такую башню забраться, но, увы, предельно допустимая нагрузка равнялась одной трети веса Иллариона. Не судьба.
К моменту сборки второй башни подъехал шофер Семен Семеныч, охотно принявший участие в процессе монтажа. Пока ворочали доски и стальные стойки, медведь шепнул: «Надо бы прогуляться, выпить кофе, поговорить». Илларион напрягся, но, как оказалось, в молоко попал, не о нравственности Семен Семеныч беспокоился, наличие или отсутствие трусов под шортами его не волновало.
В кафетерий Илларион ушел якобы за хлебом, оставив Брайко у Альмы. Дождался медведя за уличным столиком и обогатился ворохом конфиденциальной информации, от которой его чуть не разорвало пополам – хотелось действовать, а надо было выжидать. Потому что сделать прямо сейчас ничего невозможно.
Семен Семеныч говорил с ним, получив распоряжение и одобрение руководства. Агентство «Щит» взяло на себя обязательство обеспечения безопасности Альмы в поездках по городу и региону, и, в случае необходимости, охрану жилища. В контракте оговаривалось, что необходимость возникнет, если в Ключеводское воеводство приедет бывший муж Альмы или ее отец.
– Нам отслеживали списки пассажиров – за небольшую мзду. Ни в марте, ни в апреле никто из вероятных источников опасности не заказывал билеты. Ни на поезд, ни на самолет. Несколько дней назад отец Альмы забронировал билет на самолет. Он прилетит в Ключевые Воды через десять дней – если воспользуется бронированием. В данный момент мы не ставили Альму в известность, потому что имеется вероятность отказа. Если он взойдет на борт, к дому будет выслана группа наблюдения. Ситуация осложняется двумя обстоятельствами. Во-первых, частное охранное агентство не может задерживать законопослушного гражданина. Мы попытаемся воспрепятствовать стуку в калитку, но, вообще-то, охрана годится только на то, чтобы он не вошел во двор и жилище, наши возможности противодействия сильно ограничены. В любом случае Альме будут доставлены неудобства. Во-вторых, ее отец – шаман. Специалисты из охранной службы «Ирбала» уверяют, что шаманы оказывают ментальное воздействие на подданных Кароя и Линши, и способны заставить их выполнить несвойственные действия. Сработает ли внушение на медведе – неизвестно. Но вы, Илларион, в данный момент являетесь фактором риска. Вы допущены в дом. И уязвимы для ментальной атаки. Мы – я говорю от лица руководства – не имеем права запретить вам общаться с Альмой. Но просим вместе с нами подумать, как обеспечить ее безопасность в случае прилета отца. Вы – офицер МСЧ. Должны понять всю сложность и деликатность ситуации.
Первый порыв – заявить «да я этого папашу на клочки порву!» – Илларион успешно подавил. Он ни разу не сталкивался с шаманом-барсом, но старый рысь, одаривший его оберегом, был способен на многое. Городские рыси частенько отделывались дарами на алтари близнецов, а оберег не получали – боялись, что шаман навяжет свою волю, пустит судьбу под откос. Расплатится чужой удачей за милость Кароя, которую прибережет для себя.
– Я не знаю, может ли шаман что-то приказать медведю, – после раздумий ответил он. – Им служат лесные духи, чаще темные, чем светлые. Помогает земля, помогает вода… я не сильно в этом разбираюсь. Вырос в городе, перекидывался для прогулок и работы, никогда не добывал себе пропитание, если охотился, то ради удовольствия. Я и оберег получал цивилизованным способом, если так можно выразиться. Поехал на машине к лесному святилищу, положил стандартную плетенку и деньги на алтарный камень, через неделю приехал, перекинулся, получил подправленный оберег на шею. Никаких испытаний, голодовки и платы первой добычей. Если бы не сила во взгляде и руках шамана, то как будто выкупил заказ в сувенирной лавке.
Семен Семеныч слушал очень внимательно, не перебивая и кивая. Илларион продолжил:
– Я никогда не перечил шаману – в моей жизни не было таких ситуаций. Не знаю, можно ли меня заставить причинить вред Альме. Сейчас мне кажется, что нет. В любом случае, благодарю за предупреждение. Я буду настороже, постараюсь сопротивляться.
– Сообщу, если он прилетит. Спасибо за содействие.
Попытка вызнать, почему в список опасных персон внесены именно отец и бывший муж, закончилась провалом. Семен Семеныч отказался об этом говорить, сославшись на условия контракта с агентством. Разочарованный Илларион принес хлеб к Альме и съел вкусный обед – до этого пытался отказываться от еды, но Альма твердо сказала, что будет его кормить, пока он собирает «Крепость». После наваристой бараньей похлебки с ягелем и картофельного пирога потянуло вздремнуть.
– Отдохните немножко, – посоветовала Альма, забирая у него пустую тарелку. – Никакой срочности нет, вы и так потратили на сборку все выходные.
– Хотел сегодня закончить секцию, – зевая, объяснил Илларион. – Завтра на смену, потом неизвестно как сложится.
– До вечера еще далеко. Превратитесь, поспите в тени часок.
Илларион сдался. Ушел в комнату с коробками, снял шорты, бросил их на подоконник, превратился и вышел во двор, урчанием подзывая детей. Альма внимательно пронаблюдала, как Здравка и Брайко улеглись к нему под бок. Илларион растянулся на травке под вишней и замурлыкал колыбельную. Для полного счастья не хватало, чтобы к ним присоединилась дарса, но и без этого было хорошо. Они с Брайко ели и спали в доме у кошки, оставляли запах и шерстинки в комнатах и на кухне, а еще Илларион дважды пометил забор со стороны улицы, написав волкам предупреждение: «Я здесь главный. Входа нет».
После сытного обеда, да еще и в близости от красавицы-дарсы, снилось приятное. Сначала тазик копченой рыбы, потом хорошо прожаренная отбивная и миска сметаны. А потом приснилась Альма – превратившаяся в дарсу, осторожно обнюхивавшая его бок и щекотавшаяся длинными усами. Когда Илларион сообразил, что усы щекочут бок на самом деле, он потянулся, выпуская когти – без этого проснуться не получалось – громко мяукнул и радостно боднул кошку лбом.
Похоже, что он немного не рассчитал силу, потому что Альма плюхнулась на траву и ошеломленно потрясла головой. Рысь вылизал кошке нос и замурлыкал:
«Красивая! Самая красивая дарса на свете! Светлая, как утреннее солнце! Мраморная! Ожившая статуя Линши с прекрасным хвостом!»
Кошка уже приходила к ним в дом, но дети и глажка помешали рыси выказать свое искреннее восхищение. Сейчас он пользовался моментом, мурлыкал, бодался – чуточку осторожнее, чем в первый раз – и терся носом об удивленную мордочку дарсы. Альма отползала, пока не уперлась в вишню. Рысь обнял ее лапами, несколько раз хорошенько боднул и легонько укусил за хвост. Дети, поначалу притихшие, поняли, что рысь не нападает на дарсу, а предлагает ей поиграть, и поддержали инициативу – начали прыгать по родителям, ловить хвост Альмы и кусать Иллариона, требуя, чтобы он их покатал.
Кошка наскоро умылась лапой – рысь следил за ней, не отрывая взгляда, и порываясь помочь – коротко мяукнула, предлагая: «Пойдем
