и бабенку, но оказавшись внизу, он уже засомневался в себе и с жаром доказывал, что только что, спускаясь по лестнице, увидел фигуру человека в совершенно противоположной стороне. А там, где по словам Точило двигались те двое – сейчас не было ни души. Значит Точиле показалось.
Женя Брюквин сильно раздражался. Их так тщательно проработанный план по отъему денег трещал по швам. Сначала они застряли на парковке, затем зачем-то тянули с нападением, потом глупейшим образом перепутали кабинеты, а вот сейчас потеряли преследуемых из виду. Как можно было так тупить? Парочка с деньгами ушла прямо из-под носа, ушла спокойно, безмятежно, даже не подразумевая о том, что на них готовилось нападение с оружием. Бухгалтер и кто-то там по производству вошли в кабинет, взяли свои деньги, вышли из кабинета и прогулочным шагом покидают цех, а Женя со своими напарниками проявляют себя в высшей степени неумно. Это плохо, такие тотальные косяки, зафиксированные его видеокамерой, ни выставляют ни самого Женю Брюквина ни его компанию в лучшем свете. Скорее – наоборот. Если он выложит эту видеозапись в «ютьюб», то, без сомнения, опозорит себя на весь мир как самый неудачливый, самый нелепый и самый дебильный грабитель. Он конечно, стремился быть самым-самым, но совсем не в этих сомнительных областях. Хорошо, что он вовремя отказался от пришедшей ранее идеи вести прямую трансляцию – стрим. Вот была бы потеха!
Брюквин поправил камеру на лбу и побежал за Точило и Максимилианом Громовержцем, которые выбрали направление поиска, руководствуясь не сколько чем-то объективным, сколько просто наобум. Предложение разделиться они опровергли, так как после ряда неудач перестали друг другу доверять. Точило уже давно снял пистолет с предохранителя и держал его наготове, а Максимилиан Громовержец убрал свой римский меч обратно во внутренние кожаные ножны, спрятанные в штанине, став хромоногим. Как оказалось, он доставал меч только в случаях его применения и убирал, как только нужда в нем отпадала, пусть даже убранный в штанину меч не позволял его правой ноге сгибаться в колене. Вместо меча он держал пластиковый ящик для инструментов в который они намеревались переложить отобранные у бухгалтерши и начальника производства. Троица грабителей побежала мимо станков о которых молодые люди знали только то, что это станки по производству межкомнатных дверей. Никто из них никогда не работал на каком-либо предприятии и не обслуживал никакие станки (разве что только сам Женя Брюквин устраивался сюда рабочим в разведывательных целях и оттарабанил один день), не понимая как можно заработать какие-то более-менее серьезные деньги честным пролетарским трудом. Работу на производстве каждый из троицы рассматривал как самый последний вариант, когда денежная нужда так прижмет, что от голода живот прилипает к позвоночнику.
Вдруг их окликнул какой-то мужик, должно быть тот самый, которого заметил ранее Точило. Мужчинка был невысокий, плотный, в квадратных очках и напоминал располневшего маньяка-людоеда Чикатило. На голове высокая шапка-кастрюлька, которая давно и успешно выходит из моды. Максимилиану Громовержцу, Точиле и Жене Брюквину пришлось остановиться, как как мужик был настроен в крайней степени возмущенно, да и вообще появление этого дяди было для них неприятным сюрпризом. Свидетели в их деле не нужны. Обладатель высокой зимней шапки взирал на встречных с неописуемой ненавистью, которая буквально, прожигала каждого из троих насквозь.
Брюквин и Точило незаметно убрали огнестрельное оружие – один за ремень, второй за спину.
– Вы кто такие? – спросил мужик, переводя вооруженный очками взгляд с одного на другого и, по-видимому, размышляя, как половчее всадить каждому из них нож в печень.
– Мы-то? – Точило плотно сжимал за спиной рукоятку «Хеклер и Коха». – Че, не видишь, дядя? Рабочие мы.
– Какие рабочие? – еще больше возмутился встречный мужчина и склонил голову к левому плечу. Женя решил, что мужчинка является охранником, но сразу отмел это предположение. На охранника он не похож, скорее на какого-то чиновничка, опасающегося за свой нечестно заработанный кошелек. Тем-более, охранника они видели – это был обыкновенный пузатый задрот, втрое моложе обладателя шапки-кастрюльки.
– Какие-какие? – передразнил Точило дядю. – Тебе-то что за дело? Не видишь, мы торопимся.
– Я спрашиваю – кто вы такие? – металлическим голосом говорил мужчина и Жени Брюквину показалось, что дядя сейчас выхватит из-за пояса ружейный обрез и перестреляет всех их троих. Дядя явно был не простой рабочий. Очень неприятная личность, как бы поскорее от него избавиться…
– Блин, чувак, мы чиним вентиляцию! – рявкнул Точило. Раз он взялся вести диалог, то он и продолжал, потому что Женя Брюквин, честно говоря, немного растерялся и даже чуть-чуть оробел. Незнакомец подавлял его своим ненавидящим взглядом. А Максимилиан Громовержец вообще молчал. Но его правая рука была в кармане брюк.
– Что? – у встречного комично вытянулось лицо. Казалось его вытаращенные глаза удерживаются в глазных впадинах исключительно за счет давящих на них линз квадратных очков. Он захлопал ртом как пойманная рыба. – Кто вас вызвал?
– Кто-кто? Генеральный ваш, кто же еще! – грубо ответствовал Точило, чем привел едва не падающего от апоплексического удара встречного мужчину в полнейший ступор.
– Кто? – переспросил он. – Соломонов?
– Я же говорю – самый генеральный! – втолковывал мужчине Точило. – А вот ты кто такой? Че дома не сидишь?
– А… а что это у тебя на голове? – тихо спросил незнакомец замогильным голосом и показал чуть дрожащим перстом на пристроенный на лбу Брюквина автомобильный видеорегистратор. – Это камера? Она снимает, да?
– Это фонарик!
С этими словами Точило оттолкнул незнакомца с пути, и троица оставила его позади. Когда пробежав несколько десятков метров вдоль какого-то длинного вытянутого вдоль стены станка со множеством роликов и колесиков Женя Брюквин обернулся, он не увидел уже никого. Странный дяденька исчез так же внезапно, как и появился. Женя предположил, что тот не ожидал увидеть посторонних свидетелей так же как они не предполагали встретить в цеху никого кроме двух потерянных преследуемых. Для обоих сторон встреча была ненужной. Кем бы он ни был, но лишние свидетели им были не нужны и Женя порадовался, что видеокамера на его лбу, а не на лбу незнакомца иначе пришлось бы кому-то из них троих применять оружие.
– Да какой он свидетель? – тяжело дыша сказал Точило и вгляделся в открывшееся пространство. Никого. Побежали дальше. – Он вообще ничего не понял. Какой-то дурак. Заметил, как он на нас таращился? Как Лаврентий Берия на ожившего Иосифа Сталина!
Бегая меж деревообрабатывающего оборудования Женя Брюквин поражался неудобной, буквально хаотичной расстановки станков. Они стояли в совершенно странных позициях, без какого-бы то ни было порядка или строгого плана. Станки загораживали друг друга,
