никаких дел не запланировано?
— Господин, секунду, — Дося задумывается, пару раз моргает, видимо, налаживая коннект с безразмерным банком памяти и выдает: — Встреч нет, только выступление со скрипкой для сотрудников Корпорации. Вы обещали играть для нас, — потупив взор, поясняет девушка.
— Перенеси на… пораньше, в общем. Где там окно есть?
— В среду, господин.
— Пускай в среду.
Мы приезжаем на Биокомбинат, базу моей СБ, а также ферму по выращиванию «броненосцев». Дверцу мне открывает поджидающий на парковке Кикер-Ваня. А, значит, ему что-то надо. Швейцаром он просто так не заделался бы.
— У тебя минута, — говорю, оправляя ворот пиджака.
— Я насчет Ахмата, господин. Волнуюсь за бородоча, всё время с маленькой госпожой. Днем и ночью, без выходных. А он, между прочим, семейный человек. Две жены, одна дочь как раз возраста Жанны Жировны.
— Жировитовны, — поправляю. — Дося, можешь идти.
Все равно минутой не обойдемся. Думал, Кикер о какой-то ерунде спросит, как всегда. Оказалось, за товарища беспокоится. Похвально.
Помощница кивает и удаляется. Ваня смотрит вслед девушке и едва ли не облизывается на ее аппетитную фигурку в приталенном стильном плаще. Меня осеняет утренняя мысль.
Кто-то достойный и мужественный…. Кикер, конечно, боевой парень, но вот по поводу качеств добродетели и честности не сказать, что идеальный.
Ну вот сейчас и проверим.
— Насчет Ахмата — ничего поделать не могу. Госпоже Дрить нужен телохранитель и попечитель. Можешь заменять три дня в неделю товарища, если волнуешься за товарища. Оставляю на твой выбор. Только учти — это работа сродни няньки. Нужно следить за питанием, за одежкой и туалетом… да-да, горшком, вплоть до того, что плотность стула отслеживать. Дрить у нас трудяжка и страшная сладкоежка, нажрется конфет за рычагами, потом живот пучит. Потому и выбрал Ахмата, что он отец на опыте. Не каждый сможет.
Кикер морщится, с детьми возиться — конечно, не его мечта. Но парень не бросает друга в беде.
— У меня сестренка, господин, была еще младше Жанны Жиров… в общем, госпожи Жанны. Мы с ней сироты. Я нянчил, возился с ней, жопку подтирал. Короче, готов я три дня прислуживать госпоже.
— Где твоя сестра сейчас?
— Мертва, — хмурится Ваня. — Попала в бандитскую перестрелку на улице в Сызрани. Я тех бандитов потом выследил, перебил, но, сами знаете, мертвых не вернуть. Вот и рванул на байке в белокаменную. Забыть и не мучаться.
— Ясно, — вздыхаю. — Значит, послужишь Жанне. И, кстати, насчет Доси — если нравится, пригласи на свидание.
— А вы разрешаете? — хмуро смотрит.
Мужская конкуренция, куда от нее денешься.
— Она — незамужняя девушка, в отношениях не состоит. А дальше думай сам. Но если обидишь — прибью.
Смешно, наверное, смотрится со стороны. Подросток угрожает линчевателю бандитов. Но Кикер не смеется, он побледнел и мощно вздрогнул.
— Вас понял.
***
Тяжело дыша, Даичи Бесонов опускает бамбуковый синай. Треснутый деревянный клинок рассыпается на щепки. Толпа рукоплещет, судья перекрикивает свист и овации, побежденный противник склоняет голову, всё еще пошатываясь от мощной атаки. Все поражены увиденным. Величие и мощь в каждом ударе. Грация тигра, сила медведя. Ребенок двух наций, он вобрал в себя лучшее от двух народов.
— Токио и вся страна! Приветствуем нового чемпиона Империи! — взывает анонсер в бабочке.
Даичи выиграл турнир Японии по кендо. Отец и матери будут гордиться сыном-чемпионом.
По пути с арены парень ловит заигрывающие взгляды красивых японок и подмигивает в ответ. Девушек Даичи любил разных, как и отец. Уже внутри раздевалки он встречает своего лучшего друга, которого обрел в Стране Восходящего Ярилы. Незаконнорожденный сын князя-дайме Хенеси Нобунага.
Но незнатное происхождение Хенеси не имело никакого значения для Даичи и многих-многих других. Статный юноша, девятнадцати лет от роду, он испускал силу и мудрость одним своим взглядом. Не существовало на свете более честного и добродетельного человека. Не существовало более преданного товарища. Величие пронизывало каждый его жест, каждый кивок, каждую улыбку.
— Хен-сан! — радуется Даичи. — Ты видел, видел?
— Не то слово, Даичи-кун, — улыбается неотразимый юноша. — Последние десять минут я жил тем боем. Мое сердце раскалено до предела и едва не плавится от радости за тебя, чемпион Японии. Этот день стоит назвать твоим именем.
Щеки Даичи розовеют, словно у школьницы. Он счастлив. С японцем юный демоник общался уже больше месяца, но к непреодолимому обаянию Хенеси невозможно привыкнуть, его гениальность и физическая харизма до сих пор вызывают трепет.
Неожиданно лицо сына дайме чуть суровеет.
— Даичи, — вдруг без суффиксов обращается Хенеси, что непривычно в Японии. — Когда ты своим триумфом показал воинское совершенство и теперь можешь отдохнуть от тяжких тренировок, позволь раскрыться перед тобой.
— Раскрыться? — хлопает ртом Даичи. — О чем ты, друг?
— О наших истинных сущностях, княжич Бесонов, — Хенеси бросает грустный взгляд в сторону. — На самом деле, я намного большее, чем японский бастард. Я — должник твоего отца. Он спас мою душа из Хаоса, и теперь я обязан отплатить ему добром за добро.
— Я не понимаю… — растерянно бормочет Даичи. Нет, он верит каждому слову Хенеси — ему невозможно не верить — но не осознает их глубокий смысл. — Хен-сан…
— Мое настоящее имя не Хенеси, друг, а Фалгор, — говорит Бемижар Владыка слова, Префект Легиона Жаворонков. — Фалгор Феникс.
Глава 18 — Гости в студию
Дверь кабинета княгини Софии распахивается, и внутрь быстрыми, твёрдыми шагами входит высокая фигуристая японка, в обтягивающем льняном сарафане, с чёрными, как ночь, волосами и длинными ресницами. Хотя смольная самурайка искренне считала себя русской, как и ее дети. Всю жизнь она была предана Отчизне, а в последние двадцать лет еще и обретенному в Империи мужу.
— Что ты думаешь, Соня? — спрашивает Аяно, усаживаясь в кресло напротив главной княгини Дома Бесоновых.
София, как всегда, щеголяет в элегантном деловом костюме. Нисподающие на плечи серебряные волосы теряются на фоне серого пиджачка. Окно приоткрыто, но княгиня расстегивает ворот блузки, чувствуя удушье от непонимания возникших обстоятельств. Ситуация вышла из-под контроля.
— Я в растерянности, — признается София.
— Очень смешно, — фыркает Аяно, а потом ее глаза так широко округляются, что исчезает легкая раскосость. Взглянешь со стороны — истинно русская красавица с черной косой и в бежевом сарафане. Ни за что не заподозришь восточную кровь. — Подожди, ты не шутишь? Никогда не слышала от тебя подобного признания.
— А что остается? — барабанит пальцами по столу София. Княгиня откидывается на стуле и вздыхает в потолок. — У нас теперь два Золотых генерала. Кто настоящий, мы не знаем.
— Арсений не заявлял, что он Фалгор,
