ему распечатки, на которых были фотографии – он танцует с Мэй, обнимает ее, и, наконец, их поцелуй – Ян про себя отметил, что они неплохо смотрятся вместе, но ради такого кадра рисковать все равно не стоило – и несколько анонимных твитов с разных аккаунтов, в которых сообщалось, что «старый извращенец» (допустим, слово «старый» применительно к нему было уж чересчур) «пристает к студенткам», «лапает их в барах» и «склоняет к сексу». Затем Яна предлагалось уволить и «отменить». А дальше – в бесконечной ветке комментариев – Ян не стал листать – незнакомые ему девушки писали, что это позор, кошмар и за харрасмент в университетах давно следует ввести уголовную ответственность, а также кастрировать на входе.
– Думаю, да, профессор, – покорно кивнул Ян. – К моему глубокому сожалению.
Он осторожно положил распечатки на стол лицом вниз.
– Ну, о вашем сожалении мы поговорим позже. Можете ли вы рассказать мне, что произошло? В деталях, если вас не затруднит.
Бенэт выглядел спокойным, почти смущенным, было видно, как неприятен ему этот разговор и как он хотел бы, чтобы все это оказалось лишь домыслами. Ян прикидывал, что декану известно наверняка и говорил ли он уже с Мэй, но, в конце-то концов, между ними же ничего не было, кроме танца и поцелуя, – с этого и следовало начать.
– Мистер Бенэт, я сразу хочу сказать, что между мной и мисс Ройз не было сексуальных отношений.
Декан выдохнул и кивнул:
– Это уже хорошая новость, Ян. Но все же я хотел бы услышать историю целиком.
– Да, конечно. В прошлом году мисс Ройз была моей студенткой и оказывала мне неоднозначные знаки внимания, однако я дал ей понять, что между нами ничего быть не может.
– Что за знаки и как вы дали понять? – Бенэт снял очки и устало потер виски, как будто говорить с ним – все равно что перекапывать поле с картошкой. – Поймите, Ян, чем лучше я разберусь в этой истории, тем больше у нас шансов не нарываться на настоящее расследование и погасить конфликт.
– Конечно. Мэй, то есть простите, мисс Ройз, однажды подарила мне пластинку, с помощью которой объяснилась в своих чувствах. Она сказала мне послушать песню, это была песня о любви.
Бенэт бросил стаканчик в мусорное ведро, как трехочковый бросок в корзину.
– Как вы понимаете, мистер Ян, дать кому-то послушать песню – это не преступление. Правильно ли я понимаю, что прямого объяснения с ее стороны все же не было, то есть это – ваши домыслы?
– Получается, так, – нехотя сознался Ян. – Но, поверьте, это было для меня очевидным – и то, как она вела себя, и этот подарок.
– Предположим. Что вы сделали, как преподаватель, чтобы это прекратить?
– Я сказал ей при встрече, что благодарен за подарок, и что в ее жизни будет еще много тех, кому она сможет посвящать песни, и что будет лучше, если ее практику будет вести другой преподаватель, мистер Челси.
– Вы передали ее мистеру Челси?
– Да.
– Хорошее решение. Что же произошло год спустя? Или все это время она пыталась поддерживать с вами контакт?
– Не пыталась. Мы не виделись до этого случая.
Яна прошибла ледяная волна, а потом бросило в жар – зачем он соврал, что не видел Мэй до инцидента? Он ведь был у нее дома за день до этого, и любая камера в кампусе легко это подтвердит. А эсэмэска? А встреча в кафе? Но назад пути не было.
– Хорошо, – кивнул Бенэт. – Не могу пока уловить логики в том, что произошло. Как я понимаю, девочка успокоилась, а вы и так не испытывали к ней чувств.
– Да, да, – тут Ян решил брать вину на себя – авось они не станут просматривать камеры.
– Мисс Ройз тут совершенно ни при чем. Нелепая случайность: мы увиделись на моем награждении, она подошла поздравить меня, а я попросил ее посоветовать бар, где можно это отметить. Я не имел в виду – с ней, но вышло двусмысленно… Впрочем, я не придал этому значения – в том баре были и другие студенты… Я просто хотел расслабиться – этот год был очень напряженным для меня – у жены недавно умер отец, обстановка дома сложная, и я немного не справился с управлением.
– Вы поехали в бар вместе с Ройз?
– Не совсем. Я приехал туда один на такси, а следом приехали те, кто хотел. В том числе и мисс Ройз.
Ян был доволен своей складной ложью и даже подумал, что нужно было и правда позвать других студентов, чтобы затеряться в толпе и не вызывать подозрений.
– И что же случилось дальше?
– Я напился, мистер Бенэт, и мне очень стыдно…
– Напились и поцеловали девчонку?
– Не совсем так.
– А как? – Бенэт, казалось, сканирует его глазами, как МРТ.
– Она предложила мне потанцевать с ней, и я согласился. А потом забылся и поцеловал ее. Это было во время танца.
– Она говорила вам о своих чувствах?
– Нет. Мы просто танцевали.
– А вы?
– Кажется, я сказал ей, что она красивая.
– И что она ответила?
– Она не успела ничего ответить, потому что на меня напал ее парень – бывший или нынешний, не знаю. Он ударил меня и он же снял все это и слил в сеть.
– Вы были знакомы с ее парнем?
– Конечно. Он тоже мой бывший студент. Феликс Кроун.
Профессор закрыл лицо руками и откинулся в тяжело крякнувшем кресле.
– То есть вы мало того, что поцеловали студентку, вы еще и студенту морду набили, Ян.
– Честнее будет сказать, что это он мне набил, – сказал, улыбнувшись, Ян и показал синяк на челюсти. – Я пытался, но не смог.
– Ваше счастье! – Бенэт поджал губы, раздумывая, что бы еще спросить. И, не нашедшись, вздохнул: – Ладно. Мы проведем мини-расследование внутри факультета, опросим студентов, поговорим с жертвой и еще раз вызовем вас для объяснений.
От слова «жертва» Яна передернуло.
– Пока я не могу принять никакого решения, но буду держать вас в курсе. И, наверное, вы понимаете, что пока, – Бенэт внимательно посмотрел на Яна, – по крайней мере, пока длится расследование, вы будете отстранены от работы со студентами.
– Конечно, – повинился Ян. – Простите, что впутал вас в это. Вот уж не знал, что это когда-нибудь случится со мной.
– Никто никогда не думает, что это случится с ним, дорогой мистер Ян, – сказал Бенэт, вставая, чтобы проводить его до двери, – именно поэтому это случается так часто.
Он пожал Яну руку, и
