– И как много здесь встречается столь «дружелюбных» тварей? – поинтересовался Ланс.
– Очень много, – совершенно серьезно ответил Айхингер. – На Кролле можно встретить весьма необычных животных: глотырей, водолюбов, клешненогов. Даже выводок ревунов живет.
– Встречал я глотырей, – со знанием дела произнес Роган.
– Да, конечно, глотыри водятся не только у нас, – согласился Айхингер.
Он поднял кубок, пригубил его и поставил обратно. На лице командира заставы не отразилось никаких эмоций. Заред внимательно наблюдала за гостеприимным хозяином. Ей показалось, что и Ланс занят тем же.
– У вас неплохое вино, – похвалил Ланс напиток. – Я бы даже сказал, что великолепное!
– Многие с вами согласятся, – подтвердил Бернд Айхингер. – Его изготавливают прямо здесь, на острове – в горном храме.
– А вы, как считаете вы? – Ланс пристально посмотрел Айхингеру в глаза. – Какой сорт вам нравится больше? Мне бы хотелось его попробовать.
– Какой сорт нравится больше? – Бернд Айхингер выглядел озадаченным. – Я не знаю, – признался он устало. – Когда постоянно имеешь возможность пользоваться лучшим, теряешь способность ценить прекрасное.
– Вот и у меня так же бывает, – встрял Том. – Уж до чего раньше нравилась копченая рыба, а теперь смотреть на нее не могу!
Кок давно подыскивал подходящий момент сказать что-либо весомое, и возможность подтвердить на своем примере философское изречение Бернда пришлась весьма кстати.
– У ваших людей немного странное обмундирование, – как бы невзначай бросил Ланс. – Все черное: камзолы, перчатки. Немного мрачновато, не находите?
– Я не думаю, что вам нужно знать, почему мы так одеваемся. Вы на Кролле люди случайные, и, чем быстрее покинете наши земли, тем лучше. – Бернд сделал небольшую паузу и добавил: – Для вас же лучше.
– А если мы попытаемся настоять? – не уступал Ланс.
Айхингер колебался, стоит ли рассказывать чужакам о своей беде. Он мысленно взвешивал все «за» и «против». Но беда была не только его. Это касалось всех, кто доживал последние месяцы в холодной, продуваемой всеми ветрами башне. Каждый ушедший день приближал людей к финальной черте, за которой простиралась неизвестность. И она уже имела свой цвет, свой запах. Там было темно, сыро и очень-очень холодно. Бернд чувствовал это все отчетливее, с каждым днем теряя способность воспринимать тепло солнца, вкус вина.
Заставу давно не посещал никто из людей Де Йонга, и Бернд Айхингер понимал, что сегодня он получил последний шанс поделиться переживаниями.
– Ну что же, слушайте.
Бернд еще раз пригубил вино, устроился удобнее и начал рассказ:
– Легенда о несметных сокровищах, спрятанных на старом кладбище кочевников, родилась настолько давно, что уже никто не может вспомнить, кому первому и от кого довелось ее услышать. Старожилы успели привыкнуть к мысли о недоступных россыпях драгоценных камней, горах жемчуга и золоте, но большинство новых поселенцев теряли от этой мысли сон и аппетит.
Каждый год, поодиночке или небольшими группами, смельчаки пытались проникнуть на запретную территорию. Никто из них не вернулся. На этой благодатной почве разрослось несметное множество небылиц про ужасных монстров, охраняющих сокровища. Что весьма нервировало нашего коменданта – Гердта Де Йонга. Рудокопы боялись спускаться под землю, опасаясь, что там их поджидают гигантские пауки, змеи-людоеды и крылатые демоны.
Охотники старались не отходить далеко от крепостных стен, руды стали добывать меньше, съестные припасы оскудели. Тогда Гердт решил положить домыслам конец. В обязанности коменданта входило поддержание порядка, и никто не мог обвинить его в корысти. Для обследования кладбища он приказал снарядить отряд, возглавил который ваш покорный слуга.
Бернд слегка склонил голову, словно отдал дань уважения своим слушателям.
– Отряд большой и хорошо вооруженный, – печально продолжил Айхингер. – Были среди нас и маги. Умели они свет рождать из ничего, могли огненным шаром зверя сжечь или по мановению руки превратить его в глыбу льда.
Лишь забрезжил рассвет, отправились смельчаки к могилам усопших. Немало диковинных животных встретилось нам по пути. Но не было среди них ни ядовитых гигантских пауков, ни огромных змей, ни крылатых демонов. Словно знали кочевники, что защищены их богатства лучше, чем может представить человек.
Мастеровые починили старую лебедку, открывавшую двери в усыпальницу. На многие ярды уходили вглубь прорубленные когда-то тоннели. Никто не ожидал, что столь легким окажется путь.
Бернд покачал головой и добавил:
– Какими мы были глупцами! Лишь мой последний воин переступил порог гробницы, тут же захлопнулись ворота, впустившие людей в святая святых мира кочевников. Из склепов восстали умершие, плотным кольцом окружили они воинов.
Трудно противостоять тем, кто не дышит воздухом, не принимает пищу, не спит по ночам. Не берет их сталь, выкованная руками человека. И не разговаривать вам со мной, если бы не спас нас тогда один маг – Венанций его имя. Только ему удалось своими заклинаниями повернуть воинов мрака вспять, загнать их под своды каменных усыпальниц. А сокровищ, действительно, немало набралось – на обратном пути люди сгибались под тяжестью мешков, наполненных драгоценными камнями, золотом и жемчугами.
На этом можно было бы и закончить рассказ о несметных богатствах кочевников, но оказалось, что для большинства из нас все только начинается. Кто в стенах гробницы коснулся сокровищ кочевников, вскоре стали испытывать странные ощущения – будто холод поселился в их груди. С каждым днем это ощущение крепло и растекалось по телу, как яд от змеиного укуса. Люди перестали спать по ночам, не ощущали вкуса пищи, начали забывать своих жен и детей.
Но не только души воинов оказались поражены – тела пострадали не менее! Живая плоть истончалась, будто весенний снег под лучами солнца. Никто из нас не знал, заразно заболевание или нет и, не желая подвергать опасности товарищей, мы перебрались в эту башню. По указанию Гердта Де Йонга для нас сшили новую одежду – черную как крыло ворона, а старую сожгли.
Целители пытались лечить странную болезнь. Мы перепробовали все известные средства, даже толченые изумруды глотали. Но, несмотря на старания мудрых лекарей, все более и более мир человеческий становился для нас чужим.
Тогда взялись за дело маги. День и ночь изучали они древние письмена, пока не наткнулись на свиток, в котором говорилось, что наложено на сокровища кочевников ужасное заклятие. Оборвет похититель невидимую нить, связующую его с реальным миром и отдаст себя во власть мира умерших. Станет он нежитью.
Единственная надежда на спасение – Книга Времен, хранящаяся в катакомбах под этой башней. Только отыскав ее, мы узнаем способ остановить чудовищное превращение. С тех пор день и ночь ищут эту книгу мои люди в бесконечных подземных коридорах.
Бернд стянул с руки перчатку и бросил ее не стол. Взору изумленных слушателей открылась кисть, уже более напоминающая руку усопшего, нежели живого человека: не было на ней ни вен, ни сухожилий. Даже кожи не осталось. От увиденного Заред испытала приступ тошноты, Том с отвращением отвел взгляд, Роган и Ланс лишь крепче сжали зубы. Это был случай, когда ни чудовищная сила Рогана, ни знания и опыт Ланса не могли помочь рассказчику.
– Не теряй надежды, мой друг. Я уверен, что вы найдете книгу, а маги разгадают смысл ее строк, – попытался приободрить воина Ланс.
Заред с трудом держалась, чтобы не расплакаться. Ей было ужасно жаль молодого командира, его людей, сосланных умирать на отдаленную заставу.
– Теперь вы знаете много больше, чем полагается случайным гостям, – произнес Айхингер с легким упреком.
На прощание он попытался улыбнуться, от чего Заред вновь стало не по себе: сквозь человеческую улыбку явственно проглядывал оскал черепа.
Девушка сидела, поджав под себя ноги, и, не мигая, смотрела на остывавшие в камине угли. За окном бушевал дождь. Известив о своем присутствии тихим стуком в ставни, теперь капли звучали единой могучей нотой, до краев заполнявшей ночную тишь Таниевой Долины.
Внезапно шум дождя прорезал звериный вой. Животное выло дико и надсадно, словно это был последний крик в его жизни.
Первым нарушил молчание Том:
– Тьфу ты! Дернула же тебя нелегкая со своим любопытством, – упрекнул он Ланса. – «А если мы попробуем настоять, а если мы попробуем настоять»! Мне теперь до утра кошмары будут сниться, – продолжал ворчать кок, заворачиваясь в одеяло.
– Том, уймись. Можешь не ложиться, – пресек причитания кашевара Роган.
– Сам не ложись, – огрызнулся Том.
Сон быстро сморил усталого моряка. Следом заснули Заред и Роган. После выпавших на их долю злоключений, разве что каменный голем остался бы на ногах. Ланс не был големом, но до рассвета так и не сомкнул глаз.
