— Я так понимаю, что должен поблагодарить вас, — начал президент Алан Равенскрофт.
Тюр принял его руку, сжав её в ответ крепко, но уважительно.
— В этом нет необходимости, сэр, — вежливо ответил он. — Я надеюсь, у Марион была возможность рассказать вам хотя бы часть того, что мы узнали? Как и всё, что с нами случилось?
— По большей части, — Алан Равенскрофт взглянул на дочь, приподняв бровь. — …Я надеюсь.
Убрав руку, отец Марион жестом пригласил Тюра сесть на одно из кресел напротив дивана, тогда как сам опустился на диван рядом с Марион.
— Я подозреваю, что всё ещё не знаю несколько кусочков, — добавил президент. — Хотя, увидев, как она посмотрела на тебя в тот момент, как ты вошёл в комнату, мне удалось самостоятельно заполнить некоторые из этих пробелов…
Марион шлёпнула его по руке, и президент издал фыркающий смешок.
Его глаза и лицо стали серьёзными, когда он обратился к Тюру.
— Она сказала, у тебя есть что показать мне. Доказательства, на которые я должен взглянуть.
Тюр сразу кивнул.
— Да, сэр.
Оглянувшись через плечо, Тюр встретился взглядом с Майком Ростро, который стоял позади него. Майк немного нахмурился, но шагнул вперёд, чтобы обратиться к президенту.
— Да, сэр, — повторил слова Тюра Майк. — Сейчас у нас была возможность взглянуть на кое-что из того, что он принёс. Оригинал был отправлен команде криминалистов, но мы сделали копии наиболее важных записей, чтобы сразу же показать вам исходные кадры.
Президент взмахнул рукой, подавшись вперёд на своём месте.
— Покажи мне, — сказал он. — Потом позаботься о том, чтобы нам принесли кофе сюда. И какой-нибудь завтрак.
Указав на Марион, он посмотрел на Тюра.
— Я знаю, что нравится ей, — сказал он шутя. — Блинчики с лососем, сок, картофельные оладья и безумно крепкий капучино тебя устроят? Или ты хочешь чего-то другого?
— Звучит превосходно, сэр, — сказал Тюр, искоса улыбнувшись Марион.
— Хм. Я так и думал.
Марион слегка толкнула отца локтем, но он лишь подмигнул ей.
— Тогда ладно, — сказал он деловым тоном. — Давайте посмотрим, что у вас там есть.
***
Отец Марион трижды посмотрел видео с Лией, женой Локи.
Затем он попросил остальные исходные материалы и отсмотрел не менее часа этих записей. Первые полчаса или около того он смотрел в тишине, и Марион с Тюром тоже молчали. После того, как сотрудники Белого дома принесли завтрак, был слышен только слабый звон столового серебра, стаканов и их чашек с капучино.
Несмотря на пир в отеле, Марион снова проголодалась.
Она съела все свои блинчики с лососем и картофельные оладьи, выпила стакан клюквенного сока, после чего у неё возникло желание попросить ещё. Вместо этого она решила откинуться на спинку дивана и потягивать капучино, наблюдая за лицом отца, который просматривал одно видео за другим.
Впервые увидев лицо человека со шрамом, он вздрогнул, затем щёлкнул пальцами, привлекая внимание Торреса.
Он показал на человека на видео, бросив на агента мрачный взгляд.
— Ты знаешь об этом? — спросил он. — Ты уже это видел?
Торрес поклонился, кивнув один раз.
— Да, сэр.
— Отправьте это Кларенсу. Немедленно. Ему лично.
Марион знала, что он имел в виду Кларенса Стокмана, Генерального Прокурора.
— …Пусть Роя задержат. Сейчас же. Скажите Кларенсу, что это вопрос национальной безопасности, и что Секретная служба будет координировать все действия с Министерством Юстиции. Скажи ему, чтобы по возможности они не сделали никаких предупреждающих действий, или хотя бы свели их к минимуму, если получится.
Торрес коротко поклонился, затем показал сигнал нескольким другим агентам. Он заговорил в микрофон на запястье, пока уходил к двери, ведущей в Центральный зал.
Марион смотрела, как он удаляется, а потом взглянула на отца, выгнув бровь.
— Почему ты вообще сделал его госсекретарем? — спросила она. — Мне никогда не нравился этот парень.
— О, правда, что ли?
— Нет. Супер жуткий тип. И не из-за шрамов, — она указала на свои глаза. — Мёртвые глаза, пап. Тебе следует избегать таких в будущем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отец покачал головой, посмеиваясь.
— Ты всегда дерьмово разбиралась в политике, — пошутил он. — Это мило, что ты думаешь, будто мне не приходится принимать во внимание множество факторов при выборе этой роли.
Марион фыркнула.
— В следующий раз выбирай лучше, папа.
Отец мрачно посмотрел на неё, и улыбка Марион померкла.
— Извини, — сказала она, похлопывая его по руке. — Наверно, вышло не очень смешно.
— Нет, только не тогда, когда он чуть не убил мою дочь, — произнес её отец, и на его лице снова появилось то жесткое выражение. — Естественно, у него есть доступ ко многим вещам, и надо как можно скорее лишить его этого доступа. Но как вы и сказали, его людей здесь должно быть много. Я полагаю, потребуется время, чтобы найти их всех и выследить эту сеть на международной арене.
Марион сглотнула.
— Ты узнаешь кого-нибудь ещё на этих записях?
— Некоторых, — сказал её отец, откидываясь на спинку дивана рядом с ней и сжав её руки. — Но это серьёзно, Мари. Если это раскрылось в верхушке, значит, нам придётся проверить всех, как я уже сказал. Значит, и в Юстиции тоже, но мне нужно, чтобы они сами поработали над этим.
Марион кивнула и хмуро посмотрела на Тюра.
— А пока, — сказал Президент Равенскрофт, указывая пальцем сначала на неё, потом на Тюра. — Вы никуда не уйдёте. Ты слышишь меня? Я хочу, чтобы вы оба остались здесь. В резиденции. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем достаточно уверены, что избавились от самого худшего.
Марион кивнула, но затем помедлила.
Её отец нахмурился.
— Что? Это неприемлемо для тебя? Даже сейчас, Мари?
Она сразу покачала головой.
— Нет, я не про это. Вовсе нет, — она взглянула на Тюра, а потом снова на отца. — Я хочу остаться здесь. Особенно, учитывая всё происходящее.
Снова поколебавшись, она изучала лицо отца.
— Мне просто стало интересно, — сказала она. — Ты знаешь, о чём они говорят, папа? — Марион кивнула в сторону планшета. — Я понимаю, что они хотят войны, и всё такое. Я знаю, что во многом это сводилось к тому, чтобы обвинить во всём китайцев и заставить тебя отомстить. Но похоже, Таггерт хотел, чтобы ты сделал что-то конкретное. Как будто он разозлился из-за того, что пытался заставить тебя сделать что-то сомнительное, а ты отказался. Ты знаешь, что он имеет в виду?
Отец Марион многозначительно посмотрел на неё.
— Я точно знаю, о чём он говорит, — ответил он поджав губы. — Он хотел, чтобы я вёл переговоры с этой проклятой международной мафией, заключал с ними сделки, чтобы заработать нам деньги на стороне. Он хотел, чтобы я выполнял приказы кучки проклятых жуликов… и диктаторов. Всё для того, чтобы заработать деньжат. Он пытался обставить всё так, чтобы казалось, будто у меня не осталось выбора.
Глядя на неё, он холодно добавил:
— …Бред сивой кобылы. Я не знаю, с кем, чёрт возьми, он, по его мнению, разговаривал, Марион. Этот твой друг может называть меня бойскаутом. Может, так оно и есть. Я не продам свою чёртову страну. Не сейчас. И никогда. После того разговора этот сукин сын знал, что я собираюсь его уволить. Проклятый предатель в моей администрации? Он с ума сошёл?
Её отец хмыкнул.
— …Я уже искал ему замену.
Губы Марион изогнулись в невольной улыбке.
Похлопав руку отца, лежащую на его бедре, она улыбнулась Тюру.
— Хорошо, — сказала она, притворно серьёзно кивнув. Её голос стал таким же резким и деловым, как у отца. — …вот и правильно, чёрт подери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 23
Всё
Тюр потянул спину и распрямил руки, зевая на диване террасы.
Увидев, что Марион подходит к нему, он улыбнулся; на его груди лежала книга, которую он, должно быть, оставил там, задремав.
