– Доченька! – обратилась к ней мать. – Мы знаем, как ты любила и любишь Серго. Но Бог забрал его к себе, а ты осталась здесь. Нельзя любить мертвого, как живого, – это нехорошо. Сходи в церковь, попроси Серго, чтобы он отпустил тебя.
– Но я не хочу, не хочу, чтобы он отпускал меня! – горячо возразила Ольга. – Мне хорошо только с ним! Без него кругом пустота. Как жить в пустоте?
Этого Юлька вытерпеть уже не смогла.
– Да пойми ты: он умер! Его нет! Почему же в пустоте? Ты живешь среди людей, живых людей. Только ты их не видишь.
– Почему не вижу – вижу. У меня с людьми нормальные отношения.
– Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю. О мужчинах! Неужели за все это время тебе не хотелось обнять живого мужчину? Я даже представить себе этого не могу!
Конечно, хотелось, подумала Ольга. Еще как хотелось!
Она помнила, как в Ленинграде начал за ней ухаживать доцент Заславский – славный человек, овдовевший года три назад. Ухаживал он ненавязчиво и красиво. То она обнаруживала букет свежих роз у своих дверей, то на ее столе в кабинете появлялась огромная коробка шоколадных конфет. А как-то под Новый год посыльный принес к ней домой небольшую корзинку, полную свежей клубники.
Наконец она сдалась и согласилась с ним встречаться. Они подолгу бродили по городу, и Ольга с удовольствием слушала рассказы Кости – заядлого альпиниста – о походах в горы. Костя Заславский был умен и имел приятную внешность. А самое главное, он был деликатен и великолепно чувствовал ее настроение. Всегда знал, что ему можно в данный момент, а чего нельзя.
И их первый поцелуй не был ей неприятен. Поэтому, когда он пригласил ее к себе, она, сделав небольшое усилие, согласилась. Ольга ясно понимала, что ее ждет у него дома. Но Константин был во всех отношениях подходящей партией – так ей внушали все доброжелатели. И она стала надеяться, что, может, у них и сладится.
У Кости была семилетняя дочь. В тот день она гостила у бабушки. Ольга тоже отвела Леночку к матери, поэтому ничто не могло помешать им провести вечер, а может, и ночь, вдвоем.
Когда она, сняв в его прихожей пальто, подошла к трюмо, он решил, что ей захотелось поправить прическу или привести себя в порядок. Со словами «надо посмотреть, что на кухне делается» он оставил ее на пару минут одну.
И тут в зеркале трюмо она увидела Серго. Он стоял у противоположной стены прихожей, скрестив руки на груди, как тогда на пляже. И молча смотрел на нее.
Тихо, как вор, сняла она с вешалки пальто и, не одеваясь, выскользнула за дверь. Прибежала домой и, задыхаясь от рыданий, упала на диван. Она заплакала в голос, и тотчас же раздался звонок в дверь – это бабушка привела раскапризничавшуюся Леночку, та никак не хотела оставаться на ночь. Все требовала, чтобы ее отвели к маме.
На следующий день Ольга попросила прощения у Константина. Обиженный, он только молча кивнул, и на этом их отношения прекратились.
– Юля, ты же знаешь, я не могу просто так… с мужчиной, у меня не получается. Ты же помнишь тот случай с Костей – я тебе рассказывала. Ничего не вышло, а как потом было неудобно.
– Она пришла к мужчине и увидела в зеркале Серго, – пояснила Юля. – И позорно сбежала. Но только я уверена: никакого Серго там не было, тебе просто показалось. Надо было чуть-чуть подождать. Вернулся бы Костя, и все было бы хорошо. Такой отличный парень, и вы так подходили друг другу.
– Ничего мы не подходили! Я, как перестала с ним встречаться, такое почувствовала облегчение. Не любила я его, потому так и получилось.
– Да ты никогда никого не полюбишь! Потому что рядом с каждым мужчиной видишь Серго. Конечно, он был лучше всех. Но такие, может, раз в сто лет рождаются. Так что теперь – ни на кого не смотреть?
– Юля, не мучай меня! – заплакала Ольга. – Мне никто не нужен, кроме него. Я хочу мужчину, но чтоб это был Серго. Мне плохо, оставь меня!
И смертельно побледнев, она стала медленно валиться на бок. Но не спускавший с нее глаз Отар мгновенно подхватил ее и, зажав между ладонями помертвевшее Ольгино лицо, стал целовать в закрытые, заплаканные глаза.
– Немедленно прекрати! – приказал он Юльке. – Живи, Оленька, как подсказывает тебе сердце. Любишь Серго – и люби, он заслужил такую любовь. Чтоб я больше не слышал этих разговоров, Юля! Тысячи женщин живут с ребенком без мужчин. И Оля с Леночкой будут жить – и неплохо будут жить. Уж я позабочусь.
И со словами «не плачь, детка, я с тобой» он прижал Ольгину голову к себе и стал медленно покачивать ее, пока она не успокоилась.
Надутая Юлька выскочила из комнаты. Следом вышли сестры Серго и Отар. Ольга осталась наедине с матерью.
– Прости меня, деточка! – Мать Серго печально глядела на нее запавшими, обведенными черными кругами глазами. – Но хочу важное сказать. Пока жива.
Оленька, ты должна знать: Леночка включена в наше завещание. Ей принадлежит часть наследства. Это большие деньги. Ведь род Джанелия очень древний и имущества у нас накопилось много.
– Спасибо, мама, но у вас есть законные наследники: сестры Серго и их дети. Мы с Леночкой и так вас любим. Нам ничего не нужно.
– Зачем обижаешь, дочка? Разве Леночка мне не такая же внучка, как дети моих дочерей? Она дочь Серго – моего единственного сына и такая же законная наследница, как ее братья. Хочу, чтобы она носила фамилию Джанелия. Как на это смотришь?
– Мама, пусть она останется Туржанской до совершеннолетия. А когда будет получать паспорт – если захочет, возьмет фамилию отца. Сейчас нам удобнее иметь одну фамилию.
– А может, ты тоже сменишь на Джанелия? Отар быстро паспорт выправит.
– Нет, мама, меня в научном мире знают как профессора Туржанскую. У меня статьи вышли под этой фамилией и книги. А вот в документах Леночки надо бы Серго отцом записать, а то у нее там прочерк.
– Скажу Отару – все сделает, – заверила ее мать. – А про наследство помни, не забывай.
Да не нужно нам с дочкой никакого наследства, думала Ольга, поднимаясь к себе. Еще поссорит оно нас с сестрами Серго. Надо с ними поговорить, сказать, чтобы они не беспокоились, что все останется им.
– Воля родителей – закон для нас, – сухо ответила ей старшая сестра Нино. – Серго наш любимый младший брат, а его дочь наша племянница, и она получит то, что ей принадлежит по праву.
Больше они к этой теме не возвращались.
Благодаря связям Отара с Юлькой их быстро зарегистрировали, и стали они, наконец, законными мужем и женой. По этому поводу сыграли грандиозную свадьбу. Правда, Юлька категорически отказалась от белоснежного наряда невесты. Да Отар и не настаивал.
Пировали три дня и три ночи. Родители Отара светились от счастья, ведь они уже и не надеялись, что их старшенький когда-нибудь женится. А тут такую красавицу привел в дом – просто загляденье. Правда, русскую, но это ничего. Она черненькая – на грузинку похожа. Внуки у них уже были – от младших детей. А теперь можно было надеяться, что и старший с этим делом не задержится.
Сразу после свадьбы молодые впервые крупно поссорились. Приближалось первое сентября, и Юлька, не говоря Отару ни слова, пошла устраиваться на работу в школу. Там ее охотно взяли. Еще бы – выпускница ленинградского вуза да с хорошим стажем.
Узнав об этом, Отар рассвирепел.
– Кто тебе разрешил это делать? – кричал он на перепуганную Юльку. – Я тебе разрешил это делать? Ты теперь моя жена и должна со мной советоваться! Тебе надо к дому привыкать, к хозяйству. А ты будешь в школу бегать да над тетрадками сидеть? Никакой работы! Сиди дома, а семью я буду обеспечивать.
– Но, Отарик, как же я без школы? – лепетала несчастная Юлька. – Первое сентября, а я в школу не пойду – это просто невозможно представить! Я же математик, я потеряю квалификацию. И потом, я без детей не могу.
– Своих будешь воспитывать! А пока их нет, учись быть моей женой. Все, никакой школы. Я сказал!
Кажется, повторяется ленинградская история, расстроилась Ольга, узнав от плачущей Юльки о ее беде. Кто бы мог подумать, что Отар так себя поведет. Но с другой стороны – а чего Юлька ожидала? Тут тебе не Ленинград, тут свои обычаи. Хотя, ведь работают же грузинские женщины и учителями, и врачами. Надо с ним поговорить.
– Отарик, – осторожно начала она, когда они вдвоем сидели на пляже, наблюдая за плавающей наперегонки ребятней, – мне кажется, что с Юлей ты не совсем прав. Нельзя так сразу лишать ее любимого дела. Пойми, она все эти годы жила школой. Ее прежний муж попробовал ее этого лишить – и что вышло?
Отар с недовольным видом слушал ее, но не перебивал.
– Отарик, – продолжила она, вдохновленная его вниманием, – появятся дети – один, другой, – она сама бросит работу. Но пока… ну дай ей возможность хоть три часа в неделю иметь. Это всего один класс. Только на полгода. После Нового года она сама его оставит, вот увидишь.
– Почему так думаешь?
– А ты дай мне слово, что ей не скажешь, что я выдала ее секрет. А то она потом со мной делиться не будет.
