Все это уже было, только с другой женщиной, которую он тоже умолял бросить мужа. Он уже исчерпал отпущенный ему жизнью запас безрассудства.
Дверь за Кэтрин закрылась. Какое-то время Майкл еще прислушивался к ее затихающим шагам, когда вдруг почувствовал стеснение в груди, предвещавшее приступ астмы. Щупальца страха проникли в каждую клеточку тела.
Он откинулся на спину, и ему стоило неимоверных усилий заставить себя медленно дышать. Вдох — выдох, вдох — выдох. Наконец воздух снова стал поступать в легкие, жжение в груди исчезло вместе со страхом.
Совершенно обессиленный, Майкл лежал, уставившись в потолок.
Последний приступ астмы у него случился давно, после смерти Кэролайн.
Майкл закрыл глаза. Все правильно. Когда-нибудь он будет гордиться своим поступком, но сейчас он не испытывал ничего, кроме страдания.
Кэтрин была самой замечательной женщиной из всех, которых он знал. Бог не допустит, чтобы они снова встретились. Майкл очень на это надеялся.
Книга вторая
ДОРОГА В РАЙ
Глава 16
Весна 1816 года
Аккуратно одетая горничная открыла дверь лондонского дома семьи Моубри.
— Миссис Моубри дома? — спросила Кэтрин. — Если да, пожалуйста, доложите о миссис и мисс Мельбурн.
Пока горничная, задержавшись на минуту, с любопытством рассматривала их потрепанную в дороге одежду, в холл быстрым шагом вошла Энн.
— Кэтрин! Какая радость! А я думала, ты все еще во Франции.
Она обняла подругу, а когда заключила в объятия Эми, Кэтрин заметила, что дочь уже догнала ростом Энн, а Энн снова стала изящной и стройной, несмотря на рождение второго сына. За год многое может произойти. Очень многое.
— Мы только что приехали.
Кэтрин сняла запыленную шляпку, ее мучила головная боль.
— Чарльз дома? А твоя свекровь?
— Их сейчас нет, — ответила Энн и, лукаво взглянув на Кэтрин, обратилась к Эми: — Хочешь пойти к Молли и Джеми? Они, наверное, в детской пьют чай.
Эми просияла:
— О да, с удовольствием. Мне столько всего надо им рассказать. И еще я очень соскучилась по Клэнси и Луи.
Горничная увела Эми, а Энн провела подругу в небольшую гостиную.
— Извини, но у тебя совершенно измученный вид. Ты больна или просто устала с дороги? — спросила она, закрыв дверь.
Кэтрин опустилась на кушетку. Теперь, когда она добралась наконец до места, ей казалось, что у нее не хватит сил ступить и шагу.
— Колин мертв.
— Боже правый! — Энн округлила глаза. — Что произошло?
Кэтрин стянула перчатки и нервно скомкала их.
— Его убили.
— О, Кэтрин, какое несчастье! И это после того, как он вышел целым и невредимым из стольких сражений!
— Его убили ночью, на улице, когда он вышел от своего приятеля.
Кэтрин сжала пальцами лоб, вспомнив, как начальник Колина пришел сообщить о случившемся. Она была в шоке, не могла поверить.
— Ему выстрелили в спину. Это… это произошло в считанные секунды. На месте убийства осталась перевязь фиолетового цвета с надписью «Да здравствует император!». Совершенно ясно, что это сделал бонапартист, и только потому, что Колин был британским офицером.
Энн молча села рядом и крепко обняла подругу. Тут Кэтрин не выдержала и разрыдалась — впервые после гибели Колина. Она долго плакала, а когда слезы иссякли, прошептала:
— Я тогда пожалела, что его не убили в битве при Ватерлоо. О такой смерти Колин мечтал. Но умереть от руки труса — это ужасно!
— Все равно он погиб за родину, пусть даже не на поле боя, — мягко произнесла Энн. — Хорошо, что смерть наступила мгновенно. Он умер молодым, а Колину трудно было бы смириться со старостью.
Что верно, то верно, только это слабое утешение, потому что до старости Колину было еще очень далеко. Чувствуя, что сейчас снова заплачет, Кэтрин принялась искать платок в сумочке.
— Странно, что весть о его смерти до сих пор не дошла до Англии. Это произошло совсем недавно?
У Кэтрин дрогнули губы:
— Власти опасались, как бы случившееся не восстановило общественное мнение против Франции. Ты же знаешь, с каким трудом удалось подписать мирный договор прошлым летом на конференции. Британский посол лично уведомил меня, что скандал вокруг убийства офицера — героя войны чреват угрозой миру.
— Значит, смерть Колина замолчали.
— Не то чтобы замолчали, просто попросили не очень распространяться об этом.
Наступила пауза. Женщины думали о том, какую высокую цену пришлось заплатить за последнюю битву.
— Собираешься снять дом в Лондоне или предпочитаешь поселиться в каком-нибудь тихом месте, вроде Бата?
— Ни то ни другое, — мрачно произнесла Кэтрин. — Первым делом займусь поисками работы. Я знала, что у Колина плохо с деньгами, но не подозревала, что до такой степени. Он все промотал, и мое приданое, и все наследство его отца. Ничего не осталось, кроме кучи долгов. К счастью, большинство кредиторов — офицеры его полка. Не думаю, что они попытаются отправить нас с Эми в долговую тюрьму.
— У меня просто нет слов. — Энн была ошеломлена. — Кстати, он и Чарльзу задолжал сто фунтов. Мы давно потеряли надежду вернуть их, даже забыли.
— Только не это! — Кэтрин с ужасом посмотрела на Энн. — Знай я, ни за что не пришла бы сюда.
— Прекрати, Кэтрин! Вы с Эми тут ни при чем. К тому же Колин, рискуя жизнью, спас Чарльза. И таким образом с лихвой вернул долг.
— У Колина, конечно, были свои недостатки, но смелостью его Бог не обидел, — немного успокоившись, произнесла Кэтрин.
— Он был хорошим солдатом. Что же касается поисков работы, выбрось это из головы, — сказала Энн и, помолчав, добавила: — Рано, конечно, об этом говорить, но при твоей красоте ты не засидишься во вдовах. Любой самый блестящий офицер почтет за счастье на тебе жениться.
Энн не знала, что Кэтрин до отъезда из Франции уже не раз предлагали руку и сердце.
— Я ни за что не выйду замуж вторично, — сказала Кэтрин дрогнувшим голосом.
— О мертвых плохо не говорят, но Колин был далеко не идеальным мужем, — тихо возразила Энн. — Не все мужчины такие.
Кэтрин оценила деликатность подруги, которая ни словом не обмолвилась об интрижках Колина, но дело обстояло гораздо сложнее. Жизнь с Колином, несмотря на все его недостатки, была вполне сносной. Однако Кэтрин не собиралась это ни с кем обсуждать. Никогда.
— Я ни за что снова не выйду замуж, — повторила она. — Родственников, которые могли бы помогать, у меня нет, значит, нужно работать. Я могу быть экономкой, могу быть сиделкой при инвалиде. Ради Эми я готова на все.
— Пожалуй, ты права, — нехотя согласилась Энн. — Но если когда-нибудь передумаешь, любой мужчина рад будет о тебе позаботиться.
