А не удержишь благой огонь в руках – вмиг всё перемениться может на клоаку. Потому как ныне ты тёщу на поводке держишь, но если она с цепи сорвётся – то сразу же узнаешь, каков нрав мопса из преисподней. Мы за тебя будем переживать, и если ни молиться – сам понимаешь, что в пивном баре творить молитву – это святотатство, то чокаться бокалами и толкать здравицы в честь твоей стойкости от напасти бесовской».
«Спасибо, други», – ответил Брыня, не скрывая слезу на глазах, и заказал всем присутствующим по бокалу пива.
«Виват!» – прокричали три раза друзья и погрузили губы в пенистые воды. Воды раздались и оставили на верхних губах товарищей белый отпечаток отхлынувшей волны.
Расставаясь поздно вечером, друзья-товарищи слёзно обещали молить господа, чтобы не дал Брыниной тёще с цепи сорваться. Брыня, слыша пожелания друзей, пообещал мысленно, как только попадёт домой, сразу же проверить прочность цепи, на которую посажена тёща. Глаза слипались сном неимоверной силы. Он кого-то обнимал, кого-то целовал, а после наступил сплошной мрак, и вся вселенная ушла почему-то из-под ног. В ушах ещё что-то звенело, лаяла собака, а после шуршала игла на окончившейся пластинке патефона. И хотелось только одного, чтобы кто-нибудь наконец-то выключил, этот чёртов, патефон, вращающий пластинку вхолостую.
* * *
Николай полулежал на подушках дивана, забросив ноги в обуви на диван. В его президентской, слегка хмельной послеобеденной голове зрел план, в заглавии которого просматривалась фраза: а ну их всех побоку – эти бесконечные государственные дела. Тело, душа и мысли жаждали близких тёплых отношений с любимым человеком. Хотелось любви необъятной и чистой, нежной, всепоглощающей и бесконечной. Он думал о Наталье и составлял мысленно планы по организации их встречи. Очень сложно встречаться с обычной женщиной, если ты президент, чёрт побери. Всегда рядом охрана, группы слежения, телохранители, эскорт, сопровождающие лица… Просто напасть какая-то, а не президентство. Николай пыжился в поисках способа нелегального посещения возлюбленной, вспомнил прежний вариант с пребыванием в багажнике автомобиля, но все они ныне выглядели не убедительно и не надёжно. Охрана президента – это совсем иное, чем охрана двойника президента, и схитрить невероятно сложнее. Он даже в сердцах, решил было без всяких сокрытий, послать все подальше, приказать, осадить всю свору прикреплённых к нему людей, но вынужден был и от этой идеи отказаться. Охрана президента, во всем своём разнообразии служб, подчинялась парламенту, и спрос за жизнеобеспечение президента исходил оттуда.
«Черт подери эту президентскую власть!» – Николай тузил кулаками и ногами диван, извиваясь ящерицей, всё равно, как малыш не желающий есть манную кашу.
Президент с безысходностью в сердце, поднял трубку телефона секретаря и зло крикнул:
– Фельдъегеря ко мне срочно!
Фельдъегерем, а проще, – посыльным по личным делам президента, ныне являлся «святой человек» Брыня. Точнее, Брынюк Алексей – подобранный, обласканный, пригретый, одетый…
Президент с дивана не успел подняться, как секретарь по громкой связи сообщил о прибытии фельдъегеря.
– Запускай! – съязвил Николай.
– Курил Кириллович! По вашему распоряжению прибыл, – лихо доложил Брыня.
– Чур тебя, чур! – воспротивился Николай. – Я же просил называть меня исключительно по-простому: господин президент. Имя отчество меня тяготит воспоминаниями прежних лет, когда я прозябал на более низших должностях…
Президент заказал чай с ватрушками и усадил посыльного за стол для неофициальной беседы.
– Алексей, – сказал президент, – я видел твою тёщу, а если так, то ты должен иметь и жену.
– Да, – ответил Алексей, – должен. Я должен ей столько, что за одну прожитую жизнь погасить долг не представляется возможным. Это её глубокое убеждение.
– А я вот не женат… – печально объявил Николай.
– Везет же людям… – как-то неопределённо высказался Брыня.
– Но у меня есть возлюбленная, с которой я не могу встретиться…
Алексей выслушал печальную историю президента и подивился ничтожности вопроса.
Президент налил коньяк в бокалы и предложил на закуску фрукты.
После третьей дозы коньяка, в голове у Брыни сложился чёткий план действий. Он с жаром взялся объяснять задуманный сценарий, горячась и пропуская действия. Но, в конце концов, сюжет прояснился и был одобрен заказчиком. Сценарий заключался в следующем: Алексей клялся, что у него имеется друг, комплекцией и внешне немного схожий с президентом. Не так, чтоб очень, но что-то общее имеется. Далее, согласно плану, другу приклеивают накладные бороду, усы, одевают темные очки, шляпу и броскую свободную мантию. Подставной особе выписывают пропуск с бородатой фотографией, и в сопровождении фельдъегеря, то есть – Алексея, он следует в президентский кабинет. Там происходит переодевание и преобразование одной персоны в другую. Президент в маскарадном костюме покидает здание дворца в сопровождении фельдъегеря, оба садятся в такси и… дело сделано – большая любовь в награду будет ждать впереди. Особа же занимает президентский кабинет и находится там, до появления хозяина. После, всё следует в обратном порядке.
– Отлично! – похвалил президент, – простенько и надёжненько.
– Вот только, если вас без охраны, где-нибудь хлопнут – тут уж я поделать ничего не смогу.
– Не бойся, – ободрил Николай. – План надёжный, да и врагов не так уж много, готовых на крайности – так что, верим в успех.
– Да, действительно, – согласился Алексей – ваша правда. – Президенты у нас всё более ни рыба, ни мясо – пользы никакой – на таких мало кто позарится.
– Ты это брось, – обиделся президент. – Я ещё покажу кое-кому, кое-что…
– Не сомневаюсь, – не упустил возможность подлизаться фельдъегерь. – Покажете, да такое большое, что всем завидно станет и гордость за страну у каждого разовьется.
Молча выпили ещё, и президент поинтересовался надёжностью товарища: сможет ли тот несколько часов провести в президентском кабинете ничего не трогая руками. Брыня, допив свою порцию коньяка, уверил, что сможет, если товарищу оставить выпивку и закуску: «Будет сидеть, хоть неделю!» Николай обрадовался такой усидчивости Брыниного друга, но сказал, что этого не понадобится, так как государственные дела не позволяют долгой отлучки. На том и порешили.
– Яша, – обратился Брыня к другу, – ты хочешь стать очень известным, но чтобы никто об этом не узнал?
Мухоморкин задумался на секунду и ответил:
– Я сам не знаю, хочу я этого или не хочу.
Брыня не мог подумать, что его товарищ откажет ему в любой глупости, которую он ему предложит, и потому нахмурился.
– В таком случае… ставлю вопрос так: хочешь ты поучаствовать в деле государственной важности и помочь важной персоне в одном щепетильном деле?
Яша задёргал головой, повертел шеей и сказал:
– Я не знаю, хочу я этого или не хочу.
– Экой ты непутёвый, – слегка обиделся Брыня, – ничего
