Роберт вздохнул, взял папку, бегло просмотрел первую страницу и снова бросил отчет на стол.
Вудс, вынув сигарету из кармана рубашки, внимательно рассматривал ее.
– Что вы узнали? У вас есть какие-то предположения о том, кто мог это сделать и почему?
– Нет. Но я надеялся, что вы сможете мне помочь.
Вудс закончил рассматривать свою сигарету, вставил ее в рот, но не зажег. Переводя взгляд то на Роберта, то на Рича, он начал прохаживаться туда-сюда по комнате.
– Что если мы действительно имеем дело с вампиром?
Рич фыркнул.
– Бросьте, от вас я этого не ожидал.
– Нет. Послушайте меня. Я провел небольшое исследование методов обескровливания, и тот способ, которым было высушено тело Торреса и тела животных… назовем его очень необычным. Он не должен был сработать так, как это произошло.
– Брэд…
– Я знаю, это кажется чем-то нереальным. Я понимаю, что вы чувствуете. И буду честен с вами. Осмотр тех трупов с кладбища заставил меня содрогнуться. Технические подробности и результаты исследования можно найти в отчетах, но то, чего в отчетах нет, – это странность всего происшедшего. Мне было страшно работать. Я не переставал удивляться, зачем кому-то могло понадобиться высасывать высохший костный мозг из трупов.
Роберт встал.
– Может быть, это какой-то культ. Кто, черт побери, знает?
– Именно. Кто, черт побери, знает? Все, что я хочу сейчас сказать: нам стоит подходить ко всему происходящему непредвзято.
Вудс вынул изо рта все еще незажженную сигарету, снова положил ее в карман рубашки и перестал расхаживать по комнате.
– А как насчет Виджила? Что говорит окружной психиатр?
– Парень как раз сейчас этим занимается. Я жду от него отчета.
– Кто это?
– Джекобсон.
Вудс кивнул.
– Хороший специалист. Немного чудной, но хороший. В округе редко бывают врачи такого калибра. – Он подошел к Ричу, потом повернулся к Роберту. – Мне можно подождать результатов здесь?
– Конечно. Почему бы нет?
– А как насчет меня? – спросил Рич. – Мне можно ссылаться на то, что было сказано, или нет?
– Сам решай. Я не собираюсь советовать тебе, что делать.
– Слышу от тебя такое в первый раз.
Роберт взял скрепку и бросил ее в брата.
Через десять минут все трое встретились с доктором Джекобсоном в комнате для совещаний. Психиатр, очень высокий лысый мужчина с серьгами в обоих ушах, не стал ждать, пока они усядутся.
– Вам известен синдром Медузы? [9]
Роберт и Рич непонимающе посмотрели друг на друга. Вудс отрицательно покачал головой, поскольку вопрос был, очевидно, адресован ему.
– Не могу этого утверждать.
– Он очень редок. Описывает спровоцированные травмой изменения личности, или, конкретнее, аберрантное, отклоняющееся от нормы поведение, вызванное каким-либо травмирующим инцидентом. Отличие синдрома Медузы от других вызванных травмой расстройств личности заключается в том, что травмирующий инцидент – это не просто толчок: он – причина синдрома. Шок так силен, что индивид не в силах справиться с тем, что он видел, и эго-защитные механизмы жертвы полностью отказывают. Человек испытывает то, что можно назвать перестройкой личности. Я никогда не встречался с этим раньше, но вот что могу вам сказать: я даже никогда не читал о таком серьезном и тяжелом случае. Имя мистера Виджила десятилетиями будет упоминаться во всех учебниках. Если он выживет, если не заболеет какой-то смертельной болезнью, то станет объектом эпохального исследования.
Роберт кашлянул.
– Простите, что я спрашиваю об этом, но можем ли мы быть в этом уверены? Может быть, Майк… мистер Виджил все время был сумасшедшим? Возможно, сейчас он просто окончательно сошел с ума?
– Я не уверен на сто процентов. Я впервые увидел этого мужчину только сегодня и осматривал его всего несколько часов. Но все признаки налицо. Честно говоря, мы не можем быть абсолютно уверены в диагнозе какое-то время. Но вот что я вам скажу: высока вероятность, что мистер Виджил страдает синдромом Медузы.
Джекобсон провел указательным пальцем по своим верхним зубам.
– Вы знаете, я был на конференции, где этот синдром получил свое название. Я хотел назвать его «Синдромом Томми» в честь рок-оперы группы «Ху», в которой Томми, ставший свидетелем убийства любовника своей матери его отцом, становится после этого слепоглухонемым. Но все другие психиатры были гораздо старше, чем я, и ничего не знали о рок-группе «Ху». Я сомневаюсь, что большинство из них даже знали, кто такие «Битлз». Кроме того, они считали, что для названий синдромов обязательно нужно использовать греческие мифы. Психиатры любят ссылаться на классику.
– Как насчет мистера Виджила? – попытался вернуться к теме Роберт.
– Ну, ясно, что этот индивид пережил жестокую травму. Она вызвала серьезные изменения в его поведении. Из короткой беседы с его дочерьми, а также моей собственной беседы с ним и наблюдений за его поведением вполне очевидно: он видел или пережил нечто настолько шокировавшее или напугавшее его, что не выдержали его психологические защитные механизмы. Он стал той личностью, которую обнаружили прячущейся в емкости с фекалиями.
Вудс посмотрел на Роберта, потом на психиатра и откашлялся.
– Что если этот человек увидел вампира? Как вы думаете, это могло вызвать достаточно сильный шок для подобных изменений?
– Вампир? – удивленно спросил Джекобсон. – Что вы имеете в виду?
– Монстра, – сказал Рич. – Парня с клыками в черном плаще с капюшоном, сосущего кровь.
– Это не повод для шуток, – сказал психиатр, вставая. – У меня нет времени, чтобы играть с вами в игры. Меня позвали сюда и попросили осмотреть этого мужчину, я высказал свое мнение. Рекомендую отправить его в госпиталь во Флоренс для дальнейшего исследования.
Роберт смотрел на Вудса, надеясь, что коронер продолжит эту тему и скажет: «Мы не шутим», а потом обсудит с психиатром возможную встречу Виджила с вампиром, но тот сохранял молчание, глядя в пол. Роберт посмотрел на своего брата, который также отвел взгляд.
Джекобсон начал собирать свои бумаги.
– Что может так жестоко напугать мужчину? – спросил Роберт. – Я знаю Майка… вернее, знал Майка, и он был человеком, которого нелегко напугать.
Джекобсон посмотрел на него, покачал головой, его левая рука теребила серьгу в ухе.
– Я не знаю, – сказал он, подумав пару секунд, а потом улыбнулся. – Но мы выясним. А когда все станет ясно… это будет интересно. Очень интересно.
– Сьюзен.
Это был шепот с кантонским акцентом: Су-сан.
– Сьюзен.
Девушка открыла один глаз, всматриваясь в темноту. В конце постели чувствовалась какая-то непривычная тяжесть, какая-то выемка, влиявшая на положение ее ступней. На улице дул ветер, свистела и шипела песчаная буря, игравшая с домом, но недостаточно сильная, чтобы его атаковать. На подушке рядом с ее головой ощущался слабый запах чьего-то дыхания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
