гулять?». Илларион так обрадовался, что истошно завыл, вызывая недовольство окрестных волков и пугая ворон. Дарса в очередной раз от него шарахнулась, подергала ушами и мягко пошла в сторону калитки. Движения были плавными, словно зверь перетекал по асфальтовой дорожке, не касаясь ее лапами. Длинный хвост качался из стороны в сторону, мешая пересчитывать темные кольца. Илларион побрел следом, как привязанный, позволяя котятам себя оседлать и разместиться на спине.
Они вышли за калитку, которую дарса ловко открыла, подцепив когтями язычок защелки. Прошествовали в сторону госпиталя, под крик: «Вить! Ви-и-ить! Смотри, какие кисы!». Нырнули в кусты – Илларион показал Альме тропинку, обнаруженную во время ловли игуаны – дошли до берега и спустились с невысокого обрыва.
Пляж был песчаным, усеянным речными ракушками, хламом и ивовыми ветками. Альма заинтересовалась, долго обнюхивала и трогала ракушки, пару раз чихнула и отвлеклась от созерцания, когда дети потащили ее к воде, где в прогретой солнцем ямке плавали малки размером со спичку. Здравка урчала и шевелила усами, а Брайко ударил по воде лапой, пытаясь поохотиться. Забрызгал всех, взбаламутил воду, перемешивая ее с песком, ничего не поймал и расстроился.
«Не переживай. Поедем к Светланочке, там пойдешь на рыбалку, – пообещал Илларион. – Это плохая рыба. В пруду хорошая. Поймаешь карася для Здравки».
Кошка замурлыкала, подтверждая утешение и обещание – как будто у них были общие планы, договоренность. Как будто их связывало общее желание, а не приглашение шолчицы, на которое Альма не ответила ни «да», ни «нет».
Они прошлись вдоль берега – Илларион улучил момент и красиво вскарабкался на обрыв, не забывая задирать хвост – поиграли ракушками, отправляя их друг другу ударами лап, поднялись на улицу по лестнице из бетонных плит рядом с пустующей спасательной вышкой. Сделали крюк, и вышли к госпиталю по ровной асфальтированной дорожке.
Дарса забралась на пирамидальный тополь без разбега. Словно молния мелькнула или кто-то плеснул вверх тягучую белую краску. Кошка легко достигла середины дерева. Замерла, развернулась и спустилась на землю вниз головой, заставляя Иллариона и Брайко завизжать от восторга. Сын тоже завидовал умению Здравки, раз тридцать падал с кроватной лесенки, набивая шишки, пока не убедился – не получится. Только хвостом вниз, как рысь.
В доме они перекинулись – и дети тоже. Илларион вернулся к сборке секции, Альма забрала доставку из ресторана и пообещала накормить их ужином. Последние декоративные плашки Илларион закрепил, когда за окном уже было темно. Глянул на часы, понял, что надо срочно купать Брайко и гладить рубашку, и с сожалением отказался от посиделок на кухне. Альма начала извиняться – непонятно, за что – впихнула ему две коробки еды с собой.
– Разогреете в микроволновке. Не сегодня, значит, после смены позавтракаете. И приводите Брайко, если захотите отдохнуть после работы. Я за ним присмотрю. Они все равно от крепости не отлипают, за порог комнаты не выманишь.
– Спасибо, – поблагодарил Илларион, подхватывая еду и сына. – Не могу ничего обещать. Как получится. Продолжу собирать комнату на выходных, если ничего не стрясется.
Утром Брайко закатил ему истерику, не желая отправляться в садик. Сначала ныл, порываясь уйти к Здравке, потом разрыдался, канючил: «Гости-гости-гости».
– В гости надо ходить, когда приглашают, а не когда тебе хочется, – твердо сказал Илларион, усаживая сына в машину. – Я должен ехать на службу. Ты знаешь, что я всегда отвожу тебя в садик, чтобы за тобой присмотрели, пока я работаю.
– Нет! – возмутился Брайко. – Не всегда! К бабушке!
– Да, я отвозил тебя к дедушке и бабушке. Это не в гости. Мы – одна семья, там тебе были всегда рады. Но бабушки здесь нет. Здесь только ты и я. Поэтому надо ехать в садик.
– Хочу к Здравке! Она мне всегда рада!
Илларион понял, что два дня кормежки и игры в чужом доме сбили Брайко ориентиры.
– Здравка ничего не решает, – терпеливо проговорил он, выезжая на Полевую.
– Альма рада!
– Не Альма, а тетя Альма. И у нее есть свои дела. Ты подумал, что они со Здравкой могут собраться и куда-то поехать? В магазин или пить минеральную воду. А тут ты. Они не должны менять свои планы из-за тебя или меня. Побудешь в садике, поиграешь с медвежонком и лисичкой, поспишь. Вернемся утром и спросим, удобно ли Альме и Здравке, что мы зайдем к ним в гости. Если скажут «да» – пойдем. Скажут «нет» – найдем, чем заняться.
– Тете Альме, – поправил его Брайко.
– Тете, – согласился Илларион.
Он ожидал очередной истерики в садике, но Галина умело заговорила Брайко зубы, повела на детскую площадку и попрощалась с Илларионом взмахом руки, в котором читалось: «Все помню, все как обычно, вечером жду звонка».
Вечером позвонить не получилось – городские расчеты были стянуты на пожар на территории бывшего ликеро-водочного завода. Комплексу зданий три года назад присвоили гордое звание объекта культурного наследия. Строили завод почти век назад, с размахом, возле управленческого корпуса даже небольшой парк был разбит. Со временем производство сократилось – и не из-за отсутствия спроса на продукцию, а из-за нежелания хозяев модернизировать цеха. Разросшийся город окольцевал завод многоэтажными домами, жители которых жаловались на выбросы паров и скверный запах. По решению суда производство было признано вредным для окружающей среды и власти выделили акционерам равноценный участок земли в промышленной зоне за городом. Оборудование демонтировали, здания выставили на продажу. Желающих купить корпуса целиком не нашлось, продавать частями не позволяли юридические препятствия. Более-менее пригодные этажи сдавались в аренду под офисные помещения, остальные ветшали. А в огромном подвальном помещении, вопреки всем запретам, кто-то устроил мебельный цех. Полыхнувшие лакокрасочные материалы попытались потушить своими силами, и это чуть не привело к жертвам. К моменту приезда дежурных расчетов уже загорелись деревянные балки перекрытий, огонь вырвался из подвала, пожирая внутреннюю отделку первого и второго этажа.
Газодымозащитные звенья эвакуировали людей и оборотней из офисов, расчеты проливали тлеющие перекрытия и этажи. На место происшествия прибыл Матеаш, взявший на себя обязанности руководителя тушения пожара. Пожару был присвоен повышенный ранг сложности 1-БИС. После сигнала, что в одном из офисных помещений на третьем этаже остались две женщины, Илларион и волк из пятого расчета еще раз прочесали задымленные коридоры и комнаты. Доложили начальству, что никого не нашли, сменили баллоны с кислородом, пошли на второй круг и были отозваны – дамы нашлись в толпе зрителей.
Открытое горение удалось ликвидировать к полуночи – часть расчетов уезжали на текущие вызовы, возвращались на проливку и снова уезжали. Балки между этажами выгорели полностью, от здания остался кирпичный остов. На бывший завод явились дознаватели, предварительной причиной пожара было названо нарушение правил техники безопасности. Илларион перегрелся и отравился дымом – как и все
