— вставляет Аяно. — Может, он просто офицер, какой-нибудь лейтенант или майор.
— А, может, тварь Хаоса, — вздыхает София. — А может быть, наоборот этот Хенеси Нобунага врет. Откуда он помнит Перуна и свое спасение из Хаоса? Муж сказал, что стер пришельцам воспоминания.
— Генерал ведь очень силен, даже Перун впечатлился. Возможно, ему хватило сил вспомнить? — предполагает Аяно.
— А возможно, он обманщик, — добавляет София.
— Как я поняла, Нобунага хочет заключить с тобой союз?
— Да, чтобы усилить нашими демониками дружину своего отца-князя в Японии. Даичи говорит, не все одобряют то, что бастард объявлен наследником великого дайме. Настолько сильно не одобряют, что Хенеси даже пытались отравить, но он выжил. По заявлениям наших соглядатаев, кома сделала японского парня намного красноричевее и мудрее. Он обворожил половину японских дворян.
— Вселение души, — догадывается Аяно.
София кивает.
— В перспективе Хенеси хочет помочь нам бороться с Хаосом. Якобы хочет.
— Даичи без ума от этого бастарда, — замечает японка. — Мой сын не глуп и не слеп, как та же Астра. Даичи видит чистые души.
— И всё же наш самурайчик слишком молод, чтобы доверить его суждению судьбу Дома, — отвечает София. — А то и мира.
— Значит, ты сама встретишься с Хенеси? Даичи говорит, что бастард готов лететь в Москву по первому зову великой княгини Бесоновой.
— Его готовность настораживает, — София поджимает губы. — Вспомни Беркутова, его магнетизм и обаяние ошеломляют и располагают. Что, если Хенеси еще сильнее в этом плане? Что если он только раскроет рот, то «соблазнит» нас одним словом?
— А есть реальные предпосылки так думать?
— Слухи, лишь слухи, Ая, — София размышляет. — Помнишь, я сказала, что Хенеси пытались отравить? Так вот, якобы, после выхода из комы бастрад пообщался со своими неудавшимися убийцами. Нынче они все мертвы.
— И? — японка не удивляется. Подумаешь, возмездие. Правильная вещь, вообще-то. Готов убить ребенка — готовься и сам умереть.
— Сэппуку, — уточняет София.
— О-о-о! — сразу впечатляется Аяно. — Сами?
— Сами-сами, — кивает княгиня. — Сами вспороли себе животы ритуальными мечами... этими как их…
— Вакидзаси, — подсказывает японка.
— Ага, наверно, — не спорит София. — Чистое самоубийство, не придраться. В общем, всем княгиням и детям моя директива. Ни за что не приближаться к этому словоохотливому бастарду. Даичи отзываю домой, будет некоторое время находиться на карантине под присмотром. Меч изымем. Учти, что это для его же безопасности, Ая. И не злись.
— Ну ладно, — неохотно протягивает японка. — Раз необходимо подстраховаться. А что с Беркутовым?
— Придерживаюсь той же политики, — решает София. — Теперь уж точно нельзя говорить с ним начистоту. Сначала приберем мальчика к рукам, обвяжем как следует, а там уж разберемся, Золотой ли он генерал, или его офицер, или кто пострашнее.
— Дочек будешь к нему пускать?
— А теперь уже поздно для запретов. Их сердца уже принадлежат Беркутову. Будем надеяться, что он всё же свой парень. Да, и не рассказывай пока нашим крошкам о Беркутове. Девочек может шокировать, что их возлюбленный юноша на самом деле взрослый мужчина в генеральских погонах.
— Это да, — вздрагивает Аяно. — Здесь надо осторожно. Травмировать можно психику малышек. Согласна.
— Вот и определились, — преувеличенно бодро говорит София.
На самом же деле княгиня в полной растерянности. Найти союзника для мужа оказалось сложнее, чем думалось в начале. А ведь разведслужба из Гвардии демоников зафиксировала на Земле еще несколько гостей из Хаоса. Одна в Африке, и второй в Южной Америке. Эти тоже назовут себя Фалгорами?
***
— Кать, ты не занята? — по телефону спрашивает Дося.
— Ну так, отчет главного бухгалтера изучаю, — звучит грустный голос. — Одни цифры, цифры. А что хотела?
— Посоветоваться.
Выдалась свободная минутка, господин сейчас трудится в своем кабинете. Поэтому девушка решила поделиться со старшей подругой насчет того, что ее грызет.
— Если по-быстрому, то давай, грузи.
Дося в подробностях рассказывает, как вчера будила господина. Как хотела приласкать любимого, а он чуть ли ей по рукам не надавал. Еще и не обратил внимания на ее грустную моську. Обидно до слез!
— Эх, дурочка, — вздыхает Катя. — Горе ты мое, луковое. Вот скажи, когда, по-твоему, я льну к господину? Ну, там, заигрываю, глажу и целую.
— Да всегда, когда тебе хочется, — обиженно бросает Дося.
— Неверно — всегда, когда ему хочется, — поучительным тоном говорит Катя. — Я просто чувствую, когда можно и только тогда стелюсь, как кошка в течку. Готовая отдаться тут же, пока не передумал. Это стратегия, малышка. Но ты неопытная девочка, значит, это не твой вариант. Иначе только усугубишь.
— И что делать?
— Жди разрешения.
— Разрешения? Но мы же не в армии! — возмущается девушка.
— Извини, конечно, но тебя сразу предупредили, что не надейся на недели любви, — фыркает брюнетка. — Медового месяца захотелось? Гуляний под луной? Плесканий в заливе? Завтрака в постель? Так ты не по адресу, девочка. Мы как бы слуги. Барин пальчиком поманил, тогда только прибежала и шустро ножки раздвинула, юбку задрала, попку для шлепков подставила. А до этого ни-ни. По-другому только мешать будешь. Поняла?
— Это грустно, — качает головой Дося.
— Это жизнь, — возражает Катя. — Чтобы Арсений результативно работал, чтобы обеспечивал свой род всем необходимым, чтобы вообще выживал в этом улье под названием высший свет, ему нужно придерживаться жесткого графика. Работать не покладая рук и ног. Он же и так до утра сидит за столом. Его голова забита вопросами рода, а не твоими трусиками. А ему ведь только всего семнадцать. Знаешь, как легко отвлечься молодому парню? Бабские ласки не к месту только мешают. Вот и думай.
После этого разговора настроение у Доси совсем портится. Едва она кладет мобильник, звонит стационарный IP-телефон на столе.
— Дося, зайди ко мне пожалуйста, — усталым голосом говорит господин. Настолько усталый, что сердце Доси сжимается, и она решает: будь что будет, но еще раз попробует наладить контакт с Сеней. Не по методе Кати, но и ладно. Предчувствие говорит, что надо именно так, а не по «баринской указке»! Тем более, что господин сам запретил называть его барином.
Тактично постучавшись в дверь, Дося входит и защелкивает замок.
Сеня удивленно поднимает взгляд от стола. В руках господин держит небольшую серебряную гладкую пластину и бормашину. На пластине дымится начатая руна Секира Ярилы. Гравировальная работа выходит ровной, без изъянов.
Девушка застывает. В черных брюках и пиджаке она выпрямляется и принимает строгий вид.
— Что-то случилось? — спрашивает Арсений, кося взглядом
