идем, дорогая, ты не должна так себя вести.
— Нахалка! — подтвердила бабка. Меня стало колотить:
— Вы знаете…
Рэн схватил меня за талию, и вытолкал в дверь магазина. Звякнул колокольчик.
— Зачем ты это сделал? — заорала я. — Та женщина была не права! Почему сегодня на меня все нападают, почему эти люди такие неприветливые?!
— Аура, — мягко сказал Рэн, ненавязчиво подталкивая меня к перекрестку. — Я ведь говорил тебе: сейчас стоит воздержаться от общения с людьми. Аура, это не ты. Это демонская кровь, внутри тебя. Прекрати кидаться на людей.
Пришлось вести себя тихо, хотя мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Несколько раз обернувшись, я высказала свои подозрения Рэну, а он лишь укорил шаг, сказав, что пока еще за нами никто не следит. Это его «пока еще», меня сильно насторожило.
— За нами точно не следят?
— НЕТ! — рявкнул Рэн, так раздраженно, что у меня сердце замерло от страха.
Когда мы достигли нашей комнаты в мотеле, и Рэн заперся на ключ изнутри, я поняла, в чем дело:
— Ты так спешил, потому что боялся, что я могу на кого-нибудь напасть?
— ДА! — раздражался он, отстраняясь от двери. Его грудь тяжело вздымалась: — Да, я боюсь, что ты можешь на кого-нибудь напасть! Что ты хочешь, чтобы я сказал?!
— Почему ты орешь на меня?! — мой голос зазвенел в темном пространстве комнаты. Сквозь окна пробивался лунный свет.
Повисло молчание, и оно душило меня: конечно, я сама виновата в том, что со мной происходит, но незачем усложнять мне жизнь еще сильнее!
Рэн шумно вздохнул. Положил пакеты на постель, и подошел ко мне, чтобы обнять.
— Прости, что я накричал на тебя, — прошептал он. — Я очень переживаю. Я не могу повлиять на твою судьбу, и на то, что здесь происходит. Это выводит меня из себя!
Я слушала, как бьется его сердце, пульсирует под моей щекой жизнью. Это хорошо — жить… смогу ли я жить, если дьявольская кровь все же завладеет мной?
— Что со мной будет?
Вопрос повис в воздухе.
— Ты не можешь мне солгать?
