Осталось пройти пятьдесят метров по аллее, с подстриженными кустами, тянущимися сплошной полосой, и завернуть за угол школьного корпуса к боковому выходу актового зала. Уже слышно уханье басов, и мелодию я узнал – сейчас на дискотеке зажигают под «Арабески». Тут нас обогнал какой-то мелкий пацан. Он на бегу обернулся, внимательно оглядев нас, и припустил быстрей.
Миновали поворот к главному входу в школу, и тут появилось ощущение пристального взгляда. Савин тоже закрутил головой. Видно, неспроста тот пацан мимо нас пробежал, будто весть принес. Чувствую, сейчас что-то будет, и я знаю что. Как в том анекдоте: «драку заказывали?» Дискотека сродни свадьбе, без конфликтов редко когда обходится. Похоже, сегодняшнее мероприятие не исключение.
Впереди вышли четверо пацанов, перегородив дорогу.
– И сзади, – шепнул Олег, обернувшись.
Как там, в песне поётся: «Их восемь, нас двое…»? Этих тоже было восемь. Те, что сзади остались на месте, а четверка впереди пошла нам навстречу. Среди них я узнал того «верблюда», что мы днем на «поганую» лавку посадили. Значит, всё-таки он решил совершить свою «ужасную мстю»? И дружков своих собрал. Аж восьмерых!
М-да, тут удивляться нечему, сам свою судьбу изменил и теперь, как магнит, притягиваю неприятности. Может, действительно уехать на время куда-нибудь? Но я знаю – у ненависти память длинная, все равно когда-нибудь наши дорожки пересекутся, так что отступать не буду. Но ладно я, Олегу за компанию достается. И место-то выбрали – деваться некуда, через кустарник не перемахнуть, он густой и колючий, высотой в полтора метра, и подобен тому, в который я на велосипеде вломился.
– Держись за спиной, – шепнул я Олегу, – и назад поглядывай.
Четверка пацанов молча кинулась на нас. Хорошо хоть те, что сзади, пока далеко, а то толпой бы задавили, но даже четверо для нас много. Поэтому надо бить от души, чтобы сразу выключить из драки как можно больше противников. Первым на меня налетел тот «верблюд», торопясь отомстить. Он подпрыгнул и, целя в живот, выбросил ногу вперёд. Я шагнул в сторону, подбивая его ступню вверх, и сам нанес удар в грудь. Пацан рухнул, треснувшись головой об асфальт. Не убился ли ненароком? Но раздумывать некогда. Второй прыгать не стал, просто подбежал, пытаясь ударить рукой. Я крутанулся, пропуская его мимо, и добавил скорости ударом локтя. Шагнул навстречу следующему. Сзади что-то чпокнуло, и раздался треск кустов. Третьего встретил ударом ноги в челюсть, тот растянулся рядом с «верблюдом», а четвёртый сам нарвался на кулак и осел на асфальт. Я развернулся, скрипя зубами – надо лучше растяжку тренировать. Та четверка пацанов, что отрезала нам отступление, уже была почти рядом. Савин стоял около кустов, тряся рукой. Это он приласкал кулаком второго, перенаправив его в кусты. А «верблюд» в себя пришел, сидел, потирая затылок и грудь. Я ощерился, готовясь встретить остальных.
– Это что тут такое?! – раздалось сзади. Четверка нападающих замерла, глядя мне за спину. Я обернулся и увидел парня в черных штанах и свободной белой рубашке. Он оглядел поле боя и хмыкнул, сразу поняв, что тут и как:
– Что, толпой нападаем? – парень недобро оскалил зубы. – Шакалы.
– Мы ещё встретимся, Вяз, – процедил мститель, тяжело поднимаясь.
– Что? – усмехнулся я. – Больше народу приведёшь?
«Верблюд» не ответил. Вся компания, оглядываясь и злобно сверкая глазами, поковыляла прочь.
– Пойдём, Серега, – сказал Олег, потирая сбитые костяшки на кулаке.
– Вяз… Вязов, – пробормотал парень и вдруг спросил меня: – Не Сергей ли ты Вязов?
Откуда он может меня знать? Я что, уже всем стал известен? Парень выглядел как-то празднично. На мента не похож, волосы больно длинные.
– Ну, я Вязов, – ответил, глядя на него, – и что?
– Пойдём, разговор есть. – И усмехнулся: – Да не смотри так, дело есть.
Уже направляясь к зданию, парень сказал:
– Генку Кима знаешь? Виктор меня зовут. Мы вместе с Генкой в одной группе по горам ходим, а в «Палитре» я на гитаре играю. Мне Ким про тебя рассказал, что играешь здорово. Пошли, там расскажу – что за дело к тебе.
Около первого запасного выхода стоял РАФик, на котором, очевидно, приехала группа «Палитра». Немного народу толпилось у следующей двери. Рядом стояли учителя, контролирующие порядок. Мы вошли в первую дверь. Музыка сразу стала громче. В свете от мерцающих цветных фонарей и многочисленных зайчиков от большого шара с наклеенными на него осколками зеркала под зажигательную «Бони Эм» колыхалась масса танцующих. Назвать эти подергивания танцем сложно, каждый двигался как ему вздумается – кто «давил окурки», кто переминался с ноги на ногу в такт музыке, кто прерывисто дергался, изображая робота. Обычная дискотека.
У входа, пританцовывая, стояла Елена Михайловна и смотрела в глубину зала. Она мне что-то сказала, только я не разобрал, просто кивнул. Мы быстро прошли следом за Виктором, поднялись на сцену, где стояла аппаратура и инструменты, но никого из группы не было. Вошли в помещение за сценой и закрыли дверь, музыка сразу стала тише. В комнате сидели музыканты – двое парней и девушка. Оба парня одеты так же, как и Виктор, а девушка была в красивом сарафане.
– Кто это? – хрипло спросила девушка, потирая шею.
– Вязов Сергей, – ответил Виталий, – это про которого Ким рассказывал.
– Привет… – вразнобой поздоровались парни, а девушка кивнула и скривилась, держась за горло. Виталий представил всех:
– Это Надя, наша солистка и клавишник, это Андрей – ударник, Лёха – бас. Меня ты уже знаешь, я на ритме шпарю. Садись, поговорим.
Мы с Савиным присели на стулья. Витя уселся напротив.
– Понимаешь, Сергей, – сказал он, – тут такая беда случилась, я руку вчера повредил. Играть могу, но такая боль, что в глазах темнеет. Какая тут может быть игра?
– А я тут при чем?
– Сейчас объясню, – скривился он, – мы пару песен уже отыграли, но тут Надя горло сорвала и петь не может. А почти все песни под неё разучены. Нет, мы можем и без неё спеть, да только согласись, исполнять по нескольку раз не комильфо, да и у меня рука почти не действует. Помоги, а?
– Петь, что ли? – оторопел я.
– Нет, просто играть, то есть меня на ритме подменить, а петь… – Витя потер подбородок, – сейчас прикинем, что мы в этом составе сегодня споем.
– Он и сам петь может, я знаю, – вдруг некстати брякнул Савин, – ещё песню сам сочинил.
И замолчал, так как я его в бок пихнул. Все посмотрели удивленно на меня.
– Ты песню сочинил? – спросил Лёха-бас.
– Да-да… – опять влез Олег и получил новый тычок, – уй!
Спел на свою голову! Ну, я Савину это припомню. Будет «Евгения Онегина» на центральной площади города с выражением читать!
– Что за песня? – поинтересовался Виктор. – Новая?
– Новая и здоровская, – кивнул Савин, – я только час назад её слушал. Медленная такая. Мелодичная.
– Интересно-интересно, – заёрзал Андрей, – исполнишь?
– Спой, пожалуйста, – просипела Надя, и сделала ТАКИЕ выразительные глаза, как у просящего чего-нибудь спаниеля. Такому взгляду красивой девушки трудно отказать и я уже почти согласился.
– Серега, ну чё ты жмешься-то, – сказал Олег, – выручи уж людей.
– Ладно, – сдался я, надеясь в душе, что после этого от меня отстанут, – согласен.
«Хоть от драки нормально отойду, – подумал, – проверено». Мне протянули гитару.
– На, держи.
Взял несколько аккордов, проверяя настройку. Инструмент звучал изумительно, даже лучше, чем у Генки Кима. Ну да, как ещё должна звучать гитара у музыкантов? Вздохнул (извините ребята из «Хаддавей», все-таки придётся вам сочинять другой хит) и начал играть. Пел вполголоса, ухающая за стеной музыка совсем не мешала. Ребята из группы подсели поближе и внимательно слушали. Гитара тут оказалась не одна (зачем они ещё и акустические с собой возят?). Лёха-бас принялся подыгрывать, ударник начал отбивать такт, а Надя стучала по тумбе пальцами, имитируя игру на ионике. Даже таким макаром получилось здорово. Когда я закончил, все захлопали в ладоши, а Витя вскочил:
– Мелодия незатейливая, но звучит! Здорово звучит! Слова простые, но… эту вещь можно даже сейчас сыграть легко, – он поморщился, – если бы не рука…
Только сейчас я заметил у него перетянутое левое запястье. М-да, действительно, неудобно играть.
– Слушай, а ещё что-нибудь новое есть? – спросил басист.
– Есть…
– Нет, только эта, – перебил я Савина, показывая ему кулак.
– Значит, есть, – сделал вывод Андрей.
Ребята переглянулись.
– У нас нового ничего нет, – сипло сказала Надя, – поем то, что на эстраде давно замусолили уже, а самим сочинять не получается.
– Я не сочиняю. Раз только и вышло, – пожал плечами я. – Могу только что-нибудь из зарубежного перевести…
