— Вы не только осмотрите столицу нашей родины, — заманивал экскурсовод гостей города-героя, — мы проедем мимо особняков известных бизнесменов и политиков, общественных деятелей и продюсеров, шоуменов и телемагнатов, прославленных кумиров попсы и попсового юмора. Неужели вы не хотите посмотреть на их прекрасные дворцы? — обратился он уже непосредственно к плохо выспавшемуся на вокзальной скамейке нацарбайтеру.
— Очень хочу, — ответствовал бывший военлет, — только не из окна туристического автобуса, а из кабины бомбардировщика.
— Ужас! Кошмар! — схватилась за голову Юлия. — Не скажу, что я человеконенавистница, но именно из-за таких вот хомонедосапиенс я и отдаю предпочтение собакам! Никакая собака не додумается до такой геноцидоподобной идеи! А если приличная семья, не подозревая о бредовых наклонностях этого нацарбайтера, наймет его для ухода за домашними животными? Что он сотворит с бедняжками? Разбомбит их со своего самолета?! Нет, прислуге нельзя доверять! Я проведу рекламную кампанию в СМИ, чтобы господа и дамы из среднего класса, уезжая на курорты, оставляли своих любимцев в моем приюте. Здесь их по крайней мере никто не станет бить мокрой тряпкой, поддавать сапогом под зад и тем более бомбить!
— Питомцы вашего приюта, конечно, не так кровожадны, как двуногие экстремисты, — возразил Глеб, — но прошлая жизнь на помойке их тоже ожесточила… Может, они благополучных гостей насмерть и не загрызут, но наверняка здорово покусают.
— Мы поместим ВИП-пансионеров в отдельный вольер, — успокоила его Юлия.
— Но не избавите их от моральных страданий! Это люди не способны понимать собак! А собака прекрасно понимает, когда на нее соседский пес лает доброжелательно, а когда ругается площадным лаем. Что станет с психикой домашних любимцев, привыкших к нежному обращению, когда их круглые сутки станут материть нецензурным гавканьем?! Нет-нет, для домашних животных, выросших в состоятельных семьях, нужно строить не приюты, а первоклассные санатории и пятизвездочные гостиницы с самым современным обслуживанием! Для состоятельных людей таких отелей построено уже множество, а собачкам, выходит, и приют сойдет?! Это же самая настоящая дискриминация по видовому признаку! Собакам тоже приятно ходить с модным макияжем и стильными прическами, купаться в джакузи и плавать в бассейнах с морской водой, принимать процедуры в оборудованных по последнему слову техники кабинетах, играть в популярные игры… Боулинг, теннис и крокет им, конечно, не подойдут, но есть и специфические собачьи развлечения: охота на разную дичь, шопинг по мясным лавкам, знакомство с интересными отдыхающими другого пола и так далее.
— Согласна, отдыхать в таких условиях собачкам будет намного приятнее, — вздохнула Юлия. — Но постройка и содержание даже одного такого отеля или санатория обойдется в астрономическую сумму! Не лучше ли на эти деньги открыть тысячу дешевых приютов?! А то одни песики будут блаженствовать в джакузи, а другие в это время загибаться от голода и холода на помойке!
— То есть отнять у богатых и поделить на всех?! — саркастически усмехнулся Панов. — Это мы уже проходили! Вот господин Н. и сказал, давая отповедь таким отсталым настроениям: «Вы хотите слегка помочь бедным, а мой отец, кстати, потомственный князь Рюрикович (умнейший был человек!), хотел, чтобы все стали богатыми…» Вот вы не слушаете выступления господина Н., а газеты когда-нибудь читаете? Или хотя бы новости по телевизору смотрите?
— Ну так, иногда, когда позволяет время, — растерянно промямлила Юля.
— Понятно, не читаете и не смотрите, — понял Глеб. — А если бы читали и смотрели, то поняли бы, что обстановка в России стабильная, народ живет все лучше, а граждане становятся все богаче. Да разве вы этого сами не заметили по своим коллегам — студентам в колледже и институте?
— В моей группе все студенты из состоятельных семей, — осторожно возразила Юлия.
— Но разве они не живут с каждым днем все лучше, а их родители, соответственно, не богатеют все больше?
Юлия согласилась, что это так и есть, против очевидных фактов возразить нечего.
— Да, содержание каждого отдыхающего в таком фешенебельном пятизвездочном отеле или элитном санатории будет, конечно, стоить дорого, и услугами здравницы смогут воспользоваться лишь любимцы семей с солидным достатком. Но с ростом среднего класса и народного благосостояния в целом количество отдыхающих будет все увеличиваться и увеличиваться, а владелица санатория, получая все больший доход, сможет принять на безвозмездной благотворительной основе на полный пансион и бедствующих бездомных братьев наших меньших. И если бродячая собачка проживет в санаторных условиях хотя бы месяц, то после джакузи, бассейнов с морской и минеральной водой, с модной прической и стильным макияжем она скорее найдет себе хозяина и перейдет из санатория прямехонько в добрые руки, а не возвратится обратно на помойку, откуда ее взяли.
Юлия слушала разглагольствования Глеба со все возрастающим интересом и под конец его речи настолько прониклась санаторно-собачьим ноу-хау, что с восторгом воскликнула:
— Какая замечательная и своевременная идея! Уверена, что этот бизнес-проект не только послужит гуманным целям благотворительности, но сможет приносить и солидный доход! Мы создадим акционерное общество. Как его лучше назвать? АО санаторный комплекс «Дружелюбие»! Или «Друг семьи»…
— Может, как-нибудь попроще? — предложил Глеб. — Например, санаторий «У косточки»? А отель назовем просто «Клеопатра» — в честь вашей трагически почившей любимицы.
— Да, Клеопатру следует почтить. Может, тогда она перестанет приходить ко мне во сне и проклинать хриплым мистическим мявом. А название отеля «У косточки» тоже очень милое, но оно отпугнет владельцев элитных собак. Хозяева песиков могут подумать, что их любимцев хотят посадить на диету пенсионеров. Лучше назовем наш проект ОАО Санаторный комплекс «Общее благоденствие». Как вы совершенно справедливо сказали, и собачки, и их хозяева в равной мере достойны того, чтобы благоденствовать и наслаждаться жизнью. Надеюсь, что с ростом среднего класса мы постепенно все приюты сможем преобразовывать в элитные санатории и пятизвездочные отели для друзей человека. Спасибо вам за ценное, прогрессивное, гуманное и вместе с тем исключительно выгодное бизнес-предложение! Я постараюсь заинтересовать этим проектом видных предпринимателей, в первую очередь папу, маму, Нелли Григорьевну и Изяслава, и уговорить их стать акционерами нашего ОАО. От вас я тоже с благодарностью принимаю ваш денежный вклад в «Общее благоденствие», — Юлия наконец взяла конверт, который давно уже протягивал ей Панов. — А взамен вы получите пакет акций, которые обеспечат стабильный доход вам, а впоследствии и вашим наследникам.
— Нет-нет, акций я не возьму, — поспешно открестился Глеб от щедрого дара. — Мой взнос имеет исключительно благотворительный характер, и, кроме морального удовлетворения, я других выгод не ищу.
— Моральное удовлетворение? — задумчиво повторила Юлия. — А что, это тоже идея! У входа в санаторий мы устроим нечто вроде аллеи славы, как в Голливуде, где крупные благотворители будут оставлять на асфальте отпечатки ладони, а вокруг будут выведены фамилия мецената и сумма его пожертвования. Отпечаток вашей ладони мы поместим на самом видном месте! Неужели только поп-звезды могут таким образом оставлять свой след в истории?! Меценаты не меньше их достойны прославления на все времена! Чего-чего, а морального удовлетворения мы им сможем доставить в неограниченном количестве! Еще раз спасибо вам за добрый совет! Я уверена, что Нелли Григорьевна за одну только возможность попасть на аллею славы пожертвует на строительство нашего санатория крупную сумму! Что касается папы, то для него моральное удовлетворение ничего не стоит, и с ним придется расплачиваться акциями. Да и с Изяславом тоже, он страшный жмот. Хорошо еще, что есть такие люди, как вы, для которых доброе имя и моральное удовлетворение так много значат!
Глеб представил себе, как благодарные шарики и благородные мастино наполетано станут оставлять свои полновесные «автографы» в его отпечатанной на асфальте ладони, и, поблагодарив Юлию, выразил пожелание, чтобы его благотворительный взнос все же остался тайной. Ибо благие дела свершаются в тишине, а моральное удовлетворение он ищет не в звучном рокоте хвалы и тем более не в громких криках восхищенья. Юлия посмотрела на Панова если не с восхищением, то с уважением и заметила, что его гуманные и возвышенные мысли, видимо, сами собой излились в поэтической форме, и это доказывает, что у высказавшего их непременно должна быть благородная душа и поэтическая натура.
Глеб скромно потупился: мол, уж такой я поэтичный, ничего с этим не поделаешь… О том, что ему пришлось чуточку поэзии позаимствовать у Некрасова, он решил не распространяться, полагая, что от лиры «печальника горя народного» много не убудет. А растроганная Юлия снова полезла в свой шкаф-комод, достала оттуда медальон — кусочек прозрачного янтаря в серебряной оправе и на серебряной цепочке, с заточенной в янтаре доисторической мухой, современницей мамонтов, — и посоветовала Глебу надеть этот медальон на шею в качестве оберега от Марфиного приворота. Более сильный талисман, защищающий вообще от всякого колдовства, как в ошейнике у Услады, она обещала подарить Глебу попозже, так как такой супероберег ему пока не нужен. Марфа, знакомясь с интересным молодым человеком, на первых порах обычно ограничивается приворотом, а порчу и сглаз наводит на кавалера позже, когда с ним поссорится.
